Дафна дю Морье - Кукла (сборник)
Кусая ногти, женщина прошла из столовой на кухню. Господи, только бы не сделалось дурно. Если бы муж решил приехать более поздним поездом, непременно дал бы знать.
— Он так проголодается, что съест все на свете, даже если блюдо подгорит до углей, — утешила она прислугу. Самой есть не хотелось. Стоит прикоснуться к пище, и кусок застрянет в горле.
Вечно он витает в облаках, думала женщина. Наверное, забыл о времени. Такой недостаток присущ всем страстным натурам. И все же…
Она поставила пластинку, но песня вызывала раздражение, а голос Мориса Шевалье казался визгливым и нелепым.
Остановилась перед зеркалом. Что, если муж тихонько зайдет в комнату, станет за спиной, положит руки на плечи и прижмется лицом к ее щеке?
Закрыла глаза. Господи! Неужели такси? Нет, все тихо.
— Совсем не так, как я представляла. — Женщина упала в кресло и попыталась занять себя чтением. Бесполезно. Какой только чепухи не напишут в книгах! Разве может вызвать интерес жизнь несуществующих людей? Она снова подошла к пианино и принялась напевать популярный мотив «Однажды тебя я встречу в облаке лунного света».
Но пальцы не хотели слушаться, голос то и дело срывался на писк и не попадал в ноты. Кенар в клетке насторожился и завел свою песенку. Назойливые, терзающие слух звуки заполнили комнату. Господи, совсем оглушил! Женщина в раздражении накинула на клетку покрывало.
— Угомонись, маленький поганец! — сердито крикнула она. Утром песенка кенара звучала совсем по-другому.
Она еще раз помешала угли, воскрешая в памяти события прошедшего дня, как с тихой улыбкой стояла днем у камина и думала: «Буду вспоминать эту минуту».
Но кресло мужа по-прежнему пустовало, и комната выглядела унылой и безжизненной, а сама она превратилась в обиженную маленькую девочку. Вся съежилась, уголки губ горестно опущены, кусает кончики косичек и шепчет в платочек: «Какая несправедливость!»
Вскоре пришлось подняться наверх и еще раз привести в порядок лицо. В половине десятого она в очередной раз приготовилась встретить мужа, и вот теперь нужно снова подкраситься и припудрить нос. Как быстро стирается помада! Да, лучше убрать с лица волосы и причесаться по-новому.
Бросив напоследок взгляд в зеркало, она подумала, что начисто утратила чувство собственного достоинства. Впрочем, как все девушки в ожидании мужчины. Убогие и жалкие, как хвастающиеся друг перед другом птички. И хорошенькое улыбающееся личико, что смотрит из зеркала, вовсе не ее. Оно чужое и фальшивое. А на самом деле в этой комнате перепуганная девчонка, которой все равно, как она выглядит. Сердце готово вырваться из груди, и хочется лишь одного: выбежать на улицу и умолять его поскорее вернуться домой…
Вдруг женщина замерла. На сей раз к парадной двери действительно подъехало такси, и в замке повернулся ключ. В прихожей слышатся голоса, падают на пол чемоданы, и из кухни выходит миссис Кафф. Неужели и правда его голос? Мгновение она стоит без движения, будто невидимая рука сдавила горло и не дает дышать. И ноги обмякли и не желают слушаться. Хочется убежать, спрятаться, запереть за собой дверь. Потом волнение захлестывает с новой силой, и женщина выбегает из спальни. Стоя на лестнице, смотрит вниз, в прихожую, где склонился над чемоданом муж и возится с ключами.
— Миссис Кафф, эти вещи можно прямо сейчас отнести наверх, — обращается он к прислуге и, услышав на лестнице шаги, поднимает голову. — Привет, любимая!
Вот забавно, за месяцы отсутствия муж пополнел. Или все дело в пальто? И этот нелепый кусочек пластыря на подбородке. Наверное, порезался во время бритья.
Женщина спустилась вниз, стараясь улыбнуться, но почему-то засмущалась.
— Я так беспокоилась. Что случилось? Должно быть, страшно проголодался?
— А, опоздал на пересадку! Думал, ты догадаешься. Не беспокойтесь, миссис Кафф, я поужинал в поезде.
Как поужинал? Но ведь она планировала совсем не так.
Муж торопливо поцеловал ее, погладил по плечу, как маленькую девочку, и со смехом спросил:
— Ради всего святого, что ты сотворила с волосами?
Женщина улыбнулась в ответ, делая вид, что нисколько не обиделась на его слова.
— Просто вымыла голову, вот они немного и растрепались.
Супруги прошли в гостиную.
— Садись, погрейся с дороги.
Но он так и не сел, а принялся с ленивым видом расхаживать по комнате, позвякивая монетами в кармане.
— Ну так и знал: опять этот окаянный туман! Что за страна!..
— Разве сегодня на улице туман? — удивилась она. — А я и не заметила. — Наступила короткая пауза, и женщина стала рассматривать мужа. Да, он определенно потолстел и вообще изменился. — Как тебе понравился Берлин? — с глупым видом спросила она.
— О, изумительный город! Лондон не идет с ним ни в какое сравнение. Сама обстановка, люди, да и вообще совсем другая жизнь. Там умеют жить со вкусом. — При воспоминании о Берлине он улыбнулся, раскачиваясь на каблуках. А женщине стало страшно, что он мысленно представляет картины, которые ей никогда не суждено увидеть, перебирает в памяти занятия, о которых ей не узнать.
— Подумать только, — откликнулась она, люто ненавидя в душе Берлин, его жителей и весь их уклад. Слушать рассказы мужа о Германии не хотелось, но если он не выговорится, будет, пожалуй, еще хуже.
— Ох, Господи! — Он ударил себя по лбу. Глупый, заранее запланированный актерский жест, в котором нет ни капли искренности. — Совсем забыл. Мне нужно срочно позвонить друзьям в Берлин.
— Позвонить? — переспросила жена, чувствуя, как защемило сердце. — Милый, но ведь ты только оттуда вернулся.
— Я обещал. Очень важное дело, — отмахнулся муж, небрежно целуя в щеку. Будто хотел сказать: «Ну же, будь умницей». Он уже раздвинул шторы и, взяв телефонную трубку, стал называть номер. Цифры легко слетали с языка, даже не понадобилось заглядывать в записную книжку.
Женщина склонилась над камином. Она замерзла, хотя в доме было тепло, и страшно устала. Внутри расползлась странная пустота. Возможно, все дело в том, что она не ужинала.
Муж дозвонился до друзей и заговорил по-немецки. Поток отвратительных бессмысленных слов, которые нельзя понять. А еще он все время смеялся. Что же такого забавного сообщили немецкие друзья? Скорее бы закончилась их болтовня. Нет, похоже, беседе не видно конца. Наконец муж положил трубку и подошел к камину. Улыбающееся лицо раскраснелось.
— Ну, — обратился он к жене нарочито громким голосом, — расскажи, какие у нас новости? — Вероятно, решил, что пора проявить к ней внимание.
Женщина вдруг засмущалась и замкнулась в себе, понимая, в каком глупом положении оказалась. Вспомнилась Мэй со своим неверным мужем. Нет, эту историю лучше сейчас не рассказывать. Не надо торопиться, момент не слишком подходящий.
