Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф
До позднего вечера мы смотрели, как подходит и располагается лагерем многочисленное войско. Столько конных рыцарей и такую массу пеших воинов не собрать вот так просто. Значит, собирали своих вассалов под знамена уже давно, но кто-то выступил, едва леди Беатрисса покинула замок, либо еще раньше, намереваясь вопрос ее замужества решить силой.
Похоже, о захвате замка Хоффманом услышали на полдороге, но это, как вижу, не остановило. Кто-то готов потягаться и с могущественным Хоффманом. Рыцари строили самые разные догадки: по ту сторону стен реет множество знамен, прапоров и баннеров, все принадлежат отважным и очень известным рыцарям, но ни один из них не настолько знатен и могуществен, чтобы возглавить это воинство…
Наконец Саксон вскрикнул:
— Едут! Вот там, смотрите, те, кто все это затеял! В дальних порядках войск наметилось оживление. Пешие воины вскрикивали и потрясали оружием. До нас долетели ликующие крики. Вперед выдвинулась группа роскошно одетых всадников, ярких и блестящих, с неимоверно пышными султанами на шлемах, с султанами на конских лбах, в горящих в лучах заходящего солнца красным огнем доспехах.
— Граф Росчертский, — ахнул Саксон.
— Я слышал о нем, — сказал Макс. — Он в самом деле так богат?
— Еще богаче, — прорычал Саксон. — Его сын выгодно женился, и теперь ее земли под их рукой…
— А кто вон те всадники?
Саксон объяснял, а я рассматривал закованных в сталь рыцарей. Некоторых узнал как женихов, хотя не все лезли вперед, другие вообще в женихах не числились, но состояли в группе поддержки, то есть в свите. Еще больше незнакомых лиц, это вассалы женихов, оскорбленные тем, что не их сюзерену отдали предпочтение.
Килпатрик прошелся по всему периметру, я видел, как он инструктирует воинов, к великому неудовольствию Саксона.
Вернувшись, доложил:
— Сегодня на приступ не пойдут.
— Зря, — сказал Макс. — Замок все-таки не слишком… для обороны от большой армии.
— Там серьезные люди, — возразил Килпатрик. — А граф Росчертский явно во главе.
— Ну, если граф…
— А кто еще? Он самый влиятельный лорд в этих краях.
— Он любит побеждать не армией.
— У графа Глицина слишком много противников, — вставил Саксон. — Хотя, как полководец, он, несомненно, лучше.
Ночь опустилась безлунная, оттого еще более зловещая, страшная. Из окружающей замок тьмы доносится гул, словно в крутой берег бьют неутомимые волны, слышится ржание коней, слитный скрип сотен телег и повозок, и сам воздух начал дрожать и расслаиваться от движения массы людей и коней.
Я не поленился подняться на вершину так хорошо послужившей башни. В черноте ночи наш замок опоясан тремя рядами костров, и, хуже того, отдельными очагами загораются еще десятки огоньков: там отряды, что не желают смешиваться с другими.
Саксон вскоре присоединился ко мне, добросовестно указывал, где со своим отрядом граф Росчертский, где Глицин, где барон Байэр, где расположилась тяжелая конница барона Энгельярда. Я слушал не очень внимательно, для меня главное то, что соотношение сил один к ста, если не к тысяче. Даже чудо не спасет, а я как раз не из тех, кто рассчитывает на чудо.
— Полагаешь, — спросил я, — все-таки пойдут на штурм?
— Пойдут, — ответил он убежденно. — Им не надо морить нас осадой, хотя могли бы. Они знают, что людей у нас не хватит, чтобы охранять все четыре стены.
Я кивнул, сердце сжалось. Да, людей у них столько, что могут одновременно начать штурм со всех сторон. Я привел двадцать рыцарей плюс их оруженосцы, да трое сдавшихся в замке плюс Саксон. Нет, этого недостаточно. Меня не убеждают исторические примеры, что замки обороняли и меньшим числом…
На рассвете прозвучал сигнал боевой трубы. Я слышал, как загремело железо, наши рыцари даже спали в доспехах, готовые отражать и ночной штурм, прогремел топот подкованных сапог, я тоже ухватил лук, набросил через голову перевязь с мечом, молот уже у пояса, и выбежал во двор.
На стене полно народу. К моему удивлению, среди воинов Саксона почти все пленники, которых мы взяли в главном здании. Как Саксон заставил их встать с нами, ума не приложу, но сейчас ломать голову некогда, я взлетел, вверх по каменным ступенькам.
Со стены открылось залитое утренним солнцем необозримое пространство, наполовину заполненное лагерем противника. Будь стена повыше, я бы увидел, что дальше земля вообще-то свободна, но вот с этой точки обзора кажется, что ряды врага тянутся за горизонт и вообще в бесконечность.
Я посмотрел на бледные лица. Рыцари смотрят мужественно, в глазах простолюдинов страх, но руки сжимают оружие, никто не пятится.
— Готовьтесь! — крикнул я. — Надо успеть дать им бой… пока они все не разбежались!
Неуверенные улыбки были ответом, а Саксон сказал тихо:
— За эту ночь они уже узнали, что здесь не Хоффман, а вы, сэр Ричард.
— Думаешь, — спросил я, — это их остановит? Он ухмыльнулся:
— Скорее наоборот.
— Вот и хорошо, — сказал я. — А то потом бегай по всей Армландии, ищи их.
Он улыбнулся шире, понимая шутку, а я следил за группой всадников, что направились в нашу сторону. Рыцари в добротных доспехах и на великолепных боевых конях, что могут позволить себе только очень богатые лорды. Кони покрыты дорогими кольчугами, сверху попонами, морды закрыты стальными пластинами с затейливыми рисунками. Упряжь блещет серебром и золотом, а сами рыцари выглядят богами, спустившимися на землю.
— Впереди граф Глицин, — пояснил Саксон, — а второй справа — барон Байэр. Вы их знаете…
— Да не очень-то…
— Вы же с ними даже в поединке сходились!
— Да, но там я видел морды.
— А здесь баннеры, — сказал Саксон и посмотрел на меня с великим удивлением. — Вы как будто баннеры и гербы не узнали!
— Да как-то, — пробормотал я, — не запомнил… Да и зачем?
Саксон смотрел с непониманием, а Килпатрик коротко хохотнул:
— В самом деле, зачем? Сейчас всех разгоним, а там все про такие гербы забудут.
Еще кто-то засмеялся, только Будакер хмыкнул, сказал раздраженно:
— Ну ладно, я к воротам. Если выбьют, надо, чтобы кто-то встретил.
Он опустил забрало и, громыхая, начал спускаться. Для него, опытного воина, уже все ясно, чем закончится эта короткая рекогносцировка. Масса народу бросится со связками хвороста ко рву, забросают, другие пробегут по ним и приставят лестницы к стене, а остальные постараются вскарабкаться как можно быстрее. И пока бой будет кипеть на стенах, другой отряд постарается выбить ворота, чтобы в замок ворвалась тяжелая рыцарская конница.
Я ждал, что граф Глицин вступит с нами в переговоры, предложит сдаться и все такое, но рыцари бесстрастно рассматривали замок, как будто это уже принадлежащий им курятник, поводили руками, переговаривались, явно намечая точки удара.
