Светлана Фирсова - Тито
Нас разделяло не очень большое расстояние, поэтому я испугался ещё больше, но мне не оставалось ничего другого, чем смотреть на них. Тем более, что я почему-то не мог оторвать от них взгляда.
Я следил взглядом за отцом, в напряжении, когда услышал его страшный крик. Он кинулся бежать к очередной упавшей фигурке и его спину поразило смертельное заклинание.
Я закричал, но меня, естественно, никто не услышал. Я забегал по своему крохотному свободному участку, молотя кулаками по защите. Но ничего не помогало, наведённых заклинаний хватило до утра. Я плохо помню, что было дальше, я находился в страшном состоянии и неизвестно, что случилось бы, если не нашли бы меня утром люди.
Я стал сиротой. Разорители ушли, их победили, но я навсегда лишился родителей. И прежней жизни. Всех моих близких родственников перестреляли в ту страшную ночь.
Я оказался в детском доме. Это место я возненавидел сразу, как только впервые переступил его порог. Это было яркое здание с ярко покрашенным полом и стенами. Все вещи были яркими и вызывающими, но они не могли отвлечь внимания от серости, исходящей от воспитанников.
Меня сразу не просто не полюбили, а возненавидели. В первый же день меня побили все тёмные, а горстка светлых решила не вмешиваться. Я постарался дать отпор тёмным, но куда там! Их было так много а я был совсем один, им по пятнадцать-шестнадцать, а мне всего восемь. Такой была моя жизнь — сплошные нападения, вечные раны.
Воспитатели не вмешались. Они вообще не интересовались жизнью воспитанников — главное, что мы были и не умирали, а на остальное можно было и наплевать! Всем нам приходилось работать на них. В детдоме не было уборщиц, поваров и прочих, всю работу выполняли мы — воспитанники, причём без магии. С шести часов утра и до часу ночи нужно было работать, тебе давали всего час на отдых — полчаса обед, полчаса ужин. Еда скудная, холодно, тяжело. Прибавь к этому то, что меня всё время били, я вообще не понимаю как выжил! Ладно, боролся, шёл вперёд.
Иногда я хватал простуду, но на это никому не было дела. Однако однажды я заболел серьёзно. Я плохо помню название болезни, кажется камбриит. Я был в бреду, я помню, как я кричал, когда в моей памяте всплывал тот день, когда погибли
мои родители. Я помню, как меня били по лицу, когда я кричал слишком долго.
Чудом меня вылечили, но беды не кончились. После этого, меня каждую ночь мучили кошмары, я лишился ещё и сна. Итак и день и ночь — пытка. Секунда тянется как час, а час медленно перерастал для меня в день.
Хуже всего, что меня никто не поддерживал — опять ни одного друга. Оказывается, что я ошибся, когда думал, что меня донимали. После болезни всё перешло в большее. В детский дом привезли одного молодого мага — семнадцать лет. Он сразу стал главарём — жестокий, сильный, безпринципиальный. А я сразу стал его первым врагов, по той простой причине, что стал первым, кого он увидел в нашем детском доме.
И в один день ко мне подошла компания — девять крепких мальчишек, элита, которые хотели проучить меня за придуманные провинности. Они напали на меня. Недавно прибывший ударил меня по лицу огненной плетью. Вам никогда не понять этой боли. Она прожигает лицо до костей и во всём теле после такого удара прыгают осколки стекла. И я потерял власть над собой и впервые в жизни взорвался по-настоящему. Раньше я читал про такое только в книжках. Ощущение у меня при этом было такое, будто из меня выскользнула вся злоба, все обиды и вся грязь. И взрыв прозвучал как смертельный крик для тех девятерых. Сам я ничего не понимал от тупой боли в лице и теле, потому, когда я открыл глаза, то ошалел.
Вокруг — серая поляна. Детского дома не видно нигде. Небо и то посерело, а солнце словно выцвело. Интересно, я их убил, или на Детский дом всё же были наложены какие-то чары против полобного?..
Я потерял уверенность в себе, в жизни, в дружбе, во всём!!! Я просто пошёл в неизвестном направлении и шёл до тех пор, пока не упал без сил. Мне исполнилось десять лет именно в тот день.
Когда я очнулся, то лежал в хлеву на сене. Я прикоснулся к лицу и почувствовал под пальцами следы удара — глубокие полосы и следы ожогов. Было больно и я бессильно уронил руку… Что-то было потом, встречу с тем человеком, чья жизнь на меня повлияла я не помню. Скажу ещё только, что стал жить в огромной семье из шестнадцати детей их родителями и родителями родителей. На мою долю выпала честь помогать маме семейства и бабушке. Младшеньких было семеро, остальные помогали отцу и деду в поле. Жил. Работал жизнью…
Казалось бы, я должен был стать суперзлым, но я таким не стал. Казалось бы, я должен был всех ненавидеть, я не ненавидел. Казалось бы, я должен был пакостить всем и вся, но нет. Я помнил добрую маму, всегда спокойного отца и не мог в честь их памяти стать злым. Не мог!!! А должен был бы!!! Я всех жалел и что самое интересное я всегда был готов помочь любому, нуждаещемуся в помощи. Даже в детском доме я взваливал себе на плечу ношу, превышавшую ту, которая должна была достаться мне, беря на себя часть заданий для совсем уж слабых детей. Никто не обращался ко мне за помощью, но принимали её охотно. Благодаря этому я научился очень быстро справляться с огромным количеством работы, в следствии чего в многодетной семье я стправлялся с делами так быстро, что у меня было свободное время.
Я стал учиться магии. Я увлёкся ею с головой. Я научился колдовать без заклинаний, бросая сгустки огня. Однажды меня заметила хозяйка того странного дома и меня выпороли за занятия магией, так как во всей остальной семье навыки магии сводились к простым бытовым вещам. Меня это не остановило, меня пороли ещё раз восемь. Я стал умнее, я делал маскирующие
чары и меня никто не замечал.
Я рос и настал момент, когда мне надо было ехать учиться в среднюю школу — каким важным казалось мне это! Меня отправили в это место — единственного из того дома, кто пожелал учиться в школе.
Я считал, что здесь будет прекрасно, но я ошибся.
Все эти шесть лет я вспоминал родителей, их смерть и начинал злиться на их убийц, гуляющих, быть может, сейчас на свободе и на себя, за бессилие.
Я помню до сих пор, как боялся ложиться спать, чтобы не увидеть снова тот кошмар. Помню, как от усталости засыпал при работе, помню как просыпался от собственного крика, вызванного появлением кошмара и помню как меня пороли чемто острым за то, что я нарушал распорядок.
Те шесть лет прошли как в огромном ночном кошмаре. Однако когда я появился в этой школе, кошмары перестали мучить меня так часто. Всего раз в неделю, не каждый день…
Я познакомился с тобой и ты стал моим первым, лучшим другом, и кошмары почему-то перестали мучить меня и я так радовался этому! И вот сегодня опять ужасный кошмар, связанный с реальностью живыми путами, очень сильно связанный с нею заставил меня вспомнить о родителях с новой силой.
