Семейка (СИ) - Каршева Ульяна

Адриан Николаевич промолчал. Он продолжал верить, что, выйдя с крыльца, они и сами наткнутся на Лизоньку. Тем не менее согласился, что Владиславушка держит верёвку, а он будет держаться за плечо младшего брата, а когда верёвка закончится, поможет брату связывать концы вместе.

Несмотря на тёплую верхнюю одежду, минуту спустя после выхода на улицу оба начали замерзать: пронзительный и сильный ветер легко выдувал тепло из-под одежды, рассчитанной на городские улицы, но никак не на просторы здешнего подворья. Но мужчины упрямо шагали вслепую.

Раз они прошли так далеко, ничего не встречая на своём пути, что поняли: сбились с пути и прошли мимо пристроя домоправителя.

Им повезло наткнуться на пристрой, когда они прокладывали дорогу к нему во второй раз. Но не повезло, когда вошли (Игорь никогда не закрывал дверь к себе на замок) и не нашли домоправителя. Зато отдышались – пришлось: ветер будто специально бил в лицо мокрым снегом, забивая все его линии в сплошную маску.

А отдышавшись и полотенцем с рукомойника обсушив до приемлемого состояния лицо, Адриан Николаевич покачал головой.

- А ведь могли бы сообразить, что домоправитель остался во втором корпусе.

- Думаешь? – сумрачно спросил Владиславушка, шмыгая носом. Он всегда был подвержен быстрым насморкам – стоило только постоять немного в холоде.

- А зачем ему утром заново идти через этот буран? – риторически вопросил Адриан Николаевич, стараясь не размышлять о глупостях, типа: Игорь пошёл в пристрой, да и сам заблудился, – и вздохнул: - Зато теперь легче.

- В смысле – пробираться к крыльцу второго корпуса? – уточнил Владиславушка и кивнул. – Согласен. Всё? Отдохнули? Идём.

Пробиваясь сквозь бушующий буран, порой слепые из-за липнувшего на лице снега и пронзительного ветра, братья сначала дошли до своего крыльца – так комфортнее, хотя Адриан Николаевич с ужасом представлял, что может произойти с дочерью за это время…

Снова забежали в помещение отогреться и прийти в себя.

- Адриан, а может – тебе пройти по коридору? – тяжко дыша, предложил Владиславушка. – Ты же можешь.

- Нет, уже не могу.

- Почему?

- Стадия сна у Лизоньки подсказывает, что я могу встретиться в коридоре с таким страхом, что счастьем будет не сойти с ума.

- Ну, если так… - боязливо передёрнув плечами, проворчал младший брат.

И снова вышли и, держась за верёвку, а Адриан Николаевич – за рукав братова пальто, принялись идти ко второму корпусу. Они прошли мимо коридора, порой, разглядев который – тут же шарахались от него, подозревая, что нечисть может выпрыгнуть на них и в буран.

Вышли не на крыльцо, а на его боковую сторону. Но это ничего. Уже хлопая ладонями по этой стороне, чтобы не потерять ориентир, они дошли до лестницы. В дом их внесло вместе с огромным пластом снега.

Оглядев младшего брата, совсем занасморочившего, Адриан Николаевич с сочувствием предложил:

- Снимай одежду и приходи в себя. Я пошёл искать Игоря.

Домоправителя он нашёл в гостиной матери, Ангелики Феодоровны. Молодой человек спал, скрючившись на небольшом диванчике. Пожалев бедолагу, Адриан Николаевич склонился над ним и осторожно потрогал его за плечо.

- Игорь, проснись! У нас беда!

Домоправитель словно и не спал: тут же открыл глаза и одним движением сел на диване, руками приводя взъерошенные волосы в порядок.

- Что? – слегка охрипло спросил он.

- Лизонька ушла в буран. Кажется, ей приснился тот сон.

Игорь немедленно встал и быстро пошёл к выходу из гостиной. На ходу обернулся:

- А вы как сюда дошли? Я думал – по коридору, но вы весь в снегу.

- Я с Владиславушкой, - объяснил Адриан Николаевич. – Он нашёл верёвку, и мы прошли сначала к тебе, а потом уж – сюда.

- Понял, - пробормотал Игорь, обуваясь и одеваясь. – Елизавета Адриановна вышла с крыльца вашего корпуса? И ещё… Вы с собой взяли что-нибудь, что ей принадлежит?

- Да-да! – торопливо откликнулся Адриан Николаевич.

Он дождался, пока Игорь оденется, и протянул ему шаль.

- Это она вязала.

- Хорошо, - одобрил домоправитель. – Вы оставайтесь здесь и поставьте чайник. Я спущусь – позову Владислава Николаевича, чтобы он поднялся к вам. Найду Елизавету Адриановну – провожу вас всех в ваш корпус.

У Адриана Николаевича даже в груди сжалось. Пусть Игорь – чужой семье человек, но он помнит, что Владиславушка слаб здоровьем. Преисполнившись благодарности к домоправителю, он кивнул и, на ходу снимая пальто, потопал к кухне.

Вскоре и в самом деле к нему в гостиную поднялся Владиславушка, который совсем уже ослаб от холода. Через пять минут оба сидели за столом, пили горячий чай, хоть и пустой, без ничего, но сейчас это не имело значения.

…Игорь с трудом вышел на крыльцо. Снова не удержал двери, но сейчас даже не обратил на неё внимания, когда она резко захлопнулась за его спиной. Опустив глубокий капюшон, одной рукой вцепившись в перила лестницы, другой он крепко держал шаль Лизоньки. Он освободился ото всех мыслей и чувств, ненужных, мешающих ему, особенно от настойчивой злости на Валерию и настроился на пространство вокруг шали.

Воющий ветер, буквально стреляющий снегом, не мешал ему. Когда Игорь полностью вошёл в невидимое пространство, созданное руками Лизоньки, он зашептал заклинание поиска, постепенно спускаясь по лестнице в серо-чёрный буран.

Под конец заклинания его ощутимо потянуло в сторону первого корпуса. Подумав, он взял верёвку, брошенную сыновьями Ангелики Феодоровны на крыльце. Только то, что они всё-таки сообразили привязать её к перилам, не снесло её в сторону.

Игорь машинально вытер мокрое лицо со стекающими по нему ручейками таявшего снега (буран исхитрился швырять снег даже под низко надвинутый капюшон) и медленно начал прорываться в нужную сторону, противостоя не только неистовому снежному ветру, но и скопившимся вокруг сугробам. Порой последние оказывались такими, что по ним Игорь с трудом и мелкими шажками шёл, проваливаясь по пояс.

Лизоньку он нашёл возле того самого дерева, где Алика училась правильно произносить заклинания. Подсказал сугроб, на который он наткнулся. Слишком высокий в сравнении с теми, внутри которых он протискивался. Пришлось откапывать прислонившуюся к стволу женщину. Засыпающую зимним сном… А когда добрался до неё и попытался привести в себя, дошло: ему одному с ней не справиться. В сознание она не приходила, хотя пульс, слабый настолько, что еле прощупывался, был. Но дамой она была довольно крупной. Игорь попытался волоком протащить её – и отказался от этой мысли. Только снег горой набирался перед Лизонькой, не давая тащить её за подмышки.

С минуту Игорь размышлял, как быть.

Пожал плечами и стащил с себя куртку. Одевать женщину не стал, только закутал в свою одежду, насколько сумел. И, привязав конец верёвки к стволу дерева, вернулся в корпус. От мгновенной стужи, пробравшей его до костей, он трясся не меньше Владиславушки. Единственное спасало: снова в путь за Лизонькой он может пуститься, позаимствовав куртку Алика. Тот хоть и более худощав, но втиснуться в его одежду можно… Добравшись до гостиной на втором этаже, Игорь сипло позвал:

- Адриан Николаевич! Мне одному не справиться!

- Ты нашёл её! – в ответ ахнул тот, вскакивая из-за стола с чаепитием.

- Нашёл, - согласился Игорь, быстро подходя к столу и наливая из чайника горячую воду в свободную чашку на подносе. – Но дотащить – увы… Она… спит.

- Идём, идём! – заторопился Адриан Николаевич. – Владиславушка пусть здесь сидит – он совсем простыл. А мы пойдём! Господи, Игорь, почему ты раздет?!

- Оставил куртку Лизоньке.

- Клеёнка! – вслед им крикнул Владиславушка.

- Зачем? – удивился Адриан Николаевич, оглядываясь на младшего брата.

- Пойдёмте, - нетерпеливо потянул его за рукав Игорь. – Я понял, что предлагает Владислав Николаевич.

Благо знал весь дом, Игорь в кладовке сразу нашёл старую клеёнку на матерчатой основе и в сопровождении Адриана Николаевича снова вышел в буран. Дверь они еле удержали, чтобы она не сорвалась от ветра и не хлопнула по ним. Игорь показал Адриану Николаевичу верёвку, за которую придётся держаться…