Хроники Бейна (сборник) - Клэр Кассандра
С одной стороны Магнусу это льстило, с другой – пугало.
– О чем конкретно ты хочешь меня попросить, Альфи?
– Я хочу ее вернуть, Магнус. Должен же быть какой-то способ. Или помоги мне ее забыть. Я смогу, клянусь тебе.
– Не здесь, Альфи, и не сейчас. – Колдуну не хотелось лгать, но и в дискуссию он втягиваться не собирался. – К тому же воспоминания для человека очень важны.
– Но от них сплошные мучения. Мне больно о ней думать.
Болезненные воспоминания, стремление все забыть – этого Магнусу ранним утром не хотелось, и он решил положить подобным разговорам конец:
– Чтобы прийти в себя, мне нужно принять ванну. Я скоро. Открой дверь обслуге, ладно? Стоит тебе что-нибудь съесть, и тут же полегчает.
Магнус похлопал Альфи по плечу и направился в ванную. Чтобы поплескаться в воде, ему пришлось вытащить оттуда еще парочку спавших беспробудным сном тел. Когда колдун вернулся, обслуга отеля уже прикатила шесть столиков, тяжело нагруженных кувшинами с томатным соком, яичницей, грейпфрутами и кофе – всем необходимым для того, чтобы утро вновь заиграло всеми красками. Некоторые гости уже проснулись и теперь шумно закусывали, обмениваясь впечатлениями, чтобы понять, кто из них чувствует себя хуже всего.
– Ты получил наш подарок, Магнус? – спросил один из них.
– Да, спасибо. Мне нужны были запасные шины.
– Мы сняли их с полицейского автомобиля. За то, что они разгромили твой бар.
– Мило с вашей стороны. Кстати о баре, мне надо съездить и посмотреть, что от него осталось. А то полиция ночью была не в духе.
Уход Магнуса остался почти не замеченным. Все продолжали есть, пить, смеяться над своими страданиями и время от времени бегать в ванную, чтобы их стошнило. Подобная картина наблюдалась каждый вечер и каждое утро. В просторном номере колдуна постоянно появлялись незнакомые люди, наутро, после бурно проведенного вечера, чувствовавшие себя развалинами. Они кое-как собирали в кучу мозги, протирали глаза, обведенные черными кругами, умывали испачканные поплывшим макияжем лица, искали свои шляпы, перья, бусы и туфли, обменивались телефонами. Жизнь была прекрасна. Продолжаться долго она не могла, но ведь в мире нет ничего веч ного.
В конечном счете их всех ждала судьба Альфи – им так же предстояло по утрам стенать на диване и горько сетовать на жизнь. Именно поэтому Магнус сторонился подобных проблем. Не останавливаться, двигаться вперед и веселиться.
Насвистывая под нос мотивчик, колдун закрыл за собой дверь люкса и снял шляпу перед какой-то леди, слышавшей доносившийся изнутри гам и всем своим видом выражавшей неодобрение. Он сел в лифт, доставивший его в вестибюль. К этому моменту настроение его настолько улучшилось, что он дал лифтеру пять долларов чаевых.
Но в благостном состоянии духа он пребывал всего несколько минут. Поездка на такси, по сравнению с ночной, была не такой веселой. Яркое солнце слепило глаза, мотор постоянно глох и чихал, транспорта на улицах было больше обычного – шестирядное шоссе заполонили автомобили, непрерывно гудевшие клаксонами и изрыгавшие клубы ядовитого дыма. Полицейские машины напоминали Магнусу о том унижении, которому он подвергся накануне.
Доехав до 25-й улицы, Магнус тут же оценил масштаб разрушений. Дверь в магазинчик по продаже париков была выломана, на ее место кто-то небрежно приколотил широкую доску, перетянув ее цепью. Пальцы Магнуса полыхнули синим огнем, и цепь разлетелась вдребезги. Колдун отодвинул в сторону доску и вошел внутрь. В лавке царило разорение: перевернутые витрины, растрепанные парики, валявшиеся в лужах пива и вина, – все вместе это напоминало берег моря после шторма. Потайную дверь сорвали с петель и бросили посреди комнаты. Магнус прошлепал по узкому проходу, пол которого почти на три дюйма был залит алкоголем, струившимся по трем ступенькам, ведущим в бар. Внизу двери не было, ее разнесли в щепки. За проемом Магнус увидел полнейший разгром – осколки стекла, разбитые столы, кучи мусора. Даже невинный подсвечник и тот бесформенными обломками валялся на бренных останках танцпола.
Но хуже всего было другое. На одном из трех уцелевших стульев сидел Алдус Никс, Верховный колдун Манхэттена.
– Магнус, – сказал он, – ну наконец-то, я тебя уже час дожидаюсь.
Даже по меркам колдунов, Алдус был стар – старше самого календаря. Основываясь на его воспоминаниях, все единодушно сходились во мнении, что ему чуть меньше двух тысяч лет. С маленькой бородкой и аккуратной стрижкой на голове, он выглядел как убеленный сединами мужчина на пороге своего шестидесятилетия. Меткой ему служили когтистые пальцы на руках и ногах. Ноги он прятал в специально сшитых туфлях, одну руку неизменно держал в кармане, другой сжимал серебряный набалдашник длинной черной трости.
То, что Алдус сидел здесь, посреди этого разгрома, было чем-то вроде обвинения.
– Чем я заслужил такую честь? – сказал Магнус, осторожно переступая через кучи мусора на полу. – Или ты всю жизнь мечтал увидеть разоренный бар? Любопытное зрелище, да?
Концом трости Алдус отбросил от себя осколки бутылки.
– Мог бы заняться и чем-нибудь получше, Магнус. Неужели ты в самом деле хочешь всю жизнь подпольно продавать виски примитивным?
– Да, хочу.
– Бейн…
– Алдус… – перебил его Магнус. – Мне навязывали великое множество проблем и втягивали в самые разные сражения. И если мне хочется сделать передышку и пожить спокойной жизнью, то в этом нет ничего предосудительного.
Алдус обвел рукой царившее вокруг разорение.
– Это не проблема, – сказал Магнус, – так, пустяк.
– Но это твое начинание вряд ли можно назвать серьезным.
– В том, что я хочу немного пожить в свое удовольствие, нет ничего плохого. У каждого из нас впереди вечность. Неужели мы обязаны тратить ее всю, без остатка, на работу?
Задавать подобный вопрос было глупо. Алдус действительно мог бы работать целую вечность.
– Магнус, ты не мог не заметить, что вокруг все меняется, что жизнь не стоит на месте. Великая война мирян…
– Воевать для них – привычное дело, – ответил Магнус, поднимая с пола ножки разбитых бокалов для вина и расставляя их в ряд.
– Нет, таких глобальных войн еще не было. Кроме того, они вплотную приближаются к магии. Миряне уже освоили свет и звук, научились общаться на расстоянии. Тебя это не пугает? Их даже уже с трудом назовешь примитивными.
– Нет, – сказал Магнус, – не пугает.
– Значит, ты даже не видишь, что он грядет?
– Алдус, я не спал всю ночь. Что ты имеешь в виду?
– Он грядет, Магнус. – Алдус вдруг заговорил очень низким, хриплым голосом. – Его можно ощутить повсюду, он грядет, и скоро все рухнет.
– Что грядет?
– Крах. А за ним – конец. Миряне очень верят в свои бумажные деньги, но когда они превратятся в прах, в этом мире все перевернется с ног на голову.
Принадлежность к колдунам отнюдь не ограждает от сумасбродства и даже потворствует ему. Когда на тебя всей своей мощью обрушивается вечность – обычно посреди ночи, когда рядом нет ни одной живой души, – эта ноша может показаться непосильной. Подумать только – все вокруг придет в упадок и умрет, а ты будешь жить в мире непонятного будущего, населенного неизвестно кем, вокруг тебя все будет рушиться, а ты, как ни в чем не бывало, будешь и дальше влачить свои дни…
Судя по всему, Алдус подобные вопросы решил для себя уже давно.
– Выпей, – сочувственно предложил Магнус. – В кладовке, в подполе, я припрятал пару бутылочек для особого случая. У меня есть «Шато Лафит-Ротшильд», урожай 1818 года.
– Ты, похоже, считаешь, что ключ к решению всех проблем заключается в том, чтобы пить, танцевать и заниматься любовью… но говорю тебе, что-то грядет, и если мы не предпримем мер, то будем полными дураками.
– А разве я когда-нибудь отрицал, что дурак?
– Магнус! – Алдус резко встал и с силой ударил тростью о пол.
В стороны брызнули пурпурные осколки. И хотя сейчас Алдус нес полный бред, это не мешало ему оставаться могущественным колдуном – за пару тысяч лет он кое-чему научился.
