Софья Ролдугина - Тонкий мир
— Все… в порядке, — не выдержав, я повернулась, спрятав заплаканное лицо на груди у князя. — Только… не читай мои мысли… пожалуйста.
Максимилиан некоторое время не отвечал, мягко поглаживая меня по волосам и по спине.
— Не буду, — тихо произнес он наконец. — Просто если тебе опять станет грустно — вспомни, что возлюбленная Тантаэ была равейной, не обращенной — и у них родился сын. И родители Теана и Шеа — такая же безумная пара. И еще вспомни вот это… — Максимилиан запрокинул мое лицо и осторожно поцеловал. Губы были солеными. — Я люблю тебя, — почти беззвучно прошептал он. — Вот и все.
С души словно камень свалился.
— Максимилиан… — я нервно рассмеялась, отстраняясь. Слез как ни бывало. — Тебе психологом надо работать. Чудеса творить будешь!
Северный князь усмехнулся.
— Не чудеса, а легкое эмпатическое воздействие. Тебе ведь лучше? — я кивнула, подумав про себя, что помогло мне не упомянутое «воздействие», а три простых слова. — Тогда возвращайся на кухню. Элен беспокоится, да и юный некромант сам не свой… Я торт принес, — добавил он невпопад.
— Спасибо, — мои губы тронула улыбка.
И, конечно, благодарна я была отнюдь не за угощение к чаю.
В конце концов, все будет хорошо. Не может не быть…
Глава 7. Жуткий денек
Отправляясь в Кентал Савал, я обычно испытывала душевный подъем и теплое чувство, будто возвращаюсь домой. В каком-то смысле Дальние Пределы — это и есть мое родное гнездышко. В детстве мы с Хэлом проводили гораздо больше времени в гостях у целителя, чем в Зеленом городе. Стоило только услышать слова «Кентал Савал», как волной накатывали расслабленность и покой.
Сейчас же я чувствовала себя так, словно собираюсь на битву.
— Готова? — тихо спросил Максимилиан. Я кивнула.
Провожать нас вышла одна Элен. Хэл еще за несколько часов до того отбыл в Академию. Уж не знаю, кто настучал в деканат, но прямо во время чаепития, когда я немного успокоилась после разговора с Элен, Мэйсон нервно сообщил мне по связи, что со дня на день начнется практика по боевым заклинаниям, и если Хэл не успеет сейчас хотя бы к третьей паре, то моего братишку сделают мишенью для тренировки. И его, Рэма, заодно. Хелкар выслушал торопливый пересказ излияний Мэйсона, поухмылялся, медленно, со вкусом допил чай и телепортировался в свою комнатку в общежитии с таким многообещающим выражением лица, что мурашки по спине пробежали. Я мысленно посочувствовала неудачнику, заложившему моего злопамятного брата.
Впрочем, Хэл и так отдохнул достаточно, устроив себе внеплановые каникулы почти на неделю. А ведь посреди учебного года студентов отпускают домой только по исключительно важным причинами и от силы на два-три дня. Рэмерт как декан по возможности прикрыл прогулы любимого ученика. По документам Хэл вернулся к месту занятий еще позавчера и «заболел».
— Удачи, Найта, — обняла меня напоследок мама. Из-за пристального взгляда Максимилиана получилось немного неловко: я не знала, куда девать руки, да и Элен тоже явно чувствовала себя скованно. — Будь умницей, веди себя осмотрительно. И подумай хорошенько о моих словах. В конце концов, мир вертится не вокруг твоего…
— Эстиль, — очень нежно и ласково прервал ее Максимилиан. — Я понимаю, что вы меня недолюбливаете, но, может, хотя бы не будете уговаривать Найту послать меня лесом в моем присутствии? Или мне отвернуться?
— Не надо. Но и извиняться за свою точку зрения я не буду, — с достоинством отозвалась Элен. — И мнения о вас не поменяю. Даже после десятка таких бесед, как сегодня.
— Поживем — увидим, — ответил князь с фаталистичной уверенностью бесконечно более мудрого существа, уверенного в своем превосходстве.
— И не стоит глядеть на меня так снисходительно. В конце концов, я мать, я имею право…
— Мама, Ксиль! Перестаньте, пожалуйста, — обращалась я к обоим, но смотрела только на Элен — серьезно к этому спору относилась только она. Ксиль наверняка просто развлекался таким экзотическим способом. — Дайте мне хотя бы полдня передышки. Сейчас прибудем в Дальние Пределы, там ведь то же самое начнется! Мам, ну просто вспомни Лиссэ и представь, что она скажет, когда Ксиля увидит.
Элен смягчилась и ласково провела рукой по моим волосам.
— Хорошо, Нэй. Не сердись.
— Не сержусь, — улыбнулась я, на мгновение прижимаясь щекой к маминой теплой, пахнущей корицей и розами ладони. — Не скучай тут, мы вернемся скоро… До встречи!
— До встречи!
Зеркальная арка заколебалась, разливая голубоватое сияние. Я покрепче ухватила Ксиля за руку и шагнула в проем, по привычке зажмуриваясь.
Вспышка.
Дома у Дэйра было так тепло — даже жарко, пожалуй, — что джинсовая куртка сразу показалась неуместной. Машинально я расстегнула верхние пуговицы и принялась закатывать рукава.
— Так это его дом? — отчего-то шепотом спросил Максимилиан.
Зеркало-портал висело в узком темном коридорчике, отделанном деревянными панелями. Планировка до боли знакомая, я бы тут смогла пройти даже с закрытыми глазами. Налево — к лестнице, направо — к двери-плетенке из полированных коричневых прутьев. Дверь вела в библиотеку, самую захламленную комнату в доме, из которой через проход за шкафом можно попасть в хозяйственные помещения для хранения сухих ингредиентов. И для тех, что требуют солнечного света, и для «тенелюбивых», комнаты с окнами для проветривания и герметичные ящики для трав, быстро теряющих свои свойства под воздействием внешней среды…
Целое алхимическое царство. Но, конечно, самые интересные сокровища прятались в лаборатории, в подвале.
— Дом Дэриэлла… Да, — я мечтательно улыбнулась, проводя ладонью по шершавому дереву стены. Теплое. Такое, каким я всегда его помнила. — Мы сейчас на третьем этаже, на «техническом», как Дэйр шутит. На втором — гостевые спальни, комната Дэриэлла, гардеробная и кабинет. На первом — зал, кухня, кладовки и приемная для тех пациентов, которые сами приходят. Ну, для «легких», как их целители называют. Есть еще подземный ярус. Там лаборатории, хранилище для редких и токсичных компонентов, изолятор — на случай, если придет кто-то с опасной болезнью, а еще ниже — несколько камер для нежити и прочих подопытных образцов. Вот этих самых камер с «образцами» я раньше до дрожи боялась, кстати. Там иногда такая жуть сидела…
— А сейчас боишься? — поинтересовался Ксиль, оглаживая пальцами одну из резных панелей в стене. Часть украшений были самодельные, некоторые — заказанные у мастера. Конкретно к этой, на которой колосья переплетались с кленовыми листьями, приложил руку сам Дэриэлл.
