Олег Бубела - Воин
— Ровнее шаг! Раз, два, раз, два... — надрывался кто-то впереди.
Солдаты с хмурыми лицами продолжали идти вперед, не обращая на него внимания. Пользуясь случаем, я внимательно их рассмотрел. Все они были одеты в одинаковую форму серого цвета, оружия у них я не рассмотрел и подумал, а не стройбат ли? Несколько человек, шагающих в первом ряду отряда, насколько мне было видно, одеты были в несколько другую форму — черного цвета. Наверное, командиры, решил я.
— Левой! Левой! Раз, два, три! — не умолкал впереди вожак этого стада.
Я решил помочь ему и гаркнул:
— Песню запе-евай!
— А мы теперь солдаты, бравые ребята, служим королю... — затянули песню бойцы нестройными голосами.
— Что? А ну, отставить! — надрывался голос. — Прекратить, я сказал!
Солдаты в строю постепенно затихали, некоторые из задних рядов оглянулись на меня. Я им подмигнул и пошел на обгон строя, так как разборка здесь предстояла неслабая. Кто-то впереди, жутко недовольный тем, что его командные функции присвоил другой, скомандовал:
— Стой на месте! Кто это там захотел у меня наряд на чистку сортиров? Кто это там такой умный?
— Кто самое слабое звено... — пробормотал я, огибая колонну, и чувствуя как голос стал смещаться, видимо, командир пошел разбираться в задние ряды.
Обойдя колонну справа, я пошел дальше, еще долго слыша сзади начальственный рык. Вскоре впереди показался забор, протянувшийся передо мной, насколько хватало взгляда, создавая такое впечатление, что он перегородил весь город. В заборе была калитка с охраной, к которой я и направился. Протянув людям все в той же серой форме свое направление и получив от них указания, куда мне идти, я зашел внутрь и огляделся. Большой двор с многочисленными строениями на нем, большая полоса препятствий на одном его конце и несколько площадок покрытых песком в центре. Это все живо мне что-то напомнило, но я не стал над этим задумываться и пошел прямо к домику, где, как мне сообщили, находился начальник лагеря.
В домике меня встретил секретарь, разбиравшийся в ворохе свитков и книг, который попросил подождать, пока начальник освободится. Я присел на лавку, чувствуя, что долго ждать не смогу, поскольку еще не завтракал, и машинально стал прислушиваться, что происходит за дверью в кабинете начальника.
— Мне плевать, как вы это сделаете, но чтобы к завтрашнему дню у меня было сто комплектов новой формы! — орал кто-то внутри кабинета, мне даже и слух не пришлось особо напрягать.
— Но ведь пока мы получим... — пробовал возражать ему другой голос.
— Я сказал, к завтрашнему дню! Мне солдат одевать не во что! Если завтра формы еще не будет, я обещаю, что сниму с моих солдат все те обноски, в которых они сейчас ходят, и устрою торжественный марш по столице! Пусть король полюбуется на свою армию!
Я представил такой парад нудистов, в сапогах и с оружием, и хрюкнул. Веселый начальник у лагеря, чувствую, скучно мне тут не будет.
— Хорошо, я постараюсь через два дня достать форму, — второй голос сдался.
— Завтра! — приказал начальник.
— Но...
— Разговор окончен, вы свободны!
— Слушаюсь, господин начальник!
Дверь кабинета приоткрылась и оттуда вышел солдат в черной форме и в расстроенных чувствах. Снабженец, понял я, и зашел внутрь, не дожидаясь приглашения. Хозяином кабинета оказался подтянутый воин в летах, на котором черная форма сидела, как влитая. Он сидел за столом и что-то внимательно просматривал в лежащем перед ним листке пергамента. Я нарочито громко стукнул дверью.
— Чего тебе? — спросил он, оторвавшись от чтения.
Я вытянулся по струнке и бодро отрапортовал:
— Новобранец Алекс Эльф прибыл в ваше распоряжение для прохождения службы!
— Тихо, не ори, — поморщился он. — Давай направление.
Я достал свой мятый листок и протянул ему. Он не глядя сунул его куда-то и принялся осматривать меня. Я постарался придать лицу придурковатое выражение, но ничего не вышло.
— Ты, как я погляжу, довольно неплохой вояка, хоть лет тебе и немного... — задумчиво произнес начальник. — Чего тебя в армию понесло?
Я оставил все попытки выглядеть простачком и ответил:
— Деньги кончились, работу приличную найти не смог, а нужно месячишко прожить под крышей, пока дороги не подсохнут.
— Интересно, как же ты собираешься уйти со службы через месяц, если денег у тебя нет, а по контракту для этого нужно заплатить целых сорок золотых?
Я с прищуром посмотрел на него.
— А вы всерьез полагаете, что меня волнуют условия контракта?
Начальник хмыкнул и вновь начал меня рассматривать:
— А ты знаешь себе цену. Где обучался?
— В разных местах, — не стал вдаваться в конкретику я.
— А как оцениваешь свой уровень?
Я задумался. Если сейчас ответить честно, то начальник может не поверить, а если и поверит, то вполне может заставить обучать солдат, а мне такое и даром не нужно, поэтому я вздохнул и ответил:
— Средний.
— Так я тебе и поверил, — улыбнулся начальник. — А знаешь, в чем твоя ошибка? Ты долго думал, прежде чем ответить, а твою кошачью походку может не заметить только слепой или дурак. Так что не прибедняйся, и отвечай честно!
— Мастер, — со вздохом ответил я.
— Ого, — удивился начальник. — А я даже и не знал, что мастером можно стать в таком возрасте... — он задумался, почесывая подбородок.
Я в это время рассматривал его кабинет. Довольно много может сказать о человеке то место, где он проводит рабочее время, ведь все так или иначе стараются, чтобы им было комфортно, а значит, подстраивают место под себя в соответствии со своими привычками и пристрастиями. В кабинете начальника было много бумаг, несколько красивых статуэток на полках шкафа, форма, висевшая в углу, и оружие. Его было очень много (не так, как у Лина, но все же порядочно), оно висело на стенах, было разложено на полках и стояло в углу комнат. Различные топоры, мечи и копья притягивали взгляд и просили прикоснуться к их рукоятям. Пока я рассматривал все это, начальник решил, что со мной делать и огласил приговор:
— Значит так, сейчас ты идешь получать форму (здесь он скривился), затем отправляешься во второй барак и занимаешь там свободное место. Дежурный тебе покажет. После этого ты идешь со мной на площадку и показываешь, на что способен. Ясно?
— Ясно! — отрапортовал я, вытянув руки по швам. — А нельзя ли после барака вставить пункт "обед"?
Мой желудок при последнем слове издал жалобное кваканье. Начальник улыбнулся и покровительственно сказал.
— Ладно, если ты привык тренироваться с полным желудком, то зайдешь потом в столовую. А сейчас шагом марш отсюда! — переход к начальственному тону был таким резким, что я машинально развернулся на каблуках и строевым шагом вышел за дверь, а только потом понял, что забыл узнать, как его зовут.
