Евгения Петроченко - В летописях не значится
На следующий день, после ужина, когда я собралась вновь отправиться в библиотеку, к нам с Риной подошли Хараш и Ониен.
Боевой маг, по обыкновению, даже в форменной одежде умудрялся выделяться из толпы. Напоминает героя восточных мыльных опер, что смотрят страстно, способны соблазнить одним лишь взглядом и представляют собой идеал девичьих мечтаний (но при этом не придают этому значения). Хараш же определенно знал о своей привлекательности и смотрел надменно, гордясь собственной смазливостью и привлекательностью в глазах женщин.
Пусть мне господин Брор и разъяснил особенности магического воспитания, всё же маги были на порядок высокомернее обычных жителей этого мира, и даже если это не проявлялось на словах, то сквозило в жестах, повороте головы или походке. Представить страшно, что было бы, если бы им не блокировали магию в детстве. Тогда пропасть между магами и немагическим людом была бы несоизмерима.
Эльфоподобный Мелиноволь на меня смотрел вполне дружелюбно, даже подбадривающе, но стоило посмотреть на него вне компании адептов его курса или команды, как и в его манере держаться тоже угадывалось высокомерие. Хотя, казалось бы, к чему оно тут, когда вокруг и так одни лишь маги? Может, пара специальностей для использующих одну лишь силу адептов вроде меня и нужна, чтобы поддерживать их веру в собственное превосходство? Нужно же иметь фон для сравнения…
Мысли о здешнем мироустройстве не раз посещали мою голову, но не всегда находили рациональный ответ. А ещё говорят: «Умом Россию не понять…». Вот мой народ понять‑таки можно, в отличие от местных, наделенных менталитетом с врожденным высокомерием, проявляющимся у существ магической породы.
Тем временем Хараш застыл с торжественным видом и, выдержав приличествующую моменту паузу, произнес:
— Лучшая лаборатория зельеваров в твоем распоряжении. Магистр Дамиран любезно вручил мне ключ от неё. У тебя даже не будет соседей, чтобы сохранить состав приготовленных зелий в тайне. Я надеюсь, это понятно, что никому об этом говорить не стоит?
Тут он обратил свой царственный взор на Рину, отчего та залилась краской. То ли причиной было смущение от излишнего внимания, то ли возможная симпатия к этому гадкому магу. В последнее верилось с трудом, но, наверное, причины для подобной самоуверенности у Хараша были.
— Естественно, я ничего не говорила, — ответила я, пытаясь поумерить прорывающееся раздражение в голосе. Пока не могу определиться, как действовать дальше, стоит побыть смирной овечкой, чтобы не разрушить плацдарм для будущих действий заранее.
— Тогда пошли смотреть, — важно кивнул Хараш.
Пришлось оставить краснеющую Рину за столом и пойти вместе с ними к корпусу, а то, не дай бог, кто‑то посторонний сможет услышать чрезвычайно важные сведения, не предназначающиеся для их ушей.
На улице было непривычно слякотно. Я уже привыкла к теплу южных широт, и совсем не ожидала, что с самым началом осени здесь по вечерам начнёт холодать. Но разброд температур был совершенно непривычен для меня, привычно выбирающейся каждое лето на южное побережье нашей родины. Там по вечерам тоже было тепло, даже если шел дождь, и не возникало желания преодолевать расстояние от одного помещения до другого исключительно бегом.
Порыв ветра взлохматил мои кудрявые сегодня волосы. Они закрыли лицо, попытались залезть в рот, призывая вступить с ними в борьбу.
Сбоку засмеялся Ониен, от которого не укрылась моя неравная битва с ветром. Но когда я посмотрела на Хараша, ожидая встречу с очередной саркастической ухмылкой, меня удивило задумчивое выражение на его лице. Он смотрел на меня прямо, бесхитростно, непривычно серьезно, так, что я смутилась и отвела взгляд. Когда он не ведёт себя, как малолетний подросток, я с непривычки начинаю видеть в нём мужчину.
Гулко хлопнула позади дверь моего факультета, возвращая нас в магическое тепло помещений. Мы поднялись на второй этаж, где размещались лаборатории, и Хараш передал мне ключ. Немного повозившись, пытаясь унять немного задрожавшие от волнения руки, я распахнула дверь.
Сразу же вспыхнул свет, освещая уютное светлое помещение со множеством полок и узких столов вдоль всех четырех стен. Посреди же располагался один широкий стол с несколькими котлами, горелками и всем необходимым для работы над зельями.
Ониен уверенно прошел к боковому шкафу и сказал:
— Он открывается этим же ключом, здесь ты можешь оставлять зелья. Ключ исключительно твой, и хотя магистр тоже может отпереть эту дверь подобным, твой шкаф останется для него неприкосновенен. Такая система защиты во всех лабораториях, где работаю зельевары, прикрепленные к какой‑либо команде, во избежание… чего‑нибудь. Так что смотри, не теряй свой ключ, а лучше носи его при себе постоянно. Хотя вряд ли кто‑то будет пытаться его у тебя выкрасть, всё‑таки мало кто рассчитывает, что ты сможешь принести команде какую‑то пользу. Уж извини.
Он виновато развел руками, но это было правдой, а на правду не обижаются. Я — полнейший неуч с кучей задолженностей к тому же, потому что вечерам я занята чем угодно, кроме домашних заданий. Разве по сбору трав отметки хорошие, ведь там все задания выполняются непосредственно на занятии.
Затем Ониен провел меня вдоль шкафов с ингредиентами, которые академия безвозмездно предоставляла зельеварам команд. Но учёт всё же велся, правда, его данные подавались заведующему лабораториями только после тренировочных поединков, потому что бывали случаи, что их выкрадывали и по ним могли примерно составить картину о зельях команды — соперницы.
— Ты можешь приходить сюда в любое время, — заканчивал инструктаж целитель. — Если вдруг возникнут какие‑то проблемы, например, ты обожжешься или зелье выйдет из‑под контроля, я живу в комнате пятьсот двадцать два. Завлабораторией не имеет права вмешиваться в процесс приготовления, равно как и любой другой студент. В крайнем случае, беги к Харашу, ему сюда допуск разрешен.
— Это уж совсем в крайнем, — не удержалась от тихого комментария я, что, впрочем, не укрылась от внимания сокомандников.
— Оставим тебя наедине… со всем этим, — обвел широком жестом аудиторию Ониен, улыбаясь, и пошел к двери.
— Иди, Он. Я пока задержусь, — сказал Хараш, заставив меня вздрогнуть.
Как же не хочется оставаться с ним наедине! И пока пугающие мысли, совсем не свойственные мне, вполне уже взрослой девушке, неслись по извилинам мозга, маг подошел к столу и принялся выкладывать из сумки несколько холщовых мешочков. Запоздало пришло понимание, что его действия не несут никакой опасности.
