Анна Ллиотар - Волшебники в бегах
— То-то я смотрю, вид у нее бешеный… — признался Эдвин и опустил оружие. — Держи ее от меня подальше, а, госпожа? Кстати, откуда вы такие красивые нарисовались?
— Из Иверна. На нас охотятся, итить… — зло процедила Линн. — Совсем жизни не дают, кровососы. Слушай, надо поговорить с главным. Сил нет, как надо. Вот мой папаша всю жизнь по трактам промышлял. И ни разу не попался. Мне бы его везение…
— Кто ж ваш отец, миледи?
— Неужто сам не догадался?
— Да ведь… Гаррет Козодой?
— Он самый…
— Дак… у него ж вроде только сыновья были?
— Дочка тоже, — ухмыльнулась Линн, ничуть не смутившись. Сзади послышался хрюкающий звук. Лорисса развлекалась.
— Как звать-то?
— Какая тебе разница? В Иверне Миледи кличут…
— А-а-а…
— Ну так что? Ты нас отведешь к главарю?
— Нету его, — нехотя признался Эдвин. — Уехали все. На промысел. Будут только к вечеру.
— Ничего, нам не к спеху. Подождем, — заключила Линн. — Веди к костру.
— Ну пошли.
Они последовали за разбойником. Лорисса сияла. Линн была сосредоточена.
Вскоре показалась полянка с разведенным костром и выкопанной землянкой, между деревьев была натянута веревка, на которой болтались ветхие лохмотья. Линн с радостью заметила, что над костром жарится здоровенный заяц, а еще пара лежит рядом и дожидается своей очереди. В животе призывно заурчало.
— Миледи, может, чайку отведаете? — заискивающе спросил Эдвин.
— Отведаю. Можно еще чего посущественнее. Ло, если не поест, на всех вокруг кидаться начинает.
«Ло» утвердительно хмыкнула. Она бы давно уже испепелила наглого грабителя и не менее наглую служанку, но намеренно не вмешивалась в их беседу. Ей было интересно, чем закончится вся эта история. К тому же она ничего не имела против дармовой зайчатины.
— Угощайтеся… — суетился Эдвин, выкладывая перед женщинами хлеб, колбасу, сыр и кучу другой снеди. — Сейчас зайчика снимем, чаек поставим… вы кушайте…
Он убежал в сторону землянки.
— Что ты творишь? — зашипела Лорисса.
— Вам не нравится? — удивилась Линн, пытаясь прожевать кусок колбасы. — Ладно. Сейчас ограбим его на припасы и поедем дальше.
— Подожди. Он нам зайца еще обещал…
Заяц был снят и выдан Лориссе и Линн. Эдвин косился на Лориссу с опаской. Непонятно, что именно его так встревожило, но это было только на руку. Они посидели, поговорили о тяжелой доле разбойников в местных землях. Наконец Линн изрекла:
— Слушай, дружок. Я, пожалуй, поеду навстречу твоим подельникам. Сил нет, поговорить надо. Ты не боись. Не обману я тебя. Вон, Ло с тобой останется.
Лорисса многообещающе улыбнулась. Эдвин сглотнул.
— Да я верю, Миледи! — торопливо проговорил он. — Вы поезжайте вместе. Я вам верю!
— Точно? Уверен?
— Да, да!
— Припасов с собой дашь? А то проболтаемся по полям до вечера. Кушать захочется. А потом и атаману твоему гостинец передадим. Поговорим с ним — да поедем дальше.
— Хорошая мысль. Хотя… Вы бы отсиделись здесь. Это место никто не знает. А мы, — тут Эдвин сально глянул на Линн, — только рады будем.
— Не сомневаюсь, — процедила Лорисса. Разбойник тут же прикусил язык и пошел собирать продукты.
Они уехали довольно быстро, предварительно получив детальное объяснение, где именно засела вся банда. Путешественницы предусмотрительно оставили это место в стороне и продолжили путь через луга.
Отъехав на достаточное расстояние, Лорисса рассмеялась так неожиданно, что Линн чуть не упала с лошади.
— Миледи! Вы что? — взвыла она.
— Миледи? Забыла, кто у нас тут Миледи? А кто бешеная Ло? — смеясь, спросила Лорисса. — Давно я так не развлекалась. Думала, придется воспользоваться магией. Но мне не хотелось объявлять о своем присутствии. А ты просто умница! Миледи!
— Ну что вы… — Линн смутилась от похвалы.
— Хвалю — значит за дело, — продолжила смеяться колдунья, — не перечь мне! Однако еще раз назовешь меня не так — пеняй на себя. Кстати, до деревни нам сегодня не добраться, мы сделали большой крюк и много времени потеряли с этим твоим Эдвином. Но припасы у нас есть, еще ползайца недоедено. Завтра к полудню будем там. Правда, не нравится мне все это. Слишком уж много задержек по дороге.
— Лорисса, — проговорила Линн, все еще пробуя имя колдуньи на язык. Звучало не очень убедительно. — На самом деле я страшно испугалась. Я же не знала, что он там один. Просто заболтать его хотела.
— Да не переживай ты, — успокоила ее Лорисса, — я бы с ними справилась. Ты, я смотрю, мастер по части нахождения общего языка с криминальными элементами. Одному кувшин на голову сбросила, второго заболтала до полусмерти! Кстати, как ты догадалась, что главарь может быть в отъезде?
— Не знаю. Повезло, наверное. Я подумала, что если бы их было много, в одиночку он бы не вышел. И не волновался бы так сильно. Всего-то требовалось — сбить его с толку и убедить в своей значимости. А дальше можно было вить из него веревки. Он бы поверил всему, что я скажу, — проговорила Линн, потупив глаза.
— Далеко пойдешь, девочка, если Кеннет не остановит, — резюмировала Лорисса. — Но откуда ты набралась подобных выражений? «Перо под ребро», надо же! Если скажешь, что сама придумала, — все равно не поверю…
Линн, покраснев как маков цвет, нехотя призналась:
— Я книжек много читала. Раньше их очень любила. Знаете же, на ярмарках обычно продаются. Привозные, из Эксома[18], дешевые. Хорошие-то книги мне не по карману, а эти — вполне… и названия такие забавные: «Я — вор в Лохланне[19]» или «Я — конокрад из Даймса».
— Зачем ты читала эту гадость?! — расхохоталась Лорисса. — Попросила бы книги у меня! Жалко мне, что ли?
Линн ничего не ответила. Это сейчас колдунья расщедрилась. А раньше, Линн знала точно, попросить у нее книгу значило получить нарекание по поводу слишком большого количества свободного времени. Впрочем, возможно, книгу она бы все-таки дала.
Глава 11
Дзанг!
— Ф-фух, ну и жарища сегодня! И пятнадцати минут не прошло — а уже мокрый как мышь!
Звеньк!
— Тренироваться надо чаще! И поменьше болтать во время схватки. Дыхание ведь собьешь, дружище.
— Зато противника отвлекаешь… Три — пять. — Длинное узкое лезвие царапнуло щеку Рейнарда. Тот зашипел, качнулся вбок и, ловко обойдя выставленную защиту, упер острие своего легкого меча под подбородок приятеля.
— Три — шесть. Я выиграл. Можешь падать, изображая смертельно раненного.
