Александр Гуров - Ученик некроманта. Игры Проклятых
Вампир еще раз попытался встать. С великим трудом ему это удалось, но не прошло и минуты, как он опять оказался на полу. Ноги не держали. Клавдий не понимал: что с ним? Он напряг память, пытаясь вспомнить причину своей слабости, но воспоминания ложились мутно, размыто. В ответ на бессмысленные попытки прояснить вытертую из памяти картину под сердцем что-то холодно кольнуло. Сперва едва ощутимо, но вскоре холод перерос в озноб и сменился очередным приступом. Вампир изогнулся неправдоподобной дугой, а затем свернулся калачиком. Изо всех сил он сжал обеими руками тонкий шрам на груди, оставшийся от укола волнообразным лезвием криса. Рана затянулась быстро: не пройдет и часа – и не останется даже шрама. Клавдий вздрогнул: если б удар пришелся чуточку выше, он пробил бы сердце… Удар. Сердце. Воспоминания накатились внезапно, память вернулась к Клавдию в одно мгновение, а вместе с ней и жгучая досада. Он попался на уловку Аргануса – оказался слишком глуп, чтобы попасться в ловушку, беспечно заглотнул столь отчетливо различимую наживу. О боги, как он глуп! Вампир яростно ударил кулаком об пол, но это ничем не помогло. Арганус обхитрил его – воспользовался, словно наивной девчонкой. Но зачем? Какие планы вынашивал лич?
– Чего ему от меня надо, драть демонам задницы?! – выругался Клавдий.
– Оригинально, – усмехнулся неизвестный, но – на грани сна и яви – знакомый голос. – Меня всегда тешили твои умения изъясняться.
– Арганус? – заранее зная, что не прав, попытался угадать вампир.
– Батури, у тебя развились слуховые галлюцинации, или тебе изменяет память?
– Этого… не может быть… ты мертв! – не поверил своим догадкам Клавдий.
– Поразительно, но ты тоже, – хмыкнула тьма.
– Я умер? – искренне удивился Клавдий. – Но еще секунду назад…
– Ты уже шесть веков как мертв, – перебил голос.
Если бы Клавдий смог рассмотреть собеседника сквозь пелену магического тумана, то увидел бы молодого красивого юношу с идеально точными, слегка грубоватыми чертами лица, со светло-голубыми, словно морские волны, глазами и густыми черными, будто сажа, волосами, которые длинными прядями ниспадали на хрупкие, почти женственные плечи. Но ничего этого Клавдий не разглядел: его взор затмила чужая магия, и он не видел ничего ни ближе, ни дальше собственного носа.
– Ты воскрес или я умер? – спросил он тьму. Ответа ему пришлось ждать довольно долго, но, наконец, обволакивающая, барабанящая в ушах тишина сменилась приятным, ласкающим голосом:
– Я почти воскрес, а ты почти умер. Вся загвоздка в этом «почти».
– И что мне делать, чтобы стать «почти» живым? – Клавдий сам того не желая перенял манеру разговора своего собеседника.
– Разорвать между нами связь.
– Какую еще связь? – зверея, спросил Клавдий. Ему уже поднадоели обрывистые фразы собеседника.
– Ты ранен моим кинжалом, нас с тобой соединила его магия.
– И что мне делать, чтобы разорвать связь?! – ярился Клавдий.
– Зарезаться моим кинжалом! – расхохотался усопший владелец магического криса, но вмиг посерьезнел: – Если бы ты не сопротивлялся, я бы уже вернулся, но тебе достало сил, чтобы отвести удар. Теперь, Клавдий, тебе надо провести ритуал воскрешения.
– Как? – язвительно поинтересовался вампир.
– Ты и сам знаешь, как, – холодно ответил Каэль.
– Я ничего не… – Клавдий умолк, понимая, что в его памяти возник ритуал, которого он никогда не проводил, о котором никогда не знал и не слышал. Но знания словно сами собой возникли в его голове. – Знаю… – прошептал он кончиками губ.
– Приступишь по возвращении, – приказал Мастер вампиров, приказ которого не мог не исполнить ни один из всего вампирского рода. – Меня интересует только одно – зачем ты ко мне пришел?
– А меня интересует другое – как мне отсюда уйти? – оскалился, показав острые клыки, Клавдий, и в тот же миг земля под вампиром заходила ходуном, а чуть позже ускользнула из-под него, заставляя ощутить нечто похожее на свободное падение. Вокруг разливались гортанный хохот и улюлюкающий свист, но они с каждым мгновением слышались все дальше и дальше, словно Клавдий проваливался в бездну, а на краю Некто радовался его падению. Вампир от страха перед неизвестным закрыл глаза. Но это мало что изменило – одна тьма сменилась другой, не большей и не меньшей. Клавдий с превеликим желанием отключился бы, но сегодня был явно не его день. Он провалился в забытье, только ощутив удар, услышав гулкий шлепок и хруст ломающихся костей. Но боли от удара не возникло. Сознание в этот миг оставило его.
* * *
Клавдий очнулся от боли. Рана под сердцем жгла ледяным холодом, лишний раз напоминая о себе и о том, каким образом она появилась. Вампир стиснул зубы, перебарывая желание застонать. Сделав над собой усилие, Клавдий встал на ноги. Казалось, падение должно было размозжить его кости, но то ли регенерация прошла быстрее обычного, то ли падение было банальным мороком. Почему-то вампиру казалось, что его разговор с Перворожденным – не больше чем очередная уловка Аргануса, что все воскрешение – не больше чем продолжение извечного заговора лича. Но Клавдий пришел в тайник учителя с четкой целью выкрасть прах Каэля и без него не уйдет.
Вампир, слегка пошатываясь, прошел к пьедесталу, на котором расположилась погребальная урна. Недолго думая снял с пояса герметичный кожаный мешочек и высыпал в него прах Первовампира. Казалось, было бы разумнее заменить тлен Каэля, чем просто красть его: хоть как-то замести следы. Но останки Перворожденного, даже после смерти сохранив его ауру и мощь, слишком сильно эманировали магической энергией, и посему Арганус легко различил бы подмену – обман был обречен на неудачу. И Клавдий, рискнув, просто ссыпал прах Каэля в поясной мешок, после чего быстрым шагом покинул негостеприимную обитель некроманта. Он очень рисковал, но надеялся, что игра стоит свеч, а результат – труда. Сильно надеялся…
* * *
Память не подвела Анэт. Она легко нашла дорогу в Неметон и сейчас, нахохлившись, словно воробей в предвестье зимы, стояла у ручья с черной зловонной водой в окружении страшных полуживых деревьев, которые так и норовили сомкнуть над девушкой свои черные, перемазанные гнилостной древесной смолой, сучья. Все же Анэт оказалась права – Сандро, этот подлый детеныш некроманта, заколдовал ее сестру и ее саму тоже почти заколдовал. Он наложил на своих рабынь наваждение, проклятие черной магии. Но зачем ему это? Ведь девушки и без того в его власти… Он хочет украсть их души?
Анэт поежилась от одной этой мысли, сильнее обхватила себя руками и попыталась растереть замерзшее тело. Последнее время ей было до ужаса холодно, ее морозило словно изнутри. Может, весь этот холод неспроста? Может, ее заколдовывают?
