Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)
Викар смотрел на подонка, убившего его семью и внутри него вновь стала нарастать ненависть. Но не та, первая, обжигающая, что шла из пустоты, образовавшейся в его душе после смерти родных, а какая-то совсем иная. Ему уже давно казалось, что-то в нем изменилось, однако парень никак не мог понять, что именно.
Он наконец настиг свою жертву. С мрачным чувством палача разглядывал того, кого пришел убить и ни ощущал ничего, кроме простого желания окончить долгую погоню.
— Нас здесь двое, а ты один, ублюдок. — угрожающе заметил Вик, потянув кинжал из-за рукава и начав неспешно идти вперед.
Уголок рта Ульфа дернулся от последнего слова, но мертвая улыбка не исчезла:
— Боюсь, это нас здесь двое, а ты — в меньшинстве. И вот насчет ублюдка, уж не тебе заикаться, сын шлюхи, что спала с собственным стражем. — поддержал он обмен любезностями.
Вик остановился и не оборачиваясь на стоявшего у него за спиной Ялазара, тихо спросил:
— Ты?
— Я. - сдавленно, словно кто-то держал его за глотку, ответил тот.
Глубоко вздохнув, молодой человек, проглотил ком в горле. Едва прочитав про Ульфа и о его таланте манипулировать ходом событий, он догадывался, что ищейки врага могут быть рядом с ним. Но Ял. Даже предательство Измаила задело его меньше, чем открывшаяся правда.
— Почему?
— Потому что ты единственный, кого это напыщенный выродок мог бы допустить к себе на расстояния удара клинка и кто не побоится оборвать его поганую жизнь. Не испугается мести Антемоса. Я же, к несчастью, связан клятвой Черному Королю и не могу скрестить с Ульфом клинки.
Вик приподняв бровь, посмотрел на товарища. Ял, тот стоял возле высокого постамента из красной меди у самых ступеней, понурив голову и не двигаясь с места. Он не являлся герольдом, на его шее не красовались рабские колодки, но почему-то был вынужден следовать приказам владыки Глинтера.
— Я связан обетом со своим мастером что, как и Ульф, является слугой Антемоса. — пояснил повелитель костей.
Отмеченный Бездной не преминул ввернуть пару слов:
— И именно твой мастер сотворил голема, что разрушил дом этого сопляка, а твоя воля привела конструкта ко мне.
Вик тут же вспомнил найденный ими альков в холмах, где проводился ритуал. Там чудовище сменило хозяина. Если бы в самом начале он сумел наскрести денег и найти Ищейку, что могла бы взять магический след, гончая привела бы их к тому, кто сотворил голема, а это был вовсе не Ульф.
Викариан сквозь зубы прошипел:
— Но убил-то мою семью ты.
Со стороны казалось, что парень кипит от переполнявшей его ненависти, однако это было вовсе не так. Он внезапно понял суть происходящего сейчас. Герольд просчитывал все наперед, задолго до того, как то должно было произойти, да и весь этот разговор скорее всего тоже был частью его замысла. Однако судя по тому, как Ульф приветствовал их, даже в его планах бывают сбои. Оставалось лишь найти уязвимое место, что позволит использовать ловушку против её же создателя.
Пока нужно делать вид, будто Отмеченному Бездной и вправду удалось задуманное. Улыбка на лице того стала шире, превратившись в ехидный оскал:
— Ну что мне теперь, попросить у тебя прощенья? — он едва не расхохотался, отчего молодого человека передёрнуло. — Осколки Хроногресса разбросаны по многим местам и мне одному собрать их довольно проблематично. Наемники же ненадёжны, их всегда можно перекупить или они вдруг передумают рисковать своей жизнью. А вот мстители. Мстители — совсем другое дело, вы идете до конца, ни перед чем не останавливаясь и ничего не боясь. Огонь, что выжигает вас изнутри, даруя силы двигаться сквозь преграды, которые заставили бы любого иного повернуть назад, вас же и ослепляет. Ты же — сын преследуемой всем Пантеоном Воющей Ведьмы и её любовника ренегата. У тебя не было бы никого во внешнем мире, кто смог бы помочь и ты бы с готовностью ухватился за любую возможность, лелея мечту отомстить. Мне же лишь оставалось эту возможность подкинуть.
С этими словами он мельком взглянул на Яла, а молодой человек, сцепив зубы и до боли, в пальцах зажав нож в руке, угрожающе подался вперед. Ему почти не приходилось стараться, чтобы изобразить гнев, гораздо труднее было сохранить холодную ясность мыслей.
Про себя Викар подумал, шаг первый — заставить Отмеченного Бездной полагать, что все идет строго по его плану. И судя по довольному виду того, своей «злостью» парень попал в цель.
— Для каждого дела необходим свой инструмент и своя мотивация. Яркий пример — тот же Ялазар. Дурак дураком, абсолютно бесперспективный и недостойный служить моему повелителю отброс. Но стоило отправить его помогать второму дураку — тебе, — разговорившийся Ульф, изящно вывернув руку ладонью вверх, указал на молодого человека, — и вот вы уже смогли совместно добиться чего-то более ли менее стоящего. Хотя, конечно, ваш поход в Кавенон едва не стоил мне влияние на тирана полиса, но нет худа без добра. Вы умудрились заключить сделку с Пророком, а что может быть лучше, чем всегда знать, где сейчас находятся твои марионетки?
Все это время повелитель костей не двигался с места, не желая подчиняться Ульфу и не в силах помочь товарищу, он лишь беспомощно наблюдал, как последний идет навстречу противнику, который явно тому не по зубам. В глубине души он истово надеялся, что у Викариана есть хоть какой-то план.
Вик сквозь стиснутые зубы прошипел:
— Как я понимаю, он делал это в надежде прикончить третьего, самодовольного дурака, стоящего сейчас перед нами. — шаг второй. Усыпив бдительность Ульфа, нужно было разозлить его, заставить самого совершить ошибку.
Кожа перчатки скрипнула, кулак Ульфа сжал обух меча сильнее.
— Да уж, мне и вправду стоило догадаться, что этот болван таки заведет дружбу с подобными себе. Вы, словно трупные черви, тянетесь друг к другу, сплетаясь в отвратительные клубки. — он неопределённо мотнул головой куда-то за спину парням. — Вон, даже слугу апостола Бродячего Ужаса где-то раздобыть умудрились.
В этот момент Вик внезапно понял. А ведь Ульф прав, они с Ялазаром давно уже не просто знакомые и даже не товарищи, прикрывающие друг другу спину в бою, но друзья. У него до этого никогда не было никого, кого он мог назвать бы другом. Братьев он любил, но их не связывали ни интересны, ни увлечения, да в общем-то ничего, кроме родства. Наверное, потому его так неприятно удивила правда о повелителе костей, о том, кому он служил все это время и куда вел его.
Однако вставал вопрос, предал ли он его, использовал ли в своих целях или просто увидел в нем последний шанс спастись от того, что так ненавидел, жизни вечного слуги. Раба, коим добровольно стал тот же Отмеченный Бездной.
