Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна, или происки богов
Особняк, такой оживленный издали, при ближайшем рассмотрении оказался совершенно заброшенным. На открытой веранде нетронутым лежал слой прошлогодних плетей плюща и нанесенная ветром из сада листва, она же вместо ковра устилала парадное крыльцо. Окна особняка были слепо прикрыты большими ставнями, на центральной двери висел здоровенный замок.
Расшвыривая ногами слежавшуюся листву, Элегор взбежал по ступенькам, полез в карман и достал связку универсальных ключей от всех замков:
— Начнем с дома?
— Открывай, — согласился Кэлер.
Ключи и впрямь оказались магическими и универсальными. Во всяком случае, изрядно заржавевший замок открылся без напряженного пыхтения и рывков с легким скрипом. Небрежно подвесив его за дужку на одну из петель, Элегор рывком распахнул высокую дверь и устремился в холл. Как и снаружи, внутри было пусто, безлюдно, пыльно. Стоял тот затхлый, с привкусом плесени, сыроватый запах, какой всегда бывает присущ брошенным домам. Кэлер прищелкнул пальцами и, опережая герцога, запалил крупный магический шарик, разогнавший темноту, и громогласно чихнул, распугивая по углам тени.
Когда-то в особняке с высокими большими окнами, ныне забитыми снаружи и занавешенными изнутри тяжелыми портьерами, скрывшими легкие цветастые воланы штор, наверняка, было уютно. Теперь же, когда вместо света, смеха, звука голосов, музыки и запаха стряпни поселились шорохи и пустота, а светлая мебель оделась серыми безликими чехлами, невольно хотелось обернуться, чтобы проверить, а не стоит ли у тебя за спиной кто-нибудь в черной хламиде, и не тянет ли костлявые руки к горлу.
Да, когда-то это был приятный дом, Элегор прошелся по холлу, мановением руки сбрасывая чехлы с резной мебели и картин (радующих глаз пейзажей, улыбающихся лиц на портретах), коллекций сияющего хрусталя, резных статуэток-вешалок в виде играющих в салки проказливых девчонок. Светлый узорчатый паркет, приветствуя долгожданных хозяев, тихо поскрипывал под ногами, словно жаловался на долгое отсутствие людей.
Едва оглядевшись в холле боги поняли, что обстановка особняка никак не вяжется с мрачной репутацией Бартиндара. Человек, живший в этих стенах, просто не мог быть нелюдимым злодеем демонологом, ненавидящим весь род человеческий. Но что-то странное все-таки в поместье было. Кэлер первым сформулировал неестественность, не дававшую покоя Элегору:
— Здесь нет и не было зла, но кто-то очень хотел, чтобы Бартиндар казался таковым. Это ощущение еще живет в доме.
— Но кто и зачем? — нахмурился герцог, машинально оглаживая пальцем острый подбородок девочки-вешалки и оценивая высокое мастерство резчика.
— Поглядим, — пожал широкими плечами Кэлер и двинулся к двустворчатым дверям, ведущим в коридор. — Быть может, дом сам подскажет нам.
Однако, оптимистичным предположениям принца не суждено было сбыться. Конечно, не будь у лоулендцев 'священной' цели отыскать следы загадочного ларчика с картами безумного Либастьяна, экскурсия по особняку могла бы стать довольно занятным времяпрепровождением. Ограничив магические манипуляции лишь вызовом шарика света, боги, больше полагаясь на обоюдную интуицию и опыт домушника Кэлера, обследовали коридоры первого этажа, несколько спален, гардеробную, кабинет, курительную комнату, диванную, художественную галерею, заброшенную оранжерею, солярий, парадный зал.
Пусть Бартиндар не отличался роскошью, но его хозяин заботился о поместье и любил его. Найденный в небольшой, но со вкусом составленной художественной галерее портрет последнего владельца поместья Гургаса Бартиндара подтвердил создавшееся впечатление: маленький толстячок с поблескивающими в пенсне живыми умными глазами цвета яркой зелени и венчиком белых волос, стоящих дыбушком. Этот крепенький мужичок в полосатой жилетке, по всей видимости, куда больше любил покуривать трубочку в солярии, собирать яблоки и любоваться своими пестрыми коллекциями, нежели совать нос в мрачные пророчества, устраивать тайники и прятать в них таинственные сокровища.
В помещение библиотеки герцог вошел почти уверенный в том, что ничего странного ни здесь, ни на втором этаже, ни в подвалах и на чердаках им обнаружить не удастся. Поместье Бартиндар было типичным убежищем провинциала. Подборка книг: масса легенд из различных миров и всевозможные энциклопедии лишь усугубили его подозрения. Раздраженно повертев в руках пресс-папье в виде писающей на камень собачки, герцог отбросил его на стол и запрокинул голову, изучая содержимое верхних полок ближайшего шкафа, пока Кэлер, насвистывая, методично рылся в бумагах на столе. Заинтересовавшись фолиантом в потертой кожаной обложке, Элегор пролевитировал и снял книгу с полки. Пфф! Опять мимо! Безнадежно пролистав сборник сказок с движущимися картинками, герцог подпрыгнул и запулил его обратно. Поднялось небольшое облачко пыли. С преувеличенным вниманием пронаблюдав за тем, как оно оседает, молодой бог процедил с досадой:
— Хотел бы я знать, как эти карты попали в Бартиндар! Гургас, конечно, был славный малый и яблоки у него вкусные, но причем здесь игры Творца?
Молодой бог развернулся на каблуках и услышал, как что-то хрустнуло у него под правым сапогом. Элегор поднял ногу и увидел измельченный розовый перламутр. Сунув руку в карман для проверки, герцог стыдливо позвал принца:
— Эй, Кэлер, кажется, я растоптал подарок Сины. Жемчужина у меня из кармана выпала.
— Вот тебе и Жемчужина Желания, — хмыкнул принц, мельком глянув на останки прекрасной драгоценности, подошел к Элегору, нагнулся и просеял в пальцах поблескивающий порошок.
В воздухе ощутимо запахло речным ветром, мокрыми водорослями и чем-то пронзительно-пряным, отдаленно напоминающим легкий аромат, исходивший от красавицы русалки. Появился туман, неожиданно, как это всегда бывает на реке, из маленького клочка он начал быстро расти, его щупальца ветвились, в считанные секунды плотная пелена заполнил собой всю книжную залу. Богам даже показалось, что они услышали звонкие голоса амфибий, крики птиц и отдаленный шум волн. Потом видение резко перешло в иное качество. Не чувствуя угрозы, мужчины, привыкшие к волшебным выкрутасам, то и дело вторгающимся в их жизнь, не стали вмешиваться в хрупкое плетение чар.
Туман породил призрачное марево видения, которое с каждой минутой становилось все ярче.
Теперь уже боги могли разглядеть, что явлена им обстановка не далее как несколько минут назад виденного кабинета. Только сейчас он не был пуст. В помещении находился знакомый по портрету в галерее Гургас Бартиндарский, все в том же или другом полосатом жилете. Только глазки старичка были усталыми, прибавилось морщинок на лице, а пушистый венчик волос поредел. Хозяин сидел в большом кресле и попыхивал трубочкой, а напротив него у окна, покрытого слепыми струйками дождя, стояла высокая фигура, закутанная в темно-серый плащ. Шел разговор.
