Сара Хагерзак - Самба
Снейп едва заметно склонил голову:
— Спасибо за доверие, мисс Уизли. Я не сомневался в вашей храбрости. Остается надеяться, что ваша уверенность в моих знаниях тоже не беспочвенна. Но в данном случае очень многое будет зависеть от вас самой.
Джинни недоуменно посмотрела на своего собеседника.
— Я должна буду помочь вам с варкой зелья?
— Нет, вы не должны, хотя и можете, — усмехнулся профессор. — Зелье варится не слишком долго, однако требует непрестанного внимания, так что напарник мне не помешает. Но я имел в виду не это. Я не буду посвящать вас в подробности процедуры — это сложный комплекс из зелья и чар разного уровня, — но в результате вы должны оказаться в преддверии мира мертвых, откуда Тому будет только одна дорога — вперед, а у вас останется шанс вернуться обратно. Если вы захотите.
Профессор замолчал и испытующе посмотрел на Джинни. Ей явно было неуютно под его тяжелым взглядом, и она нервно дернула плечом и поспешно сказала:
— Конечно, я захочу! Иначе я бы просто помогла ему убить меня и не мучалась столько времени. В этом ведь мало приятного — понимать, что внутри меня эта… гадость.
Неприязненно скривившись, она сжала в кулаке мантию на своей груди, словно хотела вырвать то лишнее и грязное, что нашло в ней приют. Но Снейп продолжал пристально смотреть в глаза девушке, а потом медленно сказал:
— Джинни, поймите, вы должны действительно захотеть вернуться в этот мир. В мир, где вам нужно будет рано или поздно разобраться со своими чувствами к мистеру Поттеру… Помолчите и послушайте меня внимательно! — прервал он её попытку вставить в разговор свое замечание — по–видимому, о том, что её чувства к Поттеру уже в прошлом. — В мир, где нужно будет так или иначе наладить отношения с семьей, которые теперь, быть может, не по вашей вине, но испорчены. У вас впереди целая жизнь, в которой наверняка будет много проблем и нет никаких гарантий, что вы всё же встретите своё счастье. И если у вас уже сейчас есть сомнения в том, что вы хотите её продолжения, — тогда лучше не затевать всю эту трудоемкую процедуру, потому что она всё равно вам не поможет. У вас должно быть искреннее, настоящее желание жить. И хорошо, если за этим желанием будет стоять какая‑то цель.
Профессор продолжал, не отрываясь, смотреть в глаза Джинни. Ему хотелось, чтобы она поняла всю серьезность принимаемого ей решения. И отчасти хотелось разделить с ней ответственность за происходящее, как делил всю прошедшую зиму свое одиночество.
В конце концов она отвела взгляд и тихо сказала:
— Я поняла. Не знаю, что я буду чувствовать, когда окажусь там, но сейчас я хочу… Правда, хочу начать все сначала. Мне кажется, это должно быть похоже на второе рождение…
Профессор легко прикоснулся к кончикам пальцев её лежащей на подлокотнике кресла руки. «Если она и в самом деле так считает, может быть, у неё действительно хватит сил выбраться из лап смерти?», — подумал он.
— А вы? — вдруг спросила Джинни, поймав его руку. — Что вы чувствовали, когда вернулись? Тогда, после Битвы?
Снейп удивленно посмотрел на неё.
— Это не то же самое, Джинни, — осторожно сказал он. — Для того чтобы вернуть меня к жизни, не понадобилось никаких сложных магических процедур, только усилия колдомедиков. И моё желание тут было ни при чем…
— Вы так полагаете? — серьезно спросила она. Ей явно очень нравилось думать, что профессор смог выжить потому что сам хотел этого; нравилось верить, что он уже делал что‑то подобное тому, что предстояло ей.
Сам Снейп редко вспоминал об этом, и уж подавно ни с кем не обсуждал пережитое им тогда. Но сейчас момент был как нельзя более подходящим. Будничный тон, которым они говорили о жизни и смерти, о возвращении из небытия — прошедшем и предполагаемом — казался сейчас очень уместным и превращал этот странный разговор в почти деловой. Только едва заметное дрожание пальцев Джинни, все ещё сжимавших его руку, выдавало её волнение.
— Не знаю, как насчет второго рождения, — задумчиво сказал Снейп. — но… Когда я пришел в себя после Битвы… когда выяснилось, что война окончена и на мне больше не лежит ответственность за чьи‑то жизни, кроме своей собственной… Тогда мне действительно казалось, что я не просто так вернулся с того света; что во всём этом есть какой‑то смысл. Мне была дана счастливая возможность попробовать просто жить, без какой‑то глобальной цели, вроде победы или расплаты за свои ошибки. По–моему, это достойный повод для возвращения — попробовать начать сначала, оставив в прошлом все сожаления и неудачи. Вряд ли у вас их успело накопиться столько же, сколько у меня на тот момент, но всё же… Может быть, в свете предстоящих событий вы по–другому посмотрите и на то, что произошло между вами и… Гарри, — предположил профессор.
Джинни слегка усмехнулась, заметив, сколько усилий потребовалось Снейпу, чтобы произнести это имя.
— Знаете, я всё же уступила настоятельным просьбам моей родни и встретилась с Гарри, — сказала она, кинув на профессора быстрый взгляд.
— И что? — похоже, он слегка перестарался, пытаясь изобразить безразличие, потому что перед тем, как ответить, Джинни заинтересованно взглянула на него, и ему показалось, что её ответ прозвучал немного кокетливо.
— Мы помирились.
«Так вот откуда такое желание выжить… — подумал профессор, подавив очередной приступ острой неприязни к Поттеру. — Что ж, очень кстати». Если Поттер станет ещё одной ниточкой, которая привяжет Джинни к этой жизни, — лишним это не будет, что бы сам профессор ни думал по этому поводу.
— Мы помирились, но только как старые приятели, — продолжила Джинни. — Я могу понять его как человека, может быть, даже простить, но он стал мне чужим… Когда я его увидела, то даже удивилась, насколько. Знаете, профессор, это так больно… — как‑то совершенно по–детски пожаловалась Джинни. — Гарри столько лет был частью моей жизни… Мне бы действительно хотелось простить его по–настоящему и вернуть всё назад, но я просто не могу. Глупое гриффиндорское упрямство… — едва заметно улыбнулась она.
Не зная, что сказать ей в ответ на такую откровенность, профессор с сожалением отпустил её руку, поднялся и принёс из бара бутылку белого вина и два бокала. Пока он вытаскивал пробку и наполнял бокалы, Джинни молча следила за его движениями, не пытаясь продолжить этот ставший слишком откровенным разговор. Видимо, ей тоже была нужна эта пауза.
— За ваше упрямство, — наконец сказал Снейп, протягивая ей наполненный золотистым вином бокал. — Пусть оно окажется сильнее смерти.
— Шанс есть, — копируя профессорский жест, Джинни подняла бровь. — Я ведь гриффиндорка в третьем поколении, а это что‑нибудь да значит.
