Аманда Хокинг - Ледяной огонь (ЛП)
- Тогда зачем мы делаем это? - спросила я, продолжая тащиться рядом с ней.
- Потому что они все-таки родственники, даже если не близкие, - пояснила она с ноткой раздражения в голосе. - И потому, что это хороший жест.
- Но ведь они тебе даже не нравятся, - сказала я, как если бы ей было необходимо об этом напоминать. - Я даже не знаю их. ТЫ даже не знаешь их.
- Я знаю. Но они попросили меня. - Мы добрались до входа во дворец, поэтому она повернулась ко мне. Ветер окрасил румянцем ее щеки, но это сделало ее еще более красивой. - А теперь я прошу тебя.
- Твоя мама нечасто просит нас, Брин. - Отец обнял ее за талию, показывая свою солидарность. - Мы можем сделать это для нее.
- Конечно же, можем, - согласилась я и улыбнулась так радужно, как только могла.
Не было смысла спорить или дуться по этому поводу. Просто нужно было понимать, что маме это тоже не очень нравилось, поэтому мы трое были единым фронтом, все притворялись счастливыми и вежливыми для незнакомцев.
Кроме того, мне пришлось согласиться с мамой, что это хороший жест. После того, как моя мама тайно сбежала с моим отцом, ей запретили посещать Скояре, и, сначала, это означало полное отсутствие контактов. Медленно лед между ними начал таять, и десять лет назад ей разрешили приехать домой на похороны ее матери; это положило начало диалогу между нею и ее семьей.
Поэтому это был большой шаг с их стороны. Королева Линнея Бьялз - молодая невеста короля Скояре Микко - была моей троюродной сестрой и двоюродной племянницей моей мамы, или кем-то там еще.
Король, королева и принц Скояре пригласили нас на поздний завтрак, поскольку они были в городе, а король Эверт был достаточно любезен, чтобы позволить нам воспользоваться одним из конференц- залов во дворце для встречи с ними.
Когда мы вошли во дворец, слуга приветствовал нас, взял наши куртки и ботинки, а затем отвел нас вниз, туда, где проходил поздний завтрак. Мой отец знал, где все это проходило, да и я тоже, но мы были гостями королевских особ, и слуге следовало проводить нас.
Когда моя мама зашагала вниз по коридору, ее длинное белое платье заструилось за ней, и это так понравилось мне, что я приняла решение, тоже носить платья, хотя мои были намного короче, чем ее. Мама всегда выглядела красиво, но для этого случая она одевалась не торопясь, словно собиралась появиться на красной ковровой дорожке, а не в темных холлах ледяного дворца, поэтому я знала, что это важно для нее.
Слуга открыл нам дверь; король Микко, королева Линнея и принц Кеннет уже сидели за длинным столом, уставленным фруктами и выпечкой всевозможных видов. Как только мы вошли в комнату, Линнея встала, за ней Кеннет, но король, казалось, не желал вставать.
- Мои извинения, если мы заставили вас ждать, - сказала мама, делая легкий реверанс.
- Нет, конечно же, нет. Это мы рано, - уверила ее Линнеа с теплой улыбкой и жестом пригласила к столу. - Присаживайтесь, пожалуйста. Присоединитесь к нам.
На шее королевы, чуть ниже линии подбородка, были два почти прозрачных синих полукруга - ее жабры. Они были фактически незаметны, только трепетали каждый раз, когда она делала глубокий вздох.
С момента ее свадьбы с Микко десять месяцев назад, королевские семьи во всех королевствах назвали ее «невестой- ребенком». В свои шестнадцать лет Линнея вышла замуж за человека вдвое ее старше, но это не было чем-то необычным в обществе, подобному нашему, где королевские браки устраивались, чтобы получить лучшее потомство и укрепить влиятельные семьи.
Скояре обладали странной элегантностью, словно они были не людьми или троллями, а ожившими фарфоровыми куклами. Несмотря на то, что Линнея выглядела соответственно - бледная, с оттенком синего чертами - ее лицо ее сохраняло ангелоподобные щечки ребенка, а голубые глаза - непослушание подростка.
Только корона, инкрустированная сапфирами, в ее светлых, как платина, завитых локонах, указывала на ее титул. Единственная косметика на ее лице - ярко- красная помада - резко выделялась на алебастровой коже ее лица.
Линнея села между мужем и шурином и моими родителями, а я села напротив них, отделенная самой большой вазой с фруктами, которую я когда-либо видела подаваемыми на завтрак.
- Я знаю, что вы родственница Линнеи, но я не уверен, что мы были представлены должным образом, - усмехнувшись, сказал Кеннет, засовывая виноградину в рот.
Кеннет на несколько лет младше короля, и они явно были братьями. У них у обоих лица немного темнее, чем у Линнеи. Их волосы были более золотого оттенка, а их голубые глаза великолепны даже по стандартам Скояре. У Микко были более широкие плечи, а челюсть массивнее и сильнее, чем у Кеннета. Кеннет, вероятно, ниже брата, но он был также красив.
Как и у Линнеи, у обоих братьев были жабры - почти незаметные, пока они не дышали глубоко. Я видела их прежде, но, все равно, мне было трудно не смотреть.
- Руна - моя кузина, - живо объяснила Линнея мужчинам, и двинулась вокруг стола к ней. - Это ее семья, хотя я со смущением должна признать, что не знаю их достаточно хорошо.
- Нет причин для смущения. У нас не было возможности проводить много времени вместе, но я надеюсь, мы начнем узнавать друг друга лучше. - Мама улыбнулась ей, затем коснулась руки отца. - Это мой муж, Ивер. Он - канцлер Канин.
- А это кто? - Кеннет находился напротив меня и кивнул в мою сторону.
- Простите, это моя дочь, Брин. - Мама мягко сжала мое плечо и наклонилась ко мне. - Я не забыла о ней, клянусь.
- Нет, я не думал, что вы забыли о ней. Я не могу представить, чтобы кто-нибудь смог. - Он усмехнулся мне и подмигнул, а я не знала, как следовало реагировать на это, поэтому начала наполнять тарелку ягодами.
Мама мгновенье смотрела на Кеннета, затем тоже начала наполнять свою тарелку.
- Как вам Дольдастам?
- Это прекрасный город. Намного больше, чем Сторваттен, - Линнея пришла в восторг. - Все же, довольно холодный. - Она обернула серебристый мех вокруг своих плеч, словно только сейчас вспомнила о температуре. - И мы так далеко от воды. Как вы справляетесь с этим?
- Как только оттаивает Гудзонов залив, я плаваю в нем, ведь он не сильно далеко отсюда, - объяснила мама. - Зимой приходится тяжелее.
Папа потянулся и сжал ее руку. Оба мои родителя пожертвовали столь многим, чтобы быть вместе, но оставив свою семью, город, саму воду, которую она жаждала, моя мама утратила больше.
- Как вы зарабатываете на жизнь? - спросил Кеннет. Он сложил руки на столе и наклонился вперед. - Как проводите время?
- У нас всех есть работа, и она занимает наше время. - Мама жестом обвела нас троих. - Я преподаю в начальной школе, и это поддерживает меня.
