Николай Воронков - Время собирать камни (СИ)
— Хитро придумано — хмыкнул уже я — Вроде простенько, но не ошибёшься, кто есть кто.
— А то — Лысый выглядел довольным.
Мы ещё немного посидели, и напоследок, желая сделать приятное Лысому, я похвалил понравившееся вино.
— А мужики не зря хвалили твоё вино. Я уже и не помню, когда пил такое.
- Такое — только для тебя. По золотому за бутылку, — наверное, у меня вытянулось лицо, потому что Лысый с трудом сдержал улыбку — но тебе, как командиру — за счёт заведения.
Снова потянулись солдатские будни, только вот победа в учёбном бою вышла мне боком — побитых и калечных перевели на дневные смены, а мне, как самому здоровому — сплошные ночные. Не поспать ночку — это вполне нормально, но после третьей ночи я вдруг подумал, что, наверное, лучше было проиграть. Подумаешь, ребро бы сломали. Зато сейчас бы спал как человек. После четвертой появились сомнения — а нафига мне это надо? Если бы не Верона...
Ночка выдалась тяжелая, и как только удалось добраться до лежака, я сразу «поплыл». Только закрыл глаза, и меня тут же кто-то начал трясти за плечо. С трудом сдерживая рвущийся мат, приоткрыл один глаз. Хальмик, наш десятник, мать его ...
— Чего, уже на пост?
— Не, леди Верона вызывает!
Я и так плохо соображал, а тут вовсе...
— Верона? Меня?
— Тебя, тебя.
— Зачем?
Хальмик начал злиться.
— Ей что, перед тобой отчитываться или приглашение за неделю присылать?! Пошли давай!
Отчитываться, разумеется, она не обязана, но что такого случилось, что госпожа меня, простого солдата, вызывает лично? Если бы надо было что-то сделать, так ей достаточно приказать лейтенанту, тот десятнику, а тот уж сам выберет кому что делать. Так зачем вызывают именно меня? Ладно, явных промашек за мной нет, так что вроде как и наказывать меня не за что.
Хальмик не уходил, значит придется идти прям щас. Матерясь, я сполз с топчана, сполоснул лицо из бочки с дождевой водой и буркнул:
— Ладно, пошли.
Неспешно дошли до жилого корпуса, поднялись на второй этаж, но там Хальмик почему-то повернул не к кабинету Вероны, а в зал для приемов. Странно, чего мы там забыли, но, вообще-то, моё дело телячье. Сказали прийти, значит чего-то надо.
В зале я не был с тех пор, как устроил здесь побоище, но даже спустя полгода здесь мало что изменилось. Те же пыльные шторы на окнах, тот же щербатый паркет под ногами. Кровь, правда, всё-таки замыли, но прошлый раз её было столько, что пол стал пятнистым.
Верона сидела в кресле-троне в дальнем конце зала. Светло-зелёное бархатное платье выглядело очень неплохо, но почти совпадало по цвету с лицом Вероны. Усталая, бледная и какая-то напряженная. Ей бы лежать в постели, а не дела решать, с неожиданной жалостью подумал я. Что опять случилось?
Мы остановились в нескольких шагах от трона, и летёха, стоявший справа от Вероны, сдвинулся чуть вперёд.
— Леди Верона хочет, чтобы ты принёс ей присягу верности — резко бросил он мне.
— Присягу? — опешил я. Присяга была обычным делом, но приносили её, так сказать, вассалы своему сюзерену, и уже они отвечали за верность своих подчиненных и солдат. А я как раз солдат и за мою верность госпоже несёт ответственность этот самый летёха. Так зачем тогда делать масло масленым? — Так я вроде уже... это... вам... — замямлил я, не понимая смысла происходящего.
— Леди Верона хочет, чтобы ты сделал это здесь и сейчас. Или ты отказываешься? — закончил он уже нехорошим тоном и многозначительно сдвинул руку к мечу.
Судя по непонятному напряжению, разлитому в воздухе, меня подозревали непонятно в чём. Верона встала с кресла и требовательно смотрела на меня. Пришлось подойти к ней и опуститься на одно колено. Текст клятвы был простенький, и я его помнил ещё по прежним временам.
— Я, Адраг, присягаю тебе, леди Верона, и клянусь в верности, пока смерть не разорвёт эту клятву.
Верона, как и полагалось, в ответ положила руку мне на плечо, и чуть дрожащим голосом произнесла:
— Я, леди Верона, принимаю верность твою, — она словно споткнулась на моём имени — Адраг. Клянусь заботиться о тебе, пока я жива и имею для этого силы.
После этого полагалось поцеловать руку госпожи, но с этим у нас вышла заминка. Верона протянула руку, я чуть коснулся её губами, и тут меня переклинило. Вроде такая ерунда — чмокнуть хозяйскую ручку, но это была рука Вероны. Маленькая кисть с тонкими пальчиками, её аромат, её вкус на губах. Всё, что я так старательно давил в себе, взорвалось внутри, и я замер, не в силах пошевелиться. Сколько было ласки и нежности в этих руках, когда мы...
Верона осторожно убрала руку, и я опомнился. Медленно встал, несмело поднял на неё взгляд и поразился — она тоже была взволнована. Румянец на щеках, дыхание прерывистое. С чего бы это? Захотелось обнять, успокоить, но... нельзя. Что обо мне подумают? Верона за такие вольности вообще имеет полное право вздернуть меня на виселице. Даже то, что мы стоим так близко, уже выглядит неприлично. Старательно прижимая руки к телу, я осторожно отступил на пару шагов и замер. Ну, что дальше?
Верона сделала над собой ясно видимое усилие, но заговорила уже своим обычным голосом.
— Ты, наверное, удивлён, почему я потребовала от тебя присягу на верность? — удивлён? Не то слово, но я только чуть кивнул — Поясню — Верона не сводила с меня взгляд — У меня очень много врагов, и далеко не всегда они действуют открыто, стараясь ужалить исподтишка. Мне нужен доверенный человек, который всегда будет рядом, будет защищать меня, и может быть, исполнять — снова какая-то непонятная пауза — особые поручения. Ты показал себя в бою, и я хочу, чтобы таким человеком стал ты.
Верона не сводила с меня взгляда, а я снова впал ступор. Молчание затягивалось, и Верона не выдержала.
— Ну, — резко спросила она — что скажешь?
— Э... — растерянно замямлил я — Госпожа хочет, чтобы я стал её телохранителем?!
— Нет, — тут же ответила Верона — я хочу, чтобы ты стал моим — и словно через силу — Хранителем!
Простенькая замена слов, но для меня она стала словно холодный душ. Ах ты стерва! Быстро же ты утешилась! Приметила мужика с хорошей фигурой и сразу же потянула поближе к своему телу?! Да ещё и титулом моим разбрасываешься первому встречному?!
Стараясь спрятать злой блеск в глазах, я низко склонился.
— Это огромная честь для меня, госпожа, но...
— Что «но». — излишне быстро спросила Верона.
— Я — простой воин — «и не знаю слов любви». чуть не ляпнул я продолжение знаменитой фразы — Я не задумываясь умру за вас, но моя жизнь проходила у походных костров, в пьяных драка в тавернах, в кровавых боях. Я даже не знаю, как вести себя рядом с благородной женщиной. Мой удел — стоять на посту на стенах и рубиться в строю. Нижайше прошу простить меня, но не взваливайте на меня ношу, которую я не смогу нести.
