Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.
"Я бы тоже на твоем месте не сомневался. Конечно, Дамблдор будет с тобой носиться, как курица с яйцом, да это и понятно, все-таки ты - наследник Гриффиндора! Но не станет же он насильно держать тебя взаперти даже сейчас, тебе уже скоро семнадцать!" "Рон, я, правда, не уверен..." - начал Гарри, но Рон его перебил. "Я знаю, знаю, Дамблдор умеет читать мысли, и все такое. Но и ты тоже в этом деле не неумеха, у тебя отлично получалось ставить блокировки. Так что если надумаешь", - он подмигнул Гарри. Лестница натужно застонала под тяжестью его шагов (Рон запросто перескакивал через три ступеньки), и Гарри остался стоять один посреди коридора. Неужели Рон еще не навоевался, думал Гарри, бредя к библиотеке, разгребая взволнованные струйки детишек, бесконечно текущие в коридорах Хогвартса. Наверное, того, что уже было, должно хватить на всю жизнь. Закрыть бы глаза, отвернуться к стене и забыть, забыть, забыть обо всем, что было! О радужной энергии магии, тайфуном вторгающейся в его суть. Об обжигающе холодной рукоятке меча и собственных мокрых от пота и страха пальцах, скользящих по ней. Об обломанных в кровь ногтях, царапающих грязные камни стен, которые больше никогда не откроют своей тайны. Как хочется забыть! Но нельзя. Все равно ничего уже не вернешь. Ничего. В библиотеке царил переполох. Орды домовых эльфов с легкими щелчками то появлялись, то испарялись, нагруженные огромными стопками свитков и книг, балансировали на краю старых полок и хлипких лестничек с гигантскими инкунабулами в руках, ныряли под ногами, вереща и пискляво извиняясь. Кто-то из эльфов узнавал его, кто-то - нет. "Ай, сэр! Простите, сэр!" "Ой-ей-ей!... Извините-е-е, Гарри Поттер, сэр..." "Извините, молодой господин! Динки не хотел попадаться молодому господину под ноги! Динки накажет себя за это..." - торопливо и небрежно постучав себе по голове туго свернутой рукописью, эльф поспешил дальше. Видимо, работы у него было невпроворот. Гарри осторожно обошел нескончаемую вереницу домовиков, опасливо передававших друг другу по цепочке замшелую литературу из Запретной секции. Закрывая ушами глаза от страха - некоторые книги и рукописи все еще сохраняли на себе странные бурые пятна не то крови, не то яда, - маленькие существа все же ухитрялись работать с потрясающей быстротой, ловко укладывая особо ценные экземпляры из школьной библиотеки в большие кованые сундуки. Мелькали худенькие зеленоватые лапки, топотали крохотные ножки, колыхались белоснежные полотенца с эмблемой Хогвартса. И в центре этого безумного водоворота, точно строгий дирижер капеллы, оказавшийся в центре рок-концерта, воздвигалась тощая, похожая на сгорбленный вопросительный знак, мадам Пинс. Ее скупые, экономные движения, когда она сухо указывала, какой ящик должно наполнять следующим и с какими книгами стоит вести себя особо осторожно, напоминали точную пластику робота. Беспокоить мадам Пинс, когда она таким образом царила в своей стихии, было рискованно, но Гарри все же осмелился: "Мадам Пинс, вы не знаете, Гермиона Грэйнджер сюда не заходила?" Суровый библиотекарь недовольно отвлеклась, замешкалась, и ее ушастый оркестр тут же сбился с ноты. Двое эльфов с писком столкнулись большими фолиантами, из которых посыпались фиолетовые искры, а третий, заглядевшись на Гарри, поскользнулся на книжной полке, с которой посыпались маленькие красные томики, полетел с нее и по дороге повис на сучковатой перекладине лестницы, зацепившись за нее полотенцем. "МИСТЕР ПОТТЕР!" - Вольдеморт был не так страшен, тут же пришло в голову Гарри. - "Что вы здесь делаете?! Разве вы не знаете, что объявлена всеобщая срочная эвакуация? Ученикам сейчас нечего здесь делать!" "Я поэтому и ищу Гермиону", - начал сбивчиво объяснять Гарри. - "Ее не было в зале, когда директор сообщил о том, что мы разъезжаемся по домам, а мне сказали, что она собиралась пойти сюда, потому что..." Мадам Пинс несколько смягчилась. Гарри Поттер отнюдь не принадлежал к ее любимцам, потому что систематически нарушал почти все сто шестьдесят восемь правил поведения в библиотеке, заботливо выпестованных ею самой и вывешенных на дверях на всеобщее обозрение (они занимали все пространство от косяка до косяка). Но Гермиона, напротив, числилась у суровой библиотекарши в "звездочках", поэтому, торопливо взмахнув палочкой, поднимая с пола и оба засаленных фолианта и одновременно снимая с лестницы бедолагу-домовика, мадам Пинс вполне милостиво кивнула Гарри. "Мисс Грэйнджер находится в левом библиотечном крыле. Она попросила дать ей возможность провести полчаса за каким-то срочным исследованием, и, учитывая ее всегдашнюю аккуратность в обращении с литературой, я ей разрешила даже сейчас поработать несколько минут. Однако, мистер Поттер", - добавила она, точно спохватившись, и глянула на часы, приколотые к поясу форменного клеенчатого передника, оснащенного Пылеотталкивающими Чарами. - "Вы пришли как раз вовремя, полчаса уже истекли. Когда увидите мисс Грэйнджер, напомните ей об этом, иначе она вполне способна просидеть здесь до вечера", - каркнула она Гарри, вновь принимая на себя бразды правления книжной музыкой. Завернув за угол, Гарри остановился, как вкопанный. Его пронзило стойкое дежа вю. Гермиона сгорбилась за одним из заваленных книгами столов. Ее глаза застыли на странице большой, переплетенной в вытертый бархат книге, похожей на энциклопедический словарь. Услышав шаги, она обернулась, и Гарри поразило выражение ее лица: детское, жалкое и измученное. Палец она плотно прижимала к выцветшему убористому тексту. "Гермиона, что ты..." "Смотри", - она настойчиво потянула его за рукав, усаживая рядом с собой. - "Смотри, Гарри. Читай - вот отсюда", - ее глаза расширились и, казалось, потемнели еще больше. Гарри нагнулся к толстому тому и, отыскав нужную строчку, прочел: Эверетт, Роберт (... - 1128). Настоящее имя точно не известно (Роберто Сордо - ист. "Житие св. Годрика", 1112 г., приписываемое Теофилусу Квинтусу - см. Квинтус, Теофилус; Феникса, Орден; Робер д'Эвре - ист. "Маги, мощью обладавшие" Перегрина Столпника, 1204г.). Место рождения неизвестно. Прозвища - Сордус, Молчаливый Роберт. Известный маг и ученый первой четверти XII века, один из первых достоверно известных профессоров школы Хогвартс, преподаватель Алхимии и Арифмантики, по легенде - первый наставник (декан) факультета Слизерин после его основателя. Около восьми лет путешествовал по средневековой Европе, продолжая в своих трудах разработки колдунов Нормандии, Эно, Аквитании, Анжу, и арабской части Испании. Знаменитый алхимик, создал первые формулы Светоносного Зелья. Изобретатель 30 версий магического квадрата и составитель первого руководства по колдовской геральдике. Имел единственного сына, знаменитого лекаря (см. Марволо, Гермиус; Гомункулус; Алхимия Креативная), которого, по слухам, сам создал в лабораторных условиях, хотя прямых доказательств эта версия не имеет и позже была опровергнута известными исследователями (см. Ди, Джон). Одним из первых волшебников Британии был сожжен магглами на костре по обвинению в малефициуме (стандартное Пламезамораживающее заклятие было изобретено лишь через 30 лет после его смерти). Основные труды: "О магии, числа порождающей" (109?) - считается утерянной; "Яды змеиныя и прочих тварей в работах Аль-Бербери и других арабов" (1107), "О крови тварей земных и гадов ползучих свойствах целебных" (1110) - в неизвестном частном собрании, "Марсова тетропентада и магическая гармония ея" (1113), "Зелья Созидания и трансформации их в пещном пламени" (1117), "Компендиум колдовской геральдической эмблематики" (1126). "Гарри ты раньше не думал о том, что когда мы все закончится, те люди, с которыми мы прожили бок о бок целых полгода, уже будут столько сотен лет мертвы?" - глаза у Гермионы были пусты и сухи. - "Странно. Мы вернулись обратно, а они жили еще много лет после того, как мы покинули тот, старый Хогвартс, кто-то больше, кто-то меньше... Но для нас они погибли в один и тот же день. Сегодня". Гарри промолчал. "Они все умерли", - тихо закончила Гермиона. - "Как ты думаешь, а мы сами после этого, мы - живы?" "Пойдем-ка отсюда", - Гарри поддержал ее под руку. Гермиона поднялась с заметным усилием. - "Если ты будешь думать еще и об этом, то сведешь себя с ума". "Это - голос твоего собственного опыта?" - горько спросила Гермиона. "Может быть", - Гарри остановился. - "В любом случае я никому не пожелаю такого же опыта, что и у меня. Я наделал столько ошибок, и теперь за все это мне придется платить еще долго-долго. Если я, конечно, столько проживу". "Перестань, Гарри!" - в голосе Гермионы послышалось отчаяние. "Перестать? Да, мы остались живы. Мы вернулись домой. Мы смогли одолеть дементоров. Почему тогда я чувствую себя так, будто меня похоронили в яблоневом саду старого Хогвартса рядом с Эдмундом, Эдвином, Китто и остальными?" "А..." - Гермиона опустила глаза. - "Ты тоже". "Тебе-то зачем нужно мучить себя? Из нас троих ты всегда была самой решительной и упорной, почти никогда не давала воли чувствам, ты должна была куда проще перенести..." "Проще?" - горько поджала губы Гермиона, барабаня пальцами по перилам лестницы. - "Знаешь, Гарри, я иногда немножко завидую Сьюзен". "Завидуешь, ты?" - изумился Гарри, вытаращив глаза. - "Никогда не поверю, что ты способна кому-то завидовать!" "Ты еще так плохо знаешь женщин", - Гермиона слабо улыбнулась. - "Мы совсем не ангелы. Мы можем лишь казаться милыми, добрыми, преданными и умными, а на самом деле часто и жестоко лгать и вам, и даже себе". "Ты - исключение", - твердо отрезал Гарри. "Нет. Я - нет. Исключение - Сью. Я ей иногда завидую ... Тебе так повезло с ней". "Зато ей не повезло со мной. Знаешь, Гермиона, я, наверное, очень обидел ее. Раз за разом я делал ей больно, и она мне это прощала, я даже не понимаю, почему". "Зато я понимаю, Гарри", - Гермиона прикусила губу. "Это что, легендарная женская жертвенность? Или мазохизм какой-то?" - Гарри распалило. - "Иногда я не понимаю ее. Я говорил ей глупости, грубости
