Ян Киров - Город чудовищ
— Ты уже раньше бывал в тюрьме? — поинтересовался служащий у Данте, когда подошла его очередь.
— А что, похоже на то?
Служащий оторвался от бумаг и кивнул одному из надзирателей. Тот с размаху ткнул Данте дубинкой в бок.
— Отвечай на вопрос, гёт, — прорычал тюремщик.
— Я у вас впервые, — сказал Данте, разгибаясь — Но мне уже здесь нравиться.
Служащий что-то записал в лежащий перед ним журнал. Потом он толкнул журнал к Данте.
— Распишись внизу страницы.
Данте взял ручку и поставил крестик вместо подписи. Служащий скорчил презрительную гримасу.
— Чёртовы чужаки, — проворчал он — Вы даже писать толком не умеете.
— Зато мы любим поболтать.
— Заткни свою поганую пасть, — оборвал его служащий — И раздевайся. Догола.
— Что? Прямо так сразу? На первом свидании? — поразился Данте.
Служащий строго взглянул на него поверх очков. Данте снял с себя всю одежду и сложил ее на стуле.
— У тебя много шрамов, — отметил служащий, разглядывая обнажённое тело Данте.
— Я часто слышу эту фразу, — признался Данте
— Где ты их заработал? — прищурился служащий
— У меня неуживчивый характер, — признался Данте — Я плохо схожусь с людьми.
— Жалобы на здоровье есть? — официальным тоном осведомился служащий.
— У меня болит бок, — охотно поделился с ним Данте — Такое чувство, будто меня стукнули по нему дубинкой.
— Итак, жалоб на здоровье нет, — ответил сам себе служащий.
Данте выдали одежду мышиного цвета.
— Свои тряпки ты получишь, когда будешь выходить, — пояснил служащий в очках — Конечно, если раньше тебя не вынесут вперёд ногами.
Когда Данте оделся, служащий подозвал жестом седого тюремщика.
— Это новенький. Засуньте его в западное крыло, — приказал он — Пакс быстро отобьет у него охоту зубоскалить.
Данте вновь заковали в наручники и провели по лабиринту коридоров. Седой надзиратель был в отличном настроении. Он насвистывал популярную песенку и покачивал при ходьбе связкой ключей. Каждый раз, когда они оказывались перед закрытой дверью, тюремщик отпирал её, отступал в сторону, пропуская вперёд Данте, заходил следом и закрывал замок. На пятой двери Данте внезапно понял, что уже не представляет, в какой части тюрьмы он находиться. Наконец Данте и его конвоир оказался в небольшом зале, в который выходили несколько десятков стальных дверей. Их встретил крупный рыжеусый мужчина в форме тюремщика.
— Я — старший надзиратель Пакс, — представился рыжеусый — Это моё крыло. И здесь ты будешь играть по моим правилам. Правило номер один. Я не знаю, кем ты был на воле. Но тут ты — никто, пустое место, плевок на полу. А я — царь и бог. Это я решаю, когда выпустить тебя из камеры. Я могу запретить тебе прогулку или свидание. Будешь выпендриваться — и я превращу твою жизнь в ад. Ты меня понял, гёт?
— Да, — ответил Данте.
— Наверное, ты хотел сказать «Да, господин старший надзиратель», — уточнил Пакс.
— Наверное, да, господин старший надзиратель, — согласился Данте.
— Правило номер два, — продолжил Пакс — Если какой-нибудь надзиратель говорит тебе что-то сделать, то ты это делаешь. Или ты очень сильно пожалеешь. Это понятно?
— Да, — ответил Данте.
Пакс посмотрел на него долгим, давящим взглядом.
— Да, господин старший надзиратель, — поправился Данте.
— И последнее правило, — Пакс почесал давно сломанный нос — У нас тут нет невиновных. Просто есть те, кто виновен не в том, в чём его обвиняют. Если хочешь хорошее отношение к себе — заслужи его. Итак, нам следует ждать от тебя неприятностей?
— Я так не думаю, господин старший надзиратель.
Пакс отвёл в сторонку седого тюремщика. Работая в тюрьме, старший надзиратель научились хорошо разбираться в людях. От этого умения напрямую зависела жизнь любого охранника. Поэтому когда Пакс не мог понять, что происходит в голове какого-нибудь заключенного, то это его сильно беспокоило. Вот взять хотя бы этого чужака. Парень был явно новичком в тюрьме, но при этом он был на удивление спокоен. И это ледяное спокойствие раздражало Пакса.
— Присмотри за этим типом, — попросил он седого надзирателя — Он мне не нравиться. От таких уродов только и жди беды.
Седой тюремщик отпер дверь и втолкнул Данте в тесную камеру.
— Добро пожаловать в Яму, ублюдок, — весело сказал надзиратель.
Дверь камеры с лязгом захлопнулась. Данте осмотрелся по сторонам. Двухъярусная кровать, зловонная дыра в углу и всё. С верхней койки кровати спрыгнул круглолиций мужчина в мятой тюремной робе. Он с любопытством разглядывал своего нового сокамерника.
— А у вас тут мило, — завязал разговор Данте — Просто и ничего лишнего. Мне по душе такой стиль. Он напоминает мне о доме.
— За что ты здесь? — спросил мужчина.
— Из-за своего длинного языка, — ответил Данте — Я слишком много болтал с незнакомыми людьми.
— Ха, а ты шутник, как я погляжу, — хмыкнул мужчина — Ты можешь звать меня Мурмур.
— Как? — не поверил своим ушам Данте.
— Мурмур, — повторил мужчина — Люди болтают, что я похож на кота.
— Меня зовут Данте. И чего только про меня люди не болтают. Ну и как же ты оказался в Яме?
— Я медленно бегал, — пожал плечами Мурмур — От стражников.
— Это серьёзное преступление, — кивнул Данте — А вот я угодил за решётку за неуважение к суду.
— Да разве за такое сажают в тюрягу? — недоверчиво спросил Мурмур.
— Ни разу про такое не слышал, — честно признался Данте — Но всё когда-нибудь бывает в первый раз.
— Ты что плюнул в лицо судье? Или что типа того? — заинтересовался Мурмур.
— Я просто был самим собой, — тяжело вздохнул Данте — А императорский суд посчитал, что это преступление.
— Придется тебе сбавить обороты, земляк, — посоветовал Мурмур — Тут, у нас, такое не пройдёт. Ты уже познакомился со стариной Паксом? Это подлый сукин сын. Мой тебе совет — никогда не бодайся с надзирателями. Просто кивай, говори «Да, господин надзиратель» и делай, что тебе велят. Надзирателям на нас плевать. Они просто хотят, чтобы всё было тихо и спокойно. Это и есть вся их работа. Они следят за тем, чтобы ничего не происходило.
— А кто здесь заправляет на самом деле? — полюбопытствовал Данте.
— А тебе что за дело до этого? — подозрительно взглянул на него Мурмур.
— Просто хочу узнать, как тут всё работает, — пояснил Данте.
Мурмур расслабился.
— Самый главный в Яме — это Большой человек. Да, да, тот самый. Он имеет долю со всего, что крутится в тюряге. Без его слова здесь ничего не делается. Хочешь работать на кухне — говори с ним. Нужна любая поблажка — иди к нему.
