Виктор Кувшинов - Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)
Плывущая, нечетко воспринимаемая реальность в одно мгновение сменилась полнейшей темнотой в глазах Яна, когда он из последних сил шептал свое останавливающее слово в сторону замеченного им мага. Он так ничего и не понял. У истощенного последним усилием сознания не осталось никаких ощущений, кроме боли, и оно провалилось в спасительное забытье…
***
…Шорох какого-то зверька… где-то шуршит ветер… вот скрипнула половица…
Ян открыл глаза. Ничего не изменилось. "Как странно" – никогда еще он не открывал после сна глаза и не мог при этом ничего рассмотреть. Неужели такая темная ночь? Он попытался привстать и в глазах вспыхнули зелено-желтые сполохи от боли, пронзившей плечо. Сознание опять погрузилось во тьму неясного бреда…
Неизвестно, в который раз Ян снова выплыл из пучины беспамятства. Он не мог отделить темноты реальности от ярких картин галлюцинаций, назойливо кружащихся в его голове. Но на этот раз он четко понял, что он лежит, а полнейшая тьма не рассеивается, когда он открывал глаза. Первой же мыслью была: "Что с Сашами?".
Ведь он оставил их в лесу, и неизвестно, сколько живых преследователей еще могли продолжить свою погоню за ними. Второй мыслью было желание понять, где он находится – в плену или еще где-то, и есть ли вокруг люди? Он позвал, стараясь произнести фразу: "Есть кто-нибудь?", но из горла раздался какой-то невнятный сип. Тут же послышались легкие шаги, и его лба коснулась легкая, чем-то знакомая рука.
– Лежи миленький, только не двигайся, а то опять сознание потеряешь! – Ян услышал родной Сашенькин голос. – На, попей воды, а то у тебя все горло пересохло.
Его рта коснулся край кружки, а голову бережно приподняла ласковая рука. Наконец Ян почувствовал живительную влагу, льющуюся ему в рот и мимо по щеке и шее. Он почувствовал, что напился, и блаженно откинулся на подушку.
– Что с нами случилось? – смог он выговорить довольно внятно. – Мы в плену?!
– Нет! Успокойся, с нами все в порядке! – Сашенькин голосок, радостно журчал, успокаивая начавшие в панике метаться мысли. – Главное, что ты все-таки выкарабкался. У тебя была такая горячка! Хорошо, местная знахарка знала, какие травы прикладывать, да какими сборами тебя поить – иначе и не в сознание не пришел бы!
– Спасибо, что не бросили меня там! – признательно сказал Ян.
– Так ты так и не видишь ничего? – вдруг озабоченно спросила Саша.
– А сейчас не ночь случайно? – в ответ спросил Ян и по молчаливому всхлипу Саши понял, что, скорее всего, день. – Ну что ж поделаешь. Значит, мы с тем магом обменялись подарочками. Расскажи лучше, что там произошло, когда я отключился?
– А вон и Алекс идет, сейчас он лучше расскажет. Я то туда попала, когда уже все кончилось.
– Привет! – раздался радостный голос Алекса из темноты. – Теперь будешь жить! А о чем я должен рассказать?
– Что там произошло? – коротко спросил Ян, чувствуя, что его силы опять начинают истощаться.
– Не знаю сам, чего это я решил пройти за тобой, и мне повезло услышать пару вскриков в той стороне, откуда мы ехали на конях. Когда я подошел, то нашел настоящее побоище. Три лежащих человека на опушке и еще три в кустах неподалеку.
Причем один из них был ты. Я сразу бросился к тебе и, увидев твои раны, решил сделать хоть какую-то перевязку. Ногу я еще более-менее толково обмотал, а вот с плечом пришлось повозиться. Арбалетная стрела была сделана из крепкого дерева.
Хорошо, у одного из тех вояк был очень острый кинжал – в конце концов, я перерубил древко им. Потом осталось только выдернуть стрелу и плотно перемотать рану.
– Спасибо! Судя по всему, ты все сделал правильно!- поблагодарил парня Ян.
– А вот дальше начал шевелиться один из вояк. Тут только до меня дошло, что ты не убивал их, а старался оглушить. Я успел срезать вожжи с одного коня и перевязать ему руки, пока он совсем не пришел в себя. Затем я пошел проверять остальных. Один, на опушке был напрочь окаменевши, а из троих в лесу, один мертв, простреленный стрелой арбалета, а два других живы, но без сознания. Я связал и их, собрал все оружие и коней, и тут подоспела Саша.
– Я тоже забеспокоилась, куда это все запропастились, и пошла в том же направлении, что и Алекс. А там этот кошмар…
В результате Ян скоро знал, что его перевезли на конфискованных лошадях в ближайшую деревню, а обезоруженных военнопленных просто отпустили с лошадьми обратно в волшер. Самое обидное было то, что Ян, по запарке, забыл о том, что мог стать невидимым, и легко перебить всех соперников. Они уже три дня находились в деревне у местной знахарки, которая выхаживала его. У них теперь был целый табун лошадей из шести голов и немаленькая коллекция разнообразного оружия. Но ничто из этого не могло вернуть ему зрения, отнятого у него магом перед своей смертью.
Еще через пару дней он смог встать и пройтись по комнате. То ли знахарка делала чудеса, то ли открывшийся канал энергии лечил его изнутри, но он быстро шел на поправку. Еще не вставая с кровати, Ян понял, что его жизнь изменилась полностью.
Его слух обострился в несколько раз, и теперь он ориентировался в кромешной темноте по мельчайшим звукам и запоминая накрепко их направление по отношению к себе. Скоро, не сходя с кровати, он знал, где находятся все двери, окна, печь, стол, длину тамбура и так далее. Все это он определил по скрипам и шорохам от ходящих и что-то делающих людей, и звукам с улицы. Он даже знал, что у хозяйки есть рядом скотный двор и недалеко проходит дорога. Оказалось, что обостренный слух, может во многом заменить зрение, надо только все время быть внимательным и вслушиваться…
Другой процесс, спровоцированный еще стычкой с верховным магом, был поток каких-то смутных воспоминаний, в которые он вслушивался с не меньшей жадностью, чем в окружающие звуки. Он вспоминал жизнь в каком-то мире, совершенно непохожем на этот. Его мучили видения поездов, машин, огромных городов, самолетов. Он даже помнил названия этих явлений и предметов. Но у него начисто отсутствовала память о конкретных людях, именах или событиях. Сколько бы он ни старался вспомнить, мысль все время куда-то ускользала, как ящерица, оставляя в цепких объятиях сознания только хвост неясных ощущений.
И еще одна потребность росла с каждым днем. Может быть, из-за потери зрения, но Яну казалось, что тянущее его куда-то чувство многократно усилилось, как будто цель сама постепенно приближается, и ему тоже надо пытаться идти навстречу.
Теперь, в полной темноте, не замутненный другими ощущениями, этот сигнал был очень четким, хотя Ян никак не мог определить, какой природы было это ощущение.
Просто ему хотелось двигаться в определенную сторону, как перелетной птице в свое время хочется лететь на север или юг.
