Михаил Ланцов - Наглая морда
Сначала ничего не происходило. Но потом, вдруг, он почувствовал отклик. Словно чей‑то лениво — заинтересованный взгляд и едва различимое ворчание. Этаким легким импульсом.
Сам не зная почему, Виктор извлек из ножен кинжал и быстрым движением полоснул указательный палец правой руки, сделав на нем небольшой надрез, едва прошедший кожу. После чего вновь стал поглаживать этот странный клинок, намерено пачкая его в своей крови.
Практически сразу ему стало казаться, что клинок живой и теплый. Словно под его прикосновениями что‑то ожило. Еще десяток ударов сердца и мощной вспышкой белого света, которую видел только он, его отшатнуло. Настолько, что Орлов даже упал на задницу.
— Что? — Обеспокоенно поинтересовалась Ализэль.
— Все нормально. Она… она просто расстроена, — ответил Виктор, глядя на этот странный клинок. Почему она? Просто показалось. В общем, не отвлекаясь, он мысленно обратился к 'железке', вроде как успокаивая. Дескать, все хорошо, теперь она в надежных руках. Никто ее не бросит. И так далее. Орлов прекрасно понимал, что разговаривает с куском железа и это практически первые звоночки шизофрении, но продолжал, почему‑то воспринимая эту сталь чем‑то живым.
Как ни странно, но ощущение, будто клинок шипит и злится ушло. Поэтому Виктор вновь к нему осторожно прикоснулся, аккуратно поглаживая…. Минут пять он нежно ласкал металл, стараясь настроиться эмоционально. В какие‑то мгновения ему даже казалось, что под его пальцами не сталь, а приятная на ощупь женская кожа. Мягкая, бархатистая, теплая…. Короче, накрыло его основательно так. А потом вдруг, совершенно не осознавая того, приложил всю ладонь к лезвию и мгновенно погрузился в белый туман….
Ализэль, наблюдавшая вместе со всеми солнечными эльфами анклава за этим ритуалом, даже вздрогнула и испугалась, когда ее супруг вдруг положил ладонь на клинок и уставился перед собой невидящим взглядом.
— Погоди, — остановила жестом ее Ниэль.
— Но ему же плохо? Я чувствую его страдания!
— Это не его.
— Что?!
— Этому клинку не одна тысяча лет. Никто не знает, что это и откуда. По легенде дварфы нашли только лезвие в каком‑то древнем захоронении две тысячи лет назад. Уже тогда никто не знал, чье это оружие. Они оснастили клинок рукоятью и пустили по рукам коллекционеров. Триста лет назад он попал ко мне. Старый, интересный, но никому не нужный.
— И что с того?
— Это похоже на сумасшествие… но мне кажется, что твой супруг смог почувствовать клинок… как лесные эльфы деревья… и заговорить с ним….
Виктор же тем временем ощутил себя в какой‑то странной комнате без пола, стен и потолка. Просто один сплошной белый свет, который, впрочем, не слепил. Он топнул. Белая пустота под ногами ничем не отозвалась.
— Ты! — Злобно зашипел со спины приятный женский голос. — Кто ты такой, чтобы тревожить мой сон?!
Виктор обернулся и увидел очень красивую женщину… его народа. Ну, или кого‑то очень похожего на него. Пропорции ее тела были просто идеальны, как и лицо… да все. Практически Богиня! У него от увиденного аж дух перехватило.
— Кто ты такой?! — Вновь прошипела она, но менее злобно, видимо ей понравилась реакция Орлова.
— Не знаю. А где мы? У меня галлюцинации?
— Как ты посмел разбудить меня после всего, что произошло?! — Уф… Выдохнула она со вновь накатившей на нее злостью и пошло вокруг него по кругу.
— Может объяснишь, что происходит? И почему ты так похожа на те статуи?
— Статуи? — Подозрительно переспросила она.
— Да. В подземном бункере.
— Странно… — теряя запал заметила женщина, с нарастающим интересом разглядывая Виктора. — Я тебя не помню… но ты мне кого‑то напоминаешь.
— Слушай, мне предложили выбирать оружие для начала тренировок. Под конец третьего дня, перебрав все известные образцы, принесли артефакты давно минувших эпох. Вероятно, надеясь, что мне хоть что‑то удастся подобрать….
— И поэтому ты разбудил меня? — Удивленно подняла бровь красавица. — Ну наглец…Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?
— Да не будил я тебя!
— Да? А как же так получилось, что я проснулась? Случайно?
— Мне просто показался очень красивым клинок. Захотелось его погладить… — смутился он.
— И кровью напоить, да? Ну как же без этого? А потом, получив по шарам, еще и уговаривал, гладил…
— Да… — виновато произнес Виктор. — Не знаю, что на меня нашло. Просто показалось, что так будет правильно.
— Правильно? — Фыркнула женщина и вновь заходила кругами.
— Да. Правильно! Я ведь один в этом мире. И мне твердят, что все представители моего народа давно погибли. А тут… мне показалось… Ладно, — резко собрался он и стал серьезным, отбросив эмоции в сторону. — Что ты хочешь?
— Остался один… — как‑то задумчиво произнесла женщина. — А как так получилось?
— Сам хотел бы узнать. Мне сказали, что это какая‑то магия крови, позволяющая сохранять род среди других народов. Что‑то там запечатанное. В общем — все как‑то невнятно. Видимо сами не понимают толком.
— Ясно, — нахмурившись произнесла женщина. — И давно остальные И'ри'тор погибли?
— И'ри'тор? — Удивился Виктор. — Меня местные называют атерас.
— А'те'рас? Какая прелесть, — хрюкнула женщина, расплывшись в улыбке. — Значит ты живешь среди тех дикарей?
— А что означают эти слова?
— И'ри'тор — это название нашего народа. Переводится примерно, как 'идущие во тьме'. А а'те'рас — это обращение раба или слуги к нам. Если отбросить ритуальный контекст, можно перевести как 'господин' или 'госпожа'.
— Мило… главное им не говорить. Обидятся.
— На правду? — Удивилась женщина. — Хотя…
— Почему я тебя так хорошо понимаю? Да и ты меня.
— Ой… это долго объяснять… — отмахнулась она. — Ты ведь совсем ничего ни о нас, ни о магии не знаешь.
— Так объясни. Я с радостью послушаю.
— Ты уверен, что хочешь разговаривать сейчас? — Усмехнулась эта безумно красивая женщина. — Со стороны это выглядит так, словно ты сидишь на коленях перед клинком и смотришь стеклянными глазами в пустоту. А то может и слюни пускаешь.
— А мы сможем пообщаться позже?
— А тебе разве клинок не понравился? — Усмехнулась она.
— Даже не знаю кто больше… ты или клинок.
— Тогда я тебя сейчас отпущу. А ты запоминай что делать… — начала красавица вещать тошнотворно точную инструкцию, словно бы он был не взрослый мужчина с хорошей головой и образованием, а какой‑то олигофрен.
