Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму
— Про кольца ты и так знаешь. Судя по книге, которую брала ночью. — Лод следил за тем, как я читаю. — Убедилась?
Я молча захлопнула книгу.
Убедилась.
Вот и всё. Колдун говорил правду. Предложенный им план — единственно верный.
И я не имею ни малейшего понятия, как осуществить его до завтрашнего утра.
— То, что принц делает с пленными девушками, — вдруг вырвалось у меня, — что он собирается сделать с Кристой… это месть за сестру?
— И не только за неё. — Лод взял книгу из моих рук.
— Но их унижение не вернёт ему ни сестру, ни отца.
— Думаешь, я не говорил ему этого? — Колдун кинул толстый том на кровать, рядом со мной. — Нет, он не надеется их вернуть. Ни сестру, ни отца, ни мать, которая за год угасла от горя, потеряв своего Повелителя. Но сердце и душу Альи снедает боль. Боль не только потери, но и унижения, которому подвергается его народ. На пленницах он отыгрывается за всех ненавистных светлых — и только тогда боль ненадолго отпускает его, позволяя обрести покой.
— Ясно. — Я смотрела на свои пальцы, сжимавшие складки юбки. — И что потом с ними происходит? С девушками? После того как принц наиграется?
— Он отдаёт их другим. Таким, как Артэйз. Тем, чью душу тоже грызут демоны. А после их игр… — Лод прикрыл глаза. — Иногда они умирают прямо у них, иногда попадают ко мне, но милосерднее заставить их уснуть навеки, чем лечить. Можно излечить тело, но не искалеченную душу.
— Даже потерей памяти?
— А толку? Мне не разрешают возвращать их домой. Не разрешают держать при себе. И игры дроу будут повторяться, пока несчастные не умрут. Я умолял Алью не уподобляться врагам, умолял во имя нашей дружбы, но отношение к пленным — единственное, в чём он абсолютно непреклонен.
Я медленно подняла голову:
— А теперь скажите честно… что сделает принц, узнав, что к нему в руки попала невестка того, кто обрёк его сестру на мучительную смерть?
Лод встретил мой взгляд, не моргая.
И я увидела ответ в его глазах.
Конечно же, он знал, что Алья сделает с той, кто более других причастна к его боли. Потому и молчит о личности Кристы. Не забавы ради, просто иначе Алья забрал бы её немедленно.
Если попытаемся сбежать и провалимся, а мы обязательно провалимся — погибнем обе. Если не попытаемся — наивное доверие в глазах Кристы до конца жизни будет главной темой моих кошмаров. Ведь её ждёт судьба даже хуже той, что дроу уготовили просто девушкам-полукровкам.
А как бы мне ни хотелось думать, что мне плевать, моя треклятая совесть всё же сильнее моего эгоизма.
— Вы не можете просто отпустить нас? — тихо, почти жалобно спросила я. — Вы же хотели бы. Я вижу.
Лод присел рядом со мной — так, чтобы не смотреть сверху вниз.
— Я не могу спасти всех. Но я могу спасти тебя. — Он тронул мою ладонь кончиками пальцев. — И если ты не откажешься от мысли творить глупости ради мифического шанса на побег, клянусь, я с помощью ошейника заставлю тебя пролежать в кровати всё время, пока Криста не окажется у Альи.
Со сломанными рёбрами мне было не до того, чтобы думать о всяких там прикосновениях, но сейчас сердце замерло, словно на качелях, в томительный миг перед началом падения.
А стоило вспомнить, как его руки скользят по коже…
Я отдёрнула руку, словно от кипятка.
— А что насчёт мук совести?
— Ты всё равно забудешь об этом, — справедливо заметил Лод. — Ещё пара недель, и ты забудешь обо всём, что здесь видела.
— Пара недель? Предыдущую девушку вы продержали год.
— На то были причины, — уклончиво ответил колдун. — Ты — другое дело. Ещё несколько разговоров и шахматных партий, и ты свободна.
Я задумчиво облизнула губы.
Потом встала и направилась к выходу из спальни.
После всего, что произошло, у меня оставалось всё меньше оснований для того, чтобы ему не верить. Но…
— Мне надо подумать, — остановившись у цветочных горшков, я обернулась. — А что делает пыльца?
— Тех цветов, что ближе к тебе — усыпляет. Одна щепотка в лицо, и любое живое существо уснёт на несколько часов. — Лод так и сидел на кровати, наблюдая за мной безо всякого удивления. Наверняка иллюранди рассказал, что во время ночной прогулки я интересовалась волшебной оранжереей. — Тех, что с пятью лепестками, похожих на звёзды, — нейтрализует действие сумрачной пыли.
— А сумрачная пыль — это пыльца лилий? Которая делает невидимой?
— Точно.
Я кивнула, усваивая информацию. Подумав, решилась на ещё один вопрос.
— И всё-таки… что вы сделали с тем дроу, которому попалась моя предшественница?
Лод задумчиво потёр подбородок.
— Скажем так, — колдун провёл кончиком большого пальца по своим губам, словно стирая усмешку. — Теперь ему нечем доставлять девушкам неприятности определённого рода.
— Да где ты всё время пропадаешь? — привычно вскинулась Криста, когда я вернулась в наши покои. — Время на исходе, а ты… ой, что с твоим лицом?!
— Просто наткнулась на недружелюбных дроу, которые сломали мне пару рёбер, — буркнула я. — Не волнуйся, их уже вылечили, лицо тоже скоро заживёт.
— Они что, прямо в башне тебя… Но колдун говорил…
— Нет, это я сглупила и пошла в библиотеку. — Я решительно пригладила чёлку. — Уточняла детали, необходимые для побега.
— Так ты всё-таки хочешь бежать, — выдохнула Криста с внезапным облегчением.
— Ну да. А почему «всё-таки»?
— Потому что… ты так смотришь на этого колдуна… и после того, как пообщаешься с ним, ты такая… — Она нервно хихикнула, как человек, прекрасно знающий, что сморозил феерическую глупость. — Но я ведь не права?
— Почему, права. — Я через силу издала тихий смешок. — Конечно, я смотрю на него… особенно. Как на главное препятствие к свободе. А ещё он умный и опасный противник, и таких лучше уважать, чем недооценивать.
Неужели это так заметно? Моё отношение…
Буду надеяться, что проницательный Лод объяснит это тем же, что я наплела Кристе.
— Я так и думала, — сокамерница закивала, остро и стыдливо напоминая мне виляющего хвостиком щенка. — Говоришь, уточняла детали… и?
— Уточнила.
— Значит, у нас есть план?
Я помолчала.
— Есть.
И не соврала ведь.
Только сказать, что план безнадёжен, не могу.
— Отлично! — Криста, мигом заулыбавшись, махнула рукой в сторону стола. — Может, тогда за едой расскажешь?
— Если и расскажу, то никак не за едой. Но вообще мне надо ещё кое-что сделать, — вернув на законное место корсаж, так и болтавшийся на бёдрах, я повернулась к девушке спиной. — Не поможешь?
