Единственный цветок в этой говноклумбе 2 (СИ) - "Holname"

Дрэго вновь окинул взглядом выражение лица Шейна. Он видел столько самоуверенности в нем, столько гордыни и даже немного наивности, будто бы Шейн был все равно что ребенком, так и не познавшим все тягости мира.

— Потому что, — заговорил Дрэго, — будут те, кто смогут за тебя заступиться.

Шейн усмехнулся. Подумав о Латише, о ее нынешнем поведении и о том, что он знал о ней по сюжету оригинальной истории, он ответил:

— Тогда она явно придерживается этой стратегии.

— Возможно, но скорее неосознанно. — Дрэго прошел внутрь спальни и, приблизившись к своей кровати, спокойно сел на нее. — Я знаю, как выглядят те, кто прячутся за чужими спинами. Они почти никогда не остаются в одиночестве, потому что для них это опасно, но вот Латиша, кажется, до недавнего времени только и стремилась, что к отдалению.

Шейн искоса посмотрел на своего соседа. Дрэго говорил и вел себя так, будто бы ему уже нравилась Латиша. Это было удивительно, ведь они вдвоем практически не общались, и в то же время Шейн понимал, что для человека, всю свою жизнь выживавшего среди психов и садистов, появление хотя бы одной адекватной личности было все равно что благословением.

«Я до сих пор не знаю, как с ней поступить. — Шейн скатился головой на подушку, улегся поудобнее и задумчиво прикрыл глаза. — Бросить ее и вынудить плыть по течению слишком легко. Я все-таки не настолько отбитый человек. Наверное, лучше всего будет свести ее с теми героями новеллы, которые должны ее защищать. Чем раньше она с ними столкнется, тем раньше отдалится от меня».

— Почему ты выбрал лед? — прозвучал голос Дрэго среди тишины комнаты. — Разве ты не должен был быть огневиком от рождения?

— Кажется, я им и был. — Шейн так и не открывал глаз, но ему это было и не нужно. Он прекрасно чувствовал все, что происходило рядом. Слышал даже голоса и дыхание людей в соседней комнате. — Уже не помню, честно говоря. Просто мне нужна была сила, которая смогла бы противостоять моим родственникам.

— То есть ты учился магии не в своей семье?

— Нет. Я овладел ею уже после того, как сбежал.

— Понятно… — Дрэго, нахмурившись, потер подбородок рукой. — Так вот почему у тебя было право выбора.

— А ты почему решил стать псиной Дафнии Лафаэрты?

Дрэго замолчал. Медленно, с расширенными от злости и шока глазами, он повернул голову в сторону Шейна. Услышать подобное было удивительно, ведь никто не должен был знать о его связи с Дафнией, и уж тем более тот, за кем ему нужно было приглядывать.

— Откуда тебе это известно?

— Разве это имеет значение?

Лишь теперь Шейн открыл глаза и посмотрел в сторону Дрэго. Выражение лица его соседа надо было только видеть. В одном лишь взгляде можно было начитать бесчисленное количество ярких эмоций: гнев, шок, волнение, растерянность и подозрение.

— И ты теперь, — заговорил Дрэго, также оценивавший в этот момент спокойствие Шейна, — меня в чем-то подозреваешь?

— Не знаю. — Шейн выдохнул. — У меня была одна стычка с Дафнией, вот теперь гадаю, хочет ли она после того раза на мне отыграться или нет.

— Отыграться она точно не хочет. Ты ей понравился.

— Она тебе это сказала?

Дрэго усмехнулся. Согнув ногу в колене и, потянув ее к себе, парень попытался успокоиться. Усмирить столь бурные эмоции было не просто, но его явно радовало то, что Шейн так легко принял новость о его связи с Дафнией.

— Учитывая то, что она отправила меня следить за тобой, это очевидно. Она бы не стала тратить время на того, кто ей не интересен. Убила бы и все на этом.

— М… — Шейн задумчиво замычал. В целом, он был согласен с Дрэго. Дафния была таким героем, который восхищал своих фанатов именно красотой, великолепием, самоуверенностью и безумием. Лафаэрта с радостью убивала еретиков, и покарала всех, кто шел против церкви. Ее скорее стоило называть не святой, а настоящим инквизитором.

— Получается, — вновь заговорил Дрэго, — ты даже никому не приносил клятву крови?

— А тебе кажется это обязательным?

— Шейн, — Дрэго нахмурился и непонимающе взглянул на парня, — любой маг-мужчина в этой школе дает клятву крови своему роду. Думаешь, женщины станут обучать магии кого-то без уверенности в том, что этот человек потом посвятит всю свою жизнь только ему?

Шейн молчал. Он действительно даже не задумывался о чем-то подобном. После побега в дом Милошей, многие проблемы, связанные с привыканием к этому миру, оказались отброшены в сторону. Можно было даже сказать, что Шейн еще просто не успел понять всего того безумия, которое происходило то тут, то там.

— Ты прав. — Шейн поставил руку на кровать и не спеша приподнялся. — Я никому ни в чем не клялся, и потому не задумывался об этом.

Дрэго вздохнул. Теперь-то он точно понимал, что его подозрения по поводу некоторой недалекости Шейна, оказались верны. Конечно, в целом этот парень и был довольно смышленым, но какого-то жизненного опыта ему все же не хватало.

— Возможно, — заговорил Дрэго, — ты единственный маг на всю академию без клятвы.

— Неплохо.

Шейн начал довольно улыбаться. Ему даже нравилось подобное звание.

— Ты слишком не радуйся, — предупредил мрачный сосед. — Для других женщин этот факт обозначает то, что ты не привязан к собственной семье, следовательно, тебя не могут контролировать. И тогда…

— Все другие женщины будут пытаться вынудить меня поклясться им?

— Верно.

Прозвучал быстрой топот ног. Дверь в спальню внезапно распахнулась и на пороге возникла Латиша.

Девушка, схватившись обеими руками за косяки, словно счастливый ребенок заверещала:

— Шейн! Велас предложил купить сладости к чаю, ты что-то хочешь?

Шейн задумчиво замычал. Время было поздним, и, честно говоря, он уже хотел уложить всю эту эмоциональную компанию спать, однако отказываться от возможности выпить чаю было бы просто неправильно, учитывая какой детский восторг это вызывало у других.

— Что-то шоколадное и горькое, — ответил Шейн.

— Тебе нравится горькое?

— А тебе нет?

Удивленное лицо Латиши начало постепенно искривляться. Девушка, сморщившись так, будто ее вынудили съесть половину лимона, тихо зашептала:

— Я… Я… Уважаю твой выбор…

Шейн широко улыбнулся, обнажая ряд ровных светлых зубов.

— Успокойся, — насмешливо отвечал парень, — просто передай Веласу, что мне нравится горький шоколад.

Латиша, кивнув, быстро перевела взгляд на Дрэго. Ее ясный вопрошающий взор сразу сообщил о том, что она ждала ответа и от Дрэго тоже.

— Мне ничего не нужно. — Темноволосый парень задумчиво посмотрел куда-то в сторону. — Я не ем сладкое.

Наступила тишина. Лицо Латиши вновь начало искривляться, но теперь на нем уже была видна смесь жалости по отношению к Дрэго, ужаса и смятения.

Парень, услышавший тихое подсмеивание Шейна, быстро поднял взгляд и посмотрел на молчавшую Латишу. Теперь-то и он мог видеть, как на него смотрела шокированная девушка. Недовольно нахмурившись, Дрэго спросил:

— А мне ты не собираешься говорить, что уважаешь мой выбор?

— Совсем не ешь?

— Совсем.

Брови Латиши сдвинулись. Приложив правую руку к груди, она с одним лишь сочувствием протянула:

— Соболезную.

Дрэго недовольно цокнул, но так ничего и не сказал, а вот Шейн не смог сдержать усмешки. Окинув сердитого соседа взглядом, он к удивлению для себя услышал следующий вопрос от Латиши:

— А можно я пойду с ними?

— Если хочешь, иди.

Шейн спокойно посмотрел на девушку, и этот его взгляд вызвал настоящий восторг. Латиша радостно улыбнулась, кивнула и снова выскочила из комнаты. Дверь за ее спиной со скрипом закрылась.

— Ты ведешь себя с ней, как курица-наседка, — все еще рассержено протянул Дрэго.

— Да, я тоже это заметил. Ничего не могу с этим поделать. Думаю, я чувствую за нее ответственность.

Дрэго тяжело вздохнул. В конце концов его злость не продержалась и пяти минут. Нахмурившееся лицо расслабилось, и он, отдавшись собственным размышлениям, замолчал.