Роберт Шекли - Детективное агенство Альтернатива
– Я должен продолжать поиски, но я не буду особенно стараться.
Видимо, Эстебан понял, что встретил равного себе в искусстве напускать туману. Ответный удар оказался слабым.
– Запомните, вас предупреждали. Берегитесь. В следующий раз, когда нам придется говорить с вами, это может быть последний разговор. – Жалкая угроза, но я понял: он пытался спасти лицо.
– Эй, а как насчет того, чтобы отвезти меня в Париж? – закричал я им вслед, когда Эстебан и его друзья направились к машине.
– Поедете назад с вашим другом Фошоном, – ответил Эстебан.
Вскоре я услышал, как заработал мотор и машина отъехала.
Потом раздался треск веток. Из кустов выбрался инспектор Фошон и рядом с ним детектив в штатском.
– Очень хорошо, Об, – сказал Фошон. – Мы не спускаем глаз с этих парней. Но откуда вы узнали, что я совсем близко?
– По правде говоря, я не знал. Однако именно этого желал больше всего на свете, – признался я.
– Приятно, когда мечты сбываются, – согласился Фомон. – Десять тысяч франков можете отдать мне.
– Ну уж бросьте! Чтобы получить их, я прошел через кучу неприятностей!
– Мы вернем их, когда закончится следствие. Марсель, напиши расписку, – распорядился Фошон.
Второй полицейский в штатском, высокий, бледный, постриженный «ежиком», достал из кармана блокнот, что-то нацарапал и вручил листок мне. Я отдал ему деньги. Легко пришли, легко ушли.
37. ЖАН-КЛОД И НАЙДЖЕЛ; ОБ АЛЕКСЕ
Когда я подъехал на «Пежо» Фошона, перед отелем меня ждал Жан-Клод. Пока мы с Фошоном обменивались прощальными любезностями, он из осторожности шагнул в тень.
– Да, инспектор, – сказал я, – большое спасибо, что спасли меня. Вообще-то я держал ситуацию под контролем. Но поддержка со спины всегда приятна.
– Будьте осторожны, Об, – Фошон пожал плечами и состроил гримасу. – По-моему, вы, как говорят у вас в Америке, играете с мечом, подвешенным над головой.
– Да, так мы говорим, правильно, – согласился я. – Наверно, вы хотите, чтобы я через определенное время регулярно сообщал вам все, касающееся Алекса? Что я видел, слышал или сделал.
– Ох нет, – Фошон усмехнулся, хихикнув. – Только будьте осторожны, когда что-то делаете. Вы не жесткий человек, чтобы заниматься преследованием. И этим отличаетесь от нас, для которых это обычная рутина.
– Вы не могли бы сказать, что такое в Алексе привлекло внимание полиции Парижа? – спросил я. – За ним что-то есть, раз его разыскивают?
– Насколько мне известно, ничего нет, – ответил Фомон. – Но, конечно, кто знает, что принесет нам завтра.
И зашагал к машине, насвистывая «У моей блондинки» в собственной неподражаемой манере.
Когда Фошон уехал, Жан-Клод вышел из своего укрытия. Челюсть отвисла, брови взлетели к волосам. Я понимал, что сейчас стану объектом неприятной французской иронии, поэтому опередил его, пожав плечами и предложив:
– Пойдем в номер, выпьем по бокалу вина и обменяемся слухами, не против?
Жан-Клод тоже пожал плечами и вошел следом за мной в отель.
Найджел Уитон уже сидел у меня в номере и угощался здоровой порцией «Хайг энд Хайг», которое я купил в самолете. Найджел любил шутки вроде этой. Он заявлял, что такие проделки и умение открывать замки дают ему практику и держат в форме для более серьезных вещей. В тот вечер он надел свой твидовый пиджак от «Харриса», хлопчатобумажные твилловые офицерские брюки и прекрасно начищенные испанские ботинки.
– Ах, это ты, дорогой мой! Вижу, случилось что-то похуже твоей маленькой прогулки в Гонфлер.
– Об этом мы и должны поговорить.
– Послушай, Об, – начал Жан-Клод, – я пытался предупредить тебя. Я звонил тебе, просил передать, что дело неотложное.
– А потом, когда я перезвонил, тебя не было.
– Я спустился в кафе за пачкой сигарет. Почему ты не позвонил еще раз?
Я не сумел найти убедительную отповедь его словам и решил побаловать себя глотком виски. Налив скотч в стакан для зубной щетки, я с минуту сердито покрутил его и устроил маленький водоворот. Потом попробовал.
– Так-то лучше, – крякнул я и раздражающе закашлялся. Я кашлял, а Жан-Клод хлопал меня по спине.
– Убери свои грязные когти, – прорычал я, – я всегда кашляю, когда пью. Жан-Клод, что за чертовшину ты собирался сказать мне по телефону?
– Я хотел предупредить тебя, чтобы ты не садился в машину ни с какими южноамериканцами.
– И как ты узнал, что меня надо предупредить?
– Вчера после полудня я кое-что обнаружил. Разве нет, Найджел?
– Да, я бы сказал, что ты определенно сделал очень много, – поддержал его Уитон. – У тебя ничего нет пожевать к твоему великолепному виски? Сырные палочки очень бы подошли.
Не понимаю, что происходит в Париже. Никто палец о палец не ударит без того, чтобы не напихать в себя еду.
– Послушай, – сказал я, – сырными палочками у меня и не пахнет. Жан-Клод, почему бы тебе не позвонить в «Ле Цинк» на этой же улице и не попросить их прислать нам сандвичи.
– Французские кафе не занимаются доставкой еды на дом! – Жан-Клод смотрел на меня, будто я сошел с ума.
– Однако Мегрэ они обслуживают! – возразил я.
– Ох, не имеет значения, – вмешался Найджел. – Когда-то у тебя был лучший стол на Ибице.
– Это было, когда мне готовила Кэти.
– Как эта девушка стряпала свиные ребрышки по-китайски! – воскликнул Уитон.
Мне не хотелось углубляться в эту тему. Я повернулся к Жан-Клоду.
– Что ты узнал?
– У меня есть друг, – начал Жан-Клод. – Он официант в «Эль Манго Энкантадо» и подслушал разговор группы этих гаучо. Он сказал, что они обсуждали Алекса.
– Что они говорили?
– Он не мог понять. Они говорили на языке, которого мой друг не знает.
– Ему удалось выяснить их отношение к Алексу?
– Да, конечно. Мы обсуждали это. Он считает, что у них неопределенное отношение.
– В этих сведениях столько же смысла, сколько и во всем другом в данном деле.
Я потянулся за сигаретой из пачки Найджела, а потом вспомнил, что бросил курить несколько месяцев, или, вернее, несколько недель назад. Но все равно взял. В данный момент это не имеет значения, потому что мне не верится, будто я так долго проживу, что у меня успеет развиться рак легких.
– У меня для тебя чуть больше информации, – вступил Найджел. – Ты знаешь, что Алекс делал последние несколько лет?
– Продавал подводные поместья во Флориде, так мне представляется.
– И ты совсем не прав. Алекс работал у Аарона, Мерфи, Стейнмеца и Френкена.
– У адвокатов?
– Да, в юридической фирме. Они создавали фонды.
– Создавали фонды? Ты имеешь в виду для политических кампаний и прочего такого?
– Да. Но последний год или два они работали над специальным проектом. Он был связан с недавним разоблачением фондов для Ирана и никарагуанских контрас.
