Константин Кривчиков - Дочь Озара
Он внезапно осекся.
— Вот и я думаю, Зукун, — спокойно произнес младший брат. — Не посмотреть ли нам на дикаря?
В землянке никого не было. Обнаружив пропажу Дула, Корос тут же побежал искать следы. Зукун и Руник остались около землянки.
— Что же это такое? — вождь был растерян, напуган и даже не скрывал этого от младшего брата. Он посмотрел на небо, словно надеясь оттуда получить ответ на загадочные вопросы. Солнце клонилось к горизонту. Поскорей бы он закончился, этот день, — подумал Зукун. Сплошные неприятности и непонятные вещи, аж голову ломит. Может, и вправду этот дикарь колдун, как говорила Ора? Она знала толк в таких делах. Бедная Ора, бедный Похун. Что-то неладное творится в стойбище.
— Неужели дикарь убил Ору? Как он мог пройти в шалаш незамеченным?
— Запросто, — чем сильнее нервничал Зукун, тем спокойнее становился младший брат. — Землянка на краю, и шалаш колдуньи на краю. Когда все собрались у жертвенного камня, слушать Оман Озара, никто ничего не видел. Наверное, дикарь просто искал оружие и зашел в шалаш Оры, думая, что он пустой.
— Но, как он развязал веревку?
— Лучше спросить у него, — Руник усмехнулся. — Может, плохо завязали? Кто его связывал?
— Не знаю. Я не видел, кто связывал. Я видел… — Зукун запнулся.
— Что? — с интересом поторопил Руник.
— Я видел… Когда мы разговаривали утром, Корос развязал дикарю руки.
— Корос? — удивился младший брат. — Странно. Он такой умный. Может, он забыл завязать?
Вождь заметил приближающегося следопыта и промолчал.
— Я видел следы, — Корос тяжело дышал. — Решил вернуться. Поздно уже, скоро ночь. Он пошел туда, на солнце. Но он не один. Рядом еще один след.
— Что? — братья спросили в унисон.
— Два разных следа. Один дикаря. У него большие ноги. И ходит так, — Корос показал, как вперевалку ходит дикарь.
— А второй? — осторожно спросил Зукун. У него возникло не ясное, но тревожное предчувствие. Корос ответил после паузы, с удивлением в голосе:
— У второго нет пальца. На этой ноге. Такой след.
Он вытянул ладонь с подогнутым большим пальцем, растопырив остальные четыре. Никто не произнес ни слова, но все трое подумали об одном и том же. Когда-то в племени родился малыш с четырьмя пальцами на правой ноге. Его так и прозвали — Беспалый, пока во время процедуры инициации он не заслужил себе новое имя — Кама Сиук.
*Заро — заклинание против злых духов у дикарей.
*Солнце встанет в средину — будет находиться в зените. Варии определяли наступление полудня по расположению солнца и специального шеста, который втыкался в центре стойбища у жертвенного места. Полдень наступал тогда, когда шест переставал отбрасывать тень.
*Допа — смесь из сушеных грибов и коры, обладающая тонизирующим действием.
*Оман Яра — дух ярости и боя. Примерно то же самое, что и бог войны в более поздних верованиях.
*Малиса — летняя распашная одежда без рукавов из шкуры животного, что-то вроде меховой безрукавки.
Глава шестая. Среди дикарей
Вада сидела около костра, монотонно постукивая камушком о камушек. Со стороны могло показаться, что девушка развлекается таким немудреным образом, но это было не так. На самом деле она выполняла сложную и тонкую работу — оббивала кремневый наконечник для копья.
Вада да Ахира-умам — они двое из всей общины трудились в это позднее время. Умам всегда занималась какой-либо работой с раннего утра до позднего вечера, являя пример редкого трудолюбия другим женщинам. Вот и сейчас она упорно пыталась с помощью толстого костяного шила и сухожилий соединить два куска бараньей шкуры. Остальные 'дамы' дремали, выискивали друг у друга вшей, а кое-кто, невзирая на соседей, в темных уголках пещеры занимался любовными играми с кавалерами. И только Вада, с первого дня пребывания в общине дикарей, составляла компанию Ахире по вечерам в различных полезных занятиях.
Но если умам просто не умела по-другому проводить время, то трудолюбие Вады объяснялось совсем другой причиной. Она боялась. Ей было страшно находиться среди этих чернокожих и уродливых, по ее понятиям, людей, полностью подпадавших под описания людоедов-глотов, которые она слышала от родичей. И она постоянно искала для себя занятие, чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей и тревожных фантазий. Особенно, в тягостный вечерний период от захода солнца до сна, когда вся община сбивалась в кучу в тесной пещере, отчего ощущение одиночества у Вады только усиливалось…
Ужас и страх сопровождали по пятам эту совсем еще юную женщину с того самого дня, как на ее племя Леопарда врасплох напала шайка дикарей-людоедов. Они выбрали для атаки самый благоприятный момент, когда почти все мужчины племени, кроме больных стариков, ушли на загонную охоту на кабанов.
Враги напали рано утром сразу с нескольких сторон, когда почти все спали. Старик, дежуривший у костра, попытался поднять тревогу, но его оглушили дубиной. Остальных сородичей Вады (кроме самых проворных, сумевших ускользнуть), женщин и детей, людоеды согнали в кучу, связали и погнали на свою стоянку в горы. Пленников ждала трагическая участь обреченных на заклание животных. Но Ваде удалось спастись.
Их шалаш находился на краю стойбища и несколько в стороне. Первым, услышав шум, проснулся младший брат Вады. Он выскочил наружу и столкнулся с двумя дикарями. Борьба завязалась прямо у входа — хотя, что мог поделать десятилетний мальчишка против взрослых мужиков, разве что задержать на пару десятков секунд. Но именно эти секунды спасли Ваду: проскользнув под легким навесом из веток с обратной от входа стороны, она бросилась в лес. Кто-то из нападавших дикарей заметил это и кинулся следом.
Вада удирала со всех сил — она знала, кто за ней гонится, хотя и не успела толком, в утренних сумерках и от страха, разглядеть. Брат, перед тем как вступить в неравную схватку с противником, успел крикнуть: "Беги, это глоты!". Глотами варии называли стада людоедов, обитавших в горах и периодически совершавших набеги на соседей-чужаков, ведших полуоседлый образ жизни.
Про глотов сородичи Вады рассказывали ужасные истории. Например то, что своим пленниками они перебивают дубинами все кости и держат в водяных ямах, чтобы мясо не пропало, а затем по очереди умерщвляют и съедают. Что в тех историях было правдой, а что плодом неординарного воображения сородичей, Вада достоверно знать не могла, но попадаться в лапы людоедам в любом случае не собиралась. Поэтому она продолжала бежать еще очень долго, даже после того, как преследователи отстали. Она бежала и бежала, пока не упала без сил. А потом наступила ночь. Вада провела ее под укрытием корней большого дерева, скорчившись в комочек, трясясь от страха и ночной прохлады — 'сорочка' из лисьих шкур осталась в землянке.
