Александр Гарин - Игры Предвечных
Принцесса Марика в последний раз обернулась к остававшимся на недостроенной дороге людям. Рабочие, бросив кормить костер, осмелились подойти ближе, и стояли теперь за спинами легионеров. Тех, которые с копьями охраняли проход.
- Три дня, - напомнила романка. После чего, окинув еще одним внимательным взглядом весь отряд, тронула лошадь, направляя ее во мглу.
Колеблющаяся пелена тумана поглотила людей мгновенно, отсекая звуки человеческого мира, словно на их головы одновременно накинули плотные мешки. Зато зловещее потрескивание, трение чего-то мокрого и большого, щелкание и шелест стали слышны гораздо громче. Всадники едва различали силуэты мертвых деревьев, и то, лишь когда те оказывались на расстоянии вытянутой руки. Кони волновались, пятясь и подергивая головами, однако вплавленные между их ушей серебреные руны до времени удерживали животных в повиновении. Факелов не зажигали. Воинам было известно давно, что огонь отпугивает нечисть, но, одновременно, привлекает ее внимание. Приказ принцессы Марики дозволял высекать огонь только в самых крайних случаях, когда без этого уже было нельзя.
Копыта глухо шлепали по вязкой слизи. Мимо конников проплывали неясные очертания корявых веток, в которых кто-то копошился. В одном месте мгла колыхнулась, обдав всех вонючим гулким вздохом, будто зевком огромной смрадной пасти. В другом в клубах тумана ворочалось что-то тяжелое и большое, которое казалось выше, чем поставленные друг на друга три повозки. От острой тревоги из голов легионеров, которые сопровождали принцессу Марику, почти выветрился хмель. Что до лучниц, они едва себя помнили от страха.
Кедеэрн тоже почти протрезвел. В его разуме мысли о любимой женщине временно сменились тоскливыми размышлениями о том, что никто из конников заранее не обвязался веревкой, и найти дорогу обратно будет сложно. Еще он думал, что, возможно, в прошлый поход через мглу ему могло и померещиться свечение впереди, а значит, туману не будет конца, и теперь они идут навстречу гибели. Обидным казалось умирать сейчас, когда принцесса Марика была близка, как никогда раньше. Постепенно эта мысль заменила собой остальные. Центурион уже совсем решил было озвучить ее для своей повелительницы, когда случайно брошенный взгляд вперед удержал его от этого нелепого безумства.
Впереди в просветах тумана виднелось словно то же свечение, которое видели легионеры во время их предыдущей вылазки. Оно казалось едва различимым, но, вне всяких сомнений, там было что-то помимо привычной опостылевшей Прорвы. Похоже, что Марика тоже заметила его. Она жестом привлекла внимание центуриона и указала вперед. На ее лице с превеликим трудом Кедеэрн различил торжествующую улыбку. Но ответить на эту улыбку он не успел.
Внезапно его конь споткнулся. Центурион выругался про себя, с силой стиснув колени и выравниваясь в седле. Однако мигом позже от испуга он едва не выронил поводья.
То, что по тумане Прорвы он принял за поднимавшийся над дорогой корень, вдруг резко взмыло в воздух. Перед захрапевшими лошадьми между Марикой и ее телохранителем во мгле поднялось огромное щупальце. Принцесса вовремя дернула коня в сторону, и резко упавшее щупальце не успело сбить ее наземь.
Но все равно это было концом их игры в прятки. Раздался скрежет, и над конниками одно за другим стремительно взметнулись вверх новые щупальца. Почва, на которой гарцевали перепуганные кони, дрогнула и тоже стала медленно подниматься.
- Вперед! - гаркнула Марика, давай шпоры. - Вперед! На ту сторону!
Ее конь рванулся в галоп, но тварь, которая залегла на тропе, оказалась быстрее. Чудище, похожее на исполинского морского многонога, поднялось над пятящимися конниками, которые большую часть своих усилий тратили на то, чтобы совладать с лошадьми. Его многочисленные щупальца, казалось, были повсюду. Конь Марики, ближе всей оказавшийся к твари, натолкнулся на одно из ее щупальцев и упал, сбитый чудовищным толчком. Сама принцесса перекатилась из-под рухнувшего на нее огромного куска плоти, который сплошь усеивали шевелящиеся присоски. Коню же повезло меньше. Заливисто ржущее животное накрыло сразу, оборвав его отчаянный крик. Когда щупальце поднялось опять, оно было сплошь в крови.
- Езжайте вокруг! - надрывалась Марика, придерживая ушибленный бок и, поневоле, воплями привлекая к себе внимание чудища. - Обойдите его, вашу мать! В обход, сукины дети! В обход!!!
Одно из мелких щупальцев попыталось обвиться вокруг нее, но выхватившая меч принцесса полоснула по нему серебром. Юная женщина оказалась в западне. Щупальца твари вздымались и падали, тянулись к уворачивавшейся романке, пытались сбить ее с ног. Кедеэрн, который и не думал выполнять приказа и уезжать, в свою очередь отбивался от чудовищных лап, которые тянулись к нему со всех сторон. Он и прочие легионеры пытались пробиться к принцессе, но сами оказывались под ударом. Лучницы, которые едва соображали от страха, не решались скакать во мглу без мужчин. С трудом опамятовшая от ужаса Лиска, наконец, вспомнила о луке. Она, а вслед за ней ее сестра и другие женщины принялись осыпать тварь стрелами издали. Что, впрочем, не приносило чудищу видимого вреда. Огромный многоног, казалось, перестал обращать внимание на всех осаждавших его людей. По какой-то причине, то ли оттого, что она была ближе всех, то ли из-за чего-то другого, но целью нечисти была Марика. В каждой руке принцессы было теперь по мечу. Она изо всех сил пыталась пробраться через множество щупов обратно, к бившим копытами и хрипевшим лошадям, и своим верным подданным, которых издали поносила самыми грязными ругательствами. Но на пути романки неизменно вставало чудовище. Уколы ее оружия, должно быть, были болезненными для него. Но многоног не считался с ранами. Он тупо и целеустремленно охотился за зажатой среди его плоти Марикой. Пока, наконец, его усилия не увенчались успехом.
Что-то словно толкнуло принцессу в спину. Отшатнувшись, романка натолкнулась на другое щупальце - и прилипла плечом к его влажно чавкавшим присоскам. Принцесса Марика отсекла присоски вместе с частью своего рукава, но упустила из виду мелкий щуп, которому все-таки удалось обвиться вокруг ее щиколотки. Миг - и она рухнула в покрывавшую землю зловонную слизь.
Кедеэрн издал отчаянный вопль, в котором смешались ярость и смертный страх. Он ударил коня, направляя его прямо в копошившееся кубло из плоти монстра, но сильный толчок чудища отбросил и его. Марика была теперь едва видна. Она еще силилась подняться, отмахиваясь мечом от обвивавших ее тело щупов, мелких и крупных. Однако подняться на ноги не могла. Центурион, который лишь чудом удержался в седле, видел, как стиснутая со всех сторон романка тяжело, надрывно дышит сквозь сжатую грудь, как ее подволакивает ближе к твари, как та медленно разевает пасть, больше похожую на черный провал в огромной серой туше...
