Леонард Карпентер - Конан – изменник
И вот тогда стали ясны волшебные свойства самого камня. Он начал светиться. Поначалу загорелся только символ солнца. Его теплый свет разительно отличался от лившегося из проема лунного света. Затем и весь камень начал излучать огонь, будто его только что вытащили из горнила Крома, таким он был горячим. Конан почувствовал, как под его руками разогревается поверхность камня, будто его за целый день нагрело яркое солнце. Отпрыгнув назад, Конан смотрел на это диво в немом изумлении.
Сверхъестественный свет сопровождался поднимающимися вверх дымами и шипящим звуком, который все время заглушался истошными воплями твари. Вслед за тем весь пол туннеля превратился в огненную преисподнюю, озаряемую сполохами. Тень Конана отчетливо чернела на фоне стены. Волшебный огонь не причинил ему никакого вреда, однако поглотил монстра, чья обугленная плоть корчилась теперь под массой камня, подобно клочку ткани в добела раскаленном горниле.
Наконец вопли стихли. Свет погас. Остался только почерневший волшебный камень, лежащий на ложе из обугленных останков и жирной золы.
Конан сморщил нос, обоняя омерзительную вонь, и изрыгнул чудовищное ругательство. Затем, стараясь держаться подальше от останков, он повернулся и вылез через отверстие, куда пробивался лунный свет.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Преодолев страх, Конан, подобравшись к пролому, выглянул наружу. Высоко над холмами Кофа сияла луна, окрашивая серебром их темную зелень. Но для варвара этот великолепный простор означал скорее смерть, нежели свободу.
Прямо под выходом из тоннеля, на два человеческих роста вниз, утес загибался, образуя выступ, который скрывал все остальное. Возможно, там находилась отвесная скала. Камень растрескался и не внушал доверия. Конан высунулся так далеко, насколько мог, но, как ни старался, так и не смог увидеть подножие утеса. Однако вспомнил, что еще недавно днем, подъезжая к городу и рассматривая городскую стену, он видел этот утес. Эта часть скалы показалась ему тогда неприступной.
Под ногами Конана была разбитая кладка. Сейчас один камень сорвался, покатился по наклонной плоскости – и Конану пришлось долго ждать, пока наконец где-то далеко внизу камень не разбился о невидимые скалы. Высота была смертоносной, в этом не было сомнений.
Это был, несомненно, запасной тайный вход на случай осады. Выбираться отсюда предполагалось, по всей видимости, при помощи веревок. Однако никаких веревок здесь, естественно, не было.
Какие же имеются альтернативы? Сзади находились гнусные останки демона, черные лабиринты подземелья, надежно охраняемые дворец и город. Если он повернет назад, вряд ли ему удастся выбраться отсюда живым. Тем более, необходимо как можно быстрее предупредить остальных наемников о том, что их жизням угрожает страшное колдовство.
Смерть, что находилась прямо перед ним, казалась более чистой. И этот путь предоставлял хотя бы -ничтожный шанс выжить. Нужно только вспомнить старое умение лазать по отвесным скалам.
Долгий опыт покорения пиков Киммерии научил Конана, что спуск куда опаснее восхождения. Даже когда возвращаешься тем же самым путем. Слепо ставить ногу, идя совершенно неизвестной дорогой, – это выглядело сущим самоубийством.
При мысли об этом Конан угрюмо засмеялся. Совершать подобный спуск ночью, даже в свете луны, – еще больше увеличивать безумный риск. Пытаться делать это, полагаясь только на мышцы тела, ослабшего после зверского избиения, означало обречь все предприятие на полный провал.
И все же, как будто пытаясь подбодрить его, вдали мелькали палатки лагеря наемников. К северу они исчезали за неровной грядой холмов. В лагере все было тихо. Это означало, что принц еще не приступил к осуществлению своих коварных планов. Возможно, у Конана еще оставалось время!
Итак, утес. Более не колеблясь, Конан уселся на край тоннеля, свесив ноги вниз. Он снял сандалии и повесил их себе на шею. Затем повернулся к источенному камню. Медленно и осторожно он начал спускаться, выбираясь из зева туннеля. Босыми ногами он выискивал себе опоры.
Скала была холодной и шершавой. Трещин на поверхности он не заметил. Киммериец точно приклеился к отвесной стене, цепляясь за нее пальцами рук и ног. Вплотную прижавшись к собственной тени, он медленно пополз вниз, уходя в сторону от зева туннеля.
Конан прекрасно понимал, что любое неосторожное движение – и он найдет свою смерть у подножия утеса. Его ноющее исцарапанное тело снова начало болеть от сильного напряжения. Наконец пальцы ног отыскали узкую расщелину, хотя и забитую песком и галькой, но пригодную для того, чтобы опереться, пусть даже кончиками пальцев.
Доверившись этой ненадежной опоре, Конан отважился бросить взгляд вниз, измеряя наметанным взором путь, уходящий на головокружительную глубину. Нижняя часть скалы изобиловала трещинами и выступами. Основание терялось среди холмов и огромных валунов, так что, по крайней мере, ничтожный шанс на спасение был.
Конан продвинулся на дюйм вдоль своей опоры, пальцами ног выбрасывая песок и гальку и обходя большой выступ. И наконец он повис над бездной. Выступ остался сбоку. Тогда Конан остановился. Предстояло почти невозможное: перенести вес тела с пальцев ног на пальцы рук.
Несколько секунд потребовалось ему на то, чтобы утихомирить бешено стучащее сердце. Затем он схватился за пучок сухой травы, пробившийся из вертикальной трещины в скале. Осторожно он опустился на корточки, прижимаясь к скале боком и царапая колени о камень.
Он вырвал растение, утес начал было уходить из-под ног, но Конан с быстротой молнии схватился за ту трещину, где только что стояли его ноги. При этом рывке он чуть было не вывихнул себе плечо, но тем не менее ему удалось удержаться на скале. Итак, он остался висеть на одной руке, оставив на скале добрый лоскут собственной шкуры.
Холодный пот выступил у него на лбу. Теперь ему снова нужно было перебраться в сторону. С трудом он поднял вторую руку и двинулся пальцами по узкой трещине. Что с того? Перед ним была совершенно вертикальная стена, высотой больше его собственного роста. Ее поверхность растрескалась и выветрилась. Киммериец долго не думал – ослабил руки и полетел вниз, тщательно выбрав перед тем место приземления.
При ударе о голый камень его ноги и колени соскользнули, оборвав кожу, но он сумел ногтями уцепиться за наклонную скалу и страшным усилием заставить себя остановиться и не рухнуть в пропасть.
Намертво вцепившись в опору, он поднялся немного выше и, устроившись удобнее, долгое время отдыхал, переводя дыхание. Ему было ясно: после этого прыжка ему уже невозможно будет подняться наверх, даже если спуск окажется неудачным. Дороги назад, в тоннель, больше не было!
