Ирина Сербжинская - Тропою волка
— Все, — произнес он. — В твоей крови больше нет яда. Теперь рана заживет быстро.
Тиларм тут же сунул в руку Сульгу жестяную кружку с дымящимся напитком.
— Тебе надо это выпить, — объявил он тоном, не терпящим возражений. — Быстро!
Сульг принюхался к пару, который валил из кружки. Пахло резко и пряно чем-то совершенно незнакомым.
— Это что за дрянь? — спросил он с опаской.
— А, ерунда, — с готовностью пришел на помощь Илам, хохотнув в кулак. — Если сразу не помрешь, то эта отрава... я хотел сказать, лекарство, здорово тебе поможет. Пей, не бойся!
Тиларм рассерженно сверкнул глазами.
— Не слушай его! Ну, давай же! Его нужно пить горячим. Это отвар корня горейника...
— ... и кроличьего помета... — прибавил Илам вполголоса. — Я сам видел, как он собирал его под стенами монастыря. Своими собственными глазами видел!
Сульг заколебался и вопросительно взглянул на Фиренца.
— Это всего лишь отвар лечебных трав. — Он глянул на Тиларма, тот поспешно кивнул. — Придаст тебе силы и поможет добраться до монастыря. Пей, Сульг!
— Ну, если ты говоришь... — пробормотал тот и сделал глоток. Несмотря на сильный запах, настой был почти безвкусным, словно вода. Горячая жидкость огнем пролилась в пустой желудок, и вновь обжигающая волна накрыла норлока с головой.
— О... — произнес Сульг. Ухватившись за руку Фиренца, он попытался встать — земля медленно качнулась под ногами, пламя костра отъехало куда-то вбок. Издалека донесся взволнованный голос Тиларма:
— Ну как? Чувствуешь что-нибудь? Должно сразу же полегчать!
Кто-то забрал у него из рук кружку.
— Я... а, да... чувствую...
— Чем ты его напоил, лекарь-недоучка? — донеслись до его слуха слова Илама. — Гляди, что с ним делается!
— Заткнись ты, наконец! Сейчас ему должно стать лучше!
— Лучше?! — Сульг почувствовал, что кто-то сжал его здоровую руку повыше локтя, и тревожный голос Тирка прозвучал прямо над ухом: — Тебе действительно лучше?
— Не знаю, — отозвался он, сцепив зубы. Он чувствовал зелье, которое бушевало внутри, сердце билось так, словно он взбегал на огромную гору. — Наверное...
Он снова сел на камень и опустил голову, пытаясь справиться с дыханием. Это было нелегко.
Тиларм недовольным голосом препирался с Иламом.
— Очевидно, какие-то неизвестные свойства лекарства, — раздраженно говорил он. — Откуда я знал, что оно подействует на него именно так? Монахи об этом ничего не сказали.
— Имей в виду, в следующий раз сначала заставим хлебнуть тебя, — бубнил Илам. — Узнаешь тогда, какие-такие неизвестные свойства...
— Все в порядке, — вмешался в спор Фиренц. — Это зелье всегда действует именно так.
Вскоре Сульг почувствовал, что жар спадает. Земля дрогнула и остановилась, голоса друзей выплыли из тумана и зазвучали рядом. Вместо усталости он ощутил неожиданный прилив бодрости, словно искупался в холодной речке. Энергия бурлила в нем. Сульг попытался было встать, но Фиренц нажал на его плечо и усадил обратно.
— Не торопись. Знаю, тебе сейчас кажется, что ты горы готов свернуть, но это ощущение продлится не долго.
— А потом?
— Свалишься и заснешь. Утром проснешься ни в чем не бывало.
Сульг потер ладонями лицо. Раненая рука болела но гораздо меньше, чем раньше. Он засмеялся.
— Я говорил уже, что рад тебя видеть?
— Всего-то раз десять, так что можешь повторить еще. Кстати, Тисс передает тебе большой привет.
Тирк стоял у огня и с подозрением разглядывал остатки зелья в кружке, принюхиваясь к отвару. Тиларм с жаром доказывал ему что-то, размахивая руками, Илам слушал, открыв рот, потом переспросил недоверчиво, Тиларм с досадой махнул рукой и отошел от костра.
Сульг снова засмеялся.
— А ты все еще думаешь о возвращении? — вскользь поинтересовался Фиренц, наблюдая, как Азах подманивает к себе пугливых лошадей кочевников: он собирался доставить их в Сторожевую башню в качестве подарка сарамитам. Кейси, жуя черствую горбушку, скептически наблюдал за его попытками.
Сульг мгновенно помрачнел.
— Стараюсь думать об этом как можно реже, — откровенно ответил он. — Все это без толку. Что ж печалиться о том, чего все равно не изменить! Придется как-то жить дальше...
Он взглянул в зеленые глаза дракона:
— Мы никогда не сможем вернуться в Доршату. Разве что Совет Шести изменит свое решение и отзовет приказ. А этого не произойдет никогда. Ты сам знаешь.
— Посмотрим... — неопределенно ответил Фиренц.
Глава пятая
РЫЖАЯ ДЕВЧОНКА
Поразительно, как быстро летело время...
За высокими синими горами еще пышно увядало лето, а здесь, на Вересковой пустоши, по утрам трава уже была седой от инея. Неяркое солнце не задерживалось на небосклоне и, совершив свой обычный путь, торопилось укрыться за горными вершинами. Хмурый день рано сменялся сумерками, и по вечерам чувствовалось дыхание близкой зимы.
Норлоки следовали из портовой Лутаки на Сарамитскую равнину, торопясь как можно быстрее перейти реку. Они редко забирались так далеко на север и не собирались задерживаться здесь надолго. Пустынная равнина расстилалась перед ними; слева темными громадами в наступающей темноте вставали холмы. Вот от этих холмов, поросших у подножья вереском, а ближе к вершинам — дубами, следовало держаться подальше.
Внезапно Тирк подал знак, и Сульг придержал коня. Тирк, остановив лошадь, мгновение пристально вглядывался в подступающие сумерки, потом пожал плечами.
— Кажется, по дороге кто-то движется, — сообщил он, в голосе его слышалось недоумение. — Не уверен, но...
— Думаешь, это агрхи? — Азах принюхался к ветру и уверенно заявил: — Нет, не они.
— Да, вряд ли. — Сульг окинул местность настороженным взглядом. — В это время суток агрхи на Вересковой пустоши не появятся. Если им, конечно, жить не надоело.
— Вот как нам, например, — недовольно встрял в разговор Кейси. — Давайте трогаться. По пути можно подробно обсудить, какого дурака понесло, на ночь глядя, по пустоши. А?
Сульг тронул было лошадь, но снова остановился.
— Кому взбрело в голову разгуливать здесь так поздно? — пробормотал он.
— Знаешь, — заметил осторожно Тирк, — это не наша забота. Надо торопиться! Темнеет, а лошади устали.
Сульг заколебался. Собственно говоря, Тирк был совершенно прав. Задерживаться на Вересковой пустоши не следовало: ночью здесь было небезопасно. Места возле границы слыли неспокойными не только потому, что была вероятность напороться на вооруженную шайку агрхов-лазутчиков. Среди холмов шныряли волколаки, и с каждым годом этих тварей становилось все больше. Встречаться с теми, кто хозяйничал на этих пустошах при лунном свете, норлокам не хотелось, и всякий раз, оказываясь в этой части Ашуры, они торопились как можно скорее унести ноги отсюда. До сих пор им удавалось избегать встреч с опасными и хитрыми существами, лишь несколько раз издалека они слышали долгий вой, летевший над пустынными полями, да ветер доносил запах мокрой волчьей шкуры и человеческого тела.
