Тая Ханами - Забияка. (Трилогия)
Я присвистнула - когда-то я мечтала жить в подобном климате. И вот она, готовая сбыться мечта! Рядом, меньше чем в десяти метрах от моего изголовья!
Я оглянулась на Илью - углядеть восторженное выражение глаз. Странно. Тот стоял, как ни в чем ни бывало. Не изумлялся.
Очень странно.
– Ну, что ты встала, закрывай дверь, и пошли, - выдернуло меня начальство из раздумий.
Я, мигом позабыв о "не восторженном" товарище, шагнула вперед.
Раздался звучный щелчок - это захлопнулась дверь, связывающая нас с Заповедником. Начальство с шумом вдохнуло воздух. Еще раз, полной грудью. Расправило плечи.
Я с удивлением воззрилась на него.
Борис Иванович немного смутился.
– Оглянись назад, - сказал. - Посмотри, как выглядит переход.
Снаружи портал выглядел, как украинская хата - беленые стены, низенькие оконца, резные наличники…
– Неужели здесь Украина?
– Русь. Портал сам себе обличье выбрал. Его пять раз пытались переделать, а потом плюнули, и оставили, как есть.
Ну и дела…
Мне, признаться, стало немного не по себе. Если здесь простая избушка так себя ведет, то что же от машин ожидать прикажете? Я поежилась.
Начальство интересом наблюдало за мной.
– Расслабься, Лиса, тебе тут ничего не грозит.
– Так-таки уж и ничего?
– Ну, здесь практически нет громадных заводов и двигателей внутреннего сгорания. А все остальное - сущие пустяки, - оптимистично заверил меня Борис Иванович.
– А как же тут люди живут? В каменном веке, что ли?
– Да нет, что ты! И свет у них есть, и на больших расстояниях они могут общаться.
– Это магически, что ли? - недоверчиво осведомилась я.
– А что тут такого? Сама вовсю магией пользуешься, а другим нельзя? - проявил мужскую солидарность байкер.
И тут меня осенило:
– Постойте, Борис Иванович! А кто говорил, что Заповедник - это тупик?
Металлист тоже не остался безучастным, глянул на босса с любопытством.
– Лиса, это официальная версия, - поморщился тот. - Причем, усиленно пропагандируемая. Так что попрошу вас, молодые люди, держать язык за зубами.
– И что, никто до сих пор не догадался? - как бы между прочим осведомился Илья.
– Я очень на это надеюсь, - помолчав, сказал Борис Иванович. - Но всерьез рассчитывать на это было бы, по крайней мере, не умно.
– Ой, а мы шкаф закрыли?
– Не беспокойся, все схвачено. Пошли же!
До леса, темневшего за лугом, оказалось не меньше получаса ходьбы. За это время мои ноги вымокли до середины бедра - луг щедро делился росой с нами, его гостями. И это было не холодно и неприятно, но радостно. В нашем мире подобного чуда нужно было ждать до июля-августа…
Мы уже почти дошли до опушки, как сзади ахнул металлист.
– Лиса, смотри!
– Вот это да! Это что, детеныши нашего дракона?
– Да нет, наш дракон, он вообще европейского типа, а эти - на курицу смахивают.
– И где твоя хваленая металлическая логика? Кто же Европу с курицей сравнивает?
– Глаза прячьте, неучи! - Сурово оборвало обмен мнениями начальство. - Это же василиски! Все, готово, можете смотреть.
– А что вы сделали? Зеркальный полог установили?
– Боже, какая проницательность! Лиска, ты можешь помолчать? Смотри, смотри, как он его! О, а там еще одна курица, только поменьше! Наверное, дама!
– Я, между, прочим, тоже дама, - надулась я. - А ты со мной так невежливо.
– Не голоси, дай посмотреть! Смотри, какая тактика… Этот, что больше, да зеленее, все с неба голубого норовит атаковать. А тот, что голубой, на месте волчком вертится.
– Ага! Схватка тарантула со скорпионом, - прокомментировала я тактику боя. - Они тоже так дерутся.
Металлист издал горестный всхлип. Я для разнообразия решила помолчать.
Мы досмотрели сражение, закончившееся победой молодости над опытом. Фиолетовая дама, немного поупиравшись для виду, улетела за победителем. На зеленой траве остался истекать дымящейся кровью старый самец. Я дернулась помочь поверженному василиску.
– Ты что, совсем рехнулась?! - схватил меня за руку металлист. Все же в быстроте реакций ему не откажешь.
– Пусти, ты, изверг! Зверушку жалко…
– Лиса, - проникновенно посмотрел мне в глаза Борис Иванович. - Эту зловредную курицу ты все равно уже не спасешь. А вот подцепить какое-нибудь проклятие очень даже сможешь. Эти твари и так не мягкосердечны по жизни, а уж пред смертью и вовсе зловредны, как два Николая Петровича!
– Два Николая Петровича? - Представила я себе силу оппонента. - Хорошо, уговорили. Не пойду.
Мы зашагали к лесу. Самому что ни на есть обычному смешанному - сосны, там, дубы да осины с березками. Вглубь вела утоптанная тропинка. Мы вступили под сень деревьев. Вокруг было тихо и чуть-чуть влажно. Но, не успела я как следует надышаться лесными запахами, как появилась избенка. Вполне еще крепкая, хоть и не вчера построенная - видать, хозяин у нее был хороший. Во дворе собака лаем заливалась, на заднем плане курятники-огороды виднелись.
На звук собачьего бреха вышел дед. Голосок у него был шаляпинский.
– Тихо, Волчок! Свои! Иваныч! Сколько лет, сколько зим!
– И тебе привет, Макарыч! Я, как видишь, не один, ты уж пса попридержи, что ли.
– Цыц, Волчок, свои, кому говорят! Глеб Макарович, к вашим услугам, - протянул хозяин руку.
Мы поздоровались. Я, потеряв остатки приличий, в упор рассматривала хозяина-русофила. Или в этом измерении все мужики так ходят? С длинными седыми космами, бородой по середину груди, вышитой рубашке, подпоясанной бечевой, портах каких-то непонятных, и лаптях?
А глаза-то! Тоже цвет меняют! Сначала вот были серые, а теперь стали насыщенного голубого цвета.
– Проходите, гости дорогие, - не дал мне сделать поспешных выводов о родстве с начальством хозяин. - Вы, чай, проголодались?
– Твоя правда, Макарыч, мы что-то забыли позавтракать. Гоша потом меня растерзает - скажет, что он, мол, готовил, а я его труды проигнорировал.
– Да не посмеет он, - откуда-то снизу раздался эдакий рассудительный бас.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. А это оказался всего лишь домовой с низким голосом и русофильского вида.
– Еще как посмеет, - заверило местного домового мое начальство. - Это тут вашего брата много, а он у нас - единственный, вот и возгордился. Не поверишь, меня пред гостями в краску вгоняет.
