Lord Pig - История Ариады и Белит
– Да, – едва слышно прошептала певица.
– Не скажу, что быть раненной так уж приятно, но ради подобных моментов я могу и потерпеть.
– Не надо, тебе надо беречь силы, – попробовала успокоить свою пленительницу Ариада, но должного эффекта это не возымело.
– Не беспокойся за меня. Если ты не будешь сопротивляться, я почти и не потрачу сил, – воительница ещё раз поцеловала свою спутницу и игриво проникла ладонью под её майку, погладила живот.
– Прекрати, – руки певицы осторожно легли на талию призрачной ведьмы и та, неохотно, но отстранилась. Печально вздохнув, вспыльчивая ведьма села, привалившись спиной к стене пещеры.
– Запретный плод сладок. Ты веришь в это?
– Никогда не задумывалась, – Ариада села и прислонилась к камню, неподалёку от своей госпожи.
– Мне нравится с тобой заигрывать.
– Почему?
– Не знаю, может быть, потому что ты мне действительно нравишься?
– Я… а тебе… изначально нравились… – смущаясь, девушка попробовала сформулировать вопрос, но женщине было достаточно лишь пары слов, чтобы понять его. Она отрицательно качнула головой.
– Нет, не изначально. Просто девушки, как правило, слабей, беззащитней, ласковей и нежней, а я всегда представляла полную противоположность этому описанию. Всё в моей жизни было не правильно, когда я была “нормально” ориентирована. Не помню, как это началось, просто в один момент я вдруг стала тащить к себе в постель всех своих знакомых лесбиянок и бисексуалок… – Белит задумчиво опустила руку, накрыла ладошку Ариады.
– Когда ты впервые попала в сумрак? – поинтересовалась девушка, стараясь не замечать, как женщина гладит её руку.
– Лет тринадцать, точно сейчас уже не вспомню.
– Тебе кто-нибудь помог?
– Нет. Я сама попала в серый мир, случайно. Я выбежала на проезжую часть, не посмотрев по сторонам, на меня летела машина и тогда время словно застыло, и я успела отшатнуться. Ты не представляешь, что за штуки я потом вытворяла, когда поняла, что могу двигаться в сером мире, и меня никто не видит. Сумрак давал мне такие чумовые возможности. Наверное, именно тогда я стала плохой, почувствовала, что мне никто не указ, и пустилась во всё тёмное. Я делала то, что хотела и не считалась ни с чьим мнением.
– А тебе никогда не хотелось остановиться?
– Нет, никогда и сейчас тоже не хочется. Я же уже говорила тебе, мне нравится так жить.
– Мнение есть у человека, чтобы отстаивать его или изменять, – задумчиво произнесла певица.
– Я не изменю, моя сладенькая, – воительница подняла руку певицы к своему лицу, игриво куснула пальчики.
– Почему ты такая холодная? Я имею в виду…
– У призрачной ведьмы, ходящей на грани с потусторонним миром и касающейся призраков просто не может быть другой температуры. Но у тебя есть неплохой шанс меня согреть.
Ариада закусила губу, потупилась и высвободила руку. Белит перестала игриво улыбаться, задумчиво помолчала немного, потом сама спросила:
– Грубовато я с тобой?
– Да, но ты ведь по-другому не можешь или не хочешь, что в данном случае одно и тоже, – вздохнула девушка.
– Вот именно.
Они замолчали. Воительница некоторое время ничего не делала, потом потянула певицу к себе, та не сопротивлялась, позволила сильной руке обнять себя за талию. Призрачная ведьма склонилась к ней, подула в ухо и неожиданно поделилась:
– Как это странно, я хочу, чтобы меня любили.
– Каждый человек хочет, чтобы его любили… я думаю, – отозвалась Ариада, не поворачиваясь к своей спутнице.
– Наверное. Поцелуй меня.
– Зачем?
– Просто так, тебе что сложно?
“ Поцелуй ведь ничего не значит ” – подумала певица, посмотрев на ожидающую ведьму, потом осторожно притронулась губами к щеке своей мучительницы-покровительницы.
– Почему ты согласилась? – тут же поинтересовалась Белит.
– Потому что ты попросила, а этот поцелуй ничего не значит и ничего не подразумевает.
Воительница помолчала, потом кивнула, будто соглашаясь с какими-то своими мыслями, и распорядилась:
– Пора спать.
Проснувшись, Ариада не почувствовала рядом с собой призрачной ведьмы и резко села. Белит лежала чуть поодаль. Лицо её блестело бисеринками пота, взгляд смотрел в пустоту.
– Что с тобой? – испугано, спросила певица, придвигаясь.
– Зараза.
– Кристалл не помогает?
– Его действие проходит. Слишком рано…
– Надо использовать ещё один.
– Надо, – согласилась воительница и негромко добавила, – Но их не хватит… до конца…
– Почему? – девушка высыпала из мешка вещи и показала на шесть кристаллов. Три из них были зелёные, два красные и один жёлтый.
Призрачная ведьма закрыла глаза, потом прошептала:
– Земляные кристаллы приглушают боль и стимулируют активность где-то на девять часов полностью и на три частично.
– А красные?
– Огненные кристаллы не подходят, у них бесполезное в данной ситуации действие. Их пустим на покупку одежды и провианта в следующем мире.
– Жёлтый?
– Он лечит…
– Тогда надо…
– Он не поможет, больше не поможет. Действие кристалла света с червоточиной. Помнишь, я осадила тебя с твоими вопросами об якобы затянувшихся ранах?
– Да…
– Так вот. Не знаю, поймёшь ты или нет. Попробую объяснить, – женщина на какое-то время замолчала, подбирая слова, потом начала говорить, – Я использовала три кристалла света, тогда у русалок. Они не вылечили мои раны, они их скрыли, на некоторое время. Действие у них такое, понимаешь? С их помощью можно закрыть даже смертельную рану, но лишь на время и когда это время закончится, рядом нужна команда профессиональных магов-лекарей. У меня срок где-то пять дней или неделя по двум причинам. Первая причина – когда действие кристаллов света пройдёт – раны вновь откроются. Вторая – зараза оборотня, она будет прогрессировать и очень быстро, а последствия тут могут быть любыми – смерть, обращение или ещё что. Поняла, наконец?
– Ну… в общих чертах. Значит, у нас осталось обезболивающего на два дня и ночь?
– Что-то типа того…
– А если…
– Помолчи, – грубо перебила воительница, – Бери лучше кристалл.
– Да, я сейчас. Всё будет хорошо, вот увидишь…
– Ничего не будет хорошо, – огрызнулась женщина.
– Не говори так! – вскликнула Ариада, чувствуя, что ещё совсем чуть-чуть, и она разревётся.
– Почему же?
– Я… я…
– Ты боишься остаться одна, да? – безошибочно догадалась Белит и позволила себе злобную усмешку, но губы дрогнули, скривились, потом снова сжались, усмешка стала горькой, – Как же это глупо…
