Майкл Муркок - Феникс в Обсидановой стране
На сей раз никто не пытался преградить нам путь. Серебряные Воины уже поняли, что меня им не сразить. Они, правда, продолжали с безопасного расстояния метать в меня свои алебарды, и две из них даже попали в меня, оставив небольшие царапины на левой руке и на правой щеке.
Я опять смеялся над ними, высоко подняв свой огромный меч. Еще более могущественный, чем Меч Эрекозе (тот был, несомненно, лишь одним из частичных воплощений Черного Меча), он пел свою ужасную триумфальную песнь победы и смерти. А медведи влекли нас все вперед и вперед.
Пленники тоже увидели меня, и из их толпы раздались приветственные клики.
— Беритесь за оружие, народ Ровернарка! — закричал я им в ответ. — Сражайтесь! Бейте Серебряных Воинов! Бейте их!
Колесница стремительно мчалась вперед.
— Бейте их, или вы все погибнете!
Несколько пленников уже поднимали брошенные алебарды, намереваясь повернуть их против своих врагов. Серебряные Воины остановились в недоумении, не зная, как реагировать на это.
— А теперь бегите! — закричал я. — Бегите в горы, а потом идите вдоль берега по направлению к Алому Фьорду! Вас там ждут! Там вы будете в безопасности! Черный Меч защитит вас!
Я сам толком не понимал, что я им кричу. Но мои призывы, как ни странно, возымели действие: робкие и ленивые жители Ровернарка бросились бежать, пользуясь замешательством Серебряного Воинства. «Эти люди вполне еще могли стать хорошими воинами, — подумал я. — А им непременно придется стать воинами: теперь они прекрасно представляют себе, какая им грозит участь, если они не будут защищаться».
Весь переполненный радостью битвы, громко смеясь, я гнал свою колесницу вниз, к берегу. Колеса взвизгивали и подпрыгивали на крупных кристаллах песка.
— Шаносфейн спасен! — крикнул я тем, кто еще слушал меня. — Ваш Владыка со мной! — Я поднял его безжизненное тело как можно выше. — Он жив, просто без сознания!
Веки Шаносфейна дрогнули. Скоро он придет в себя.
А за нами уже началась погоня. Белпиг и отряд Серебряных Воинов устремились за моей колесницей. Потом из каких-то боковых ворот появился Моргег с отрядом всадников на странных, похожих на тюленей животных. Этих мне следовало опасаться гораздо больше, нежели неуклюжих чужестранцев.
Они тоже устремились в погоню за мной. Брошенное вслед копье задело плечо одного из медведей. Бедные звери уже выбивались из сил, я совершенно загнал их.
А затем, где-то на полпути к тому месту, где я оставил лодку, колесо налетело на камень, и нас Шаносфейном выкинуло через борт колесницы. Мы упали на камни, а медведи, не останавливаясь, понеслись прочь, дальше по берегу, таща колесницу за собой. Вот она опять наскочила на камень, подпрыгнула в воздух, вновь опустилась на землю и исчезла в полумраке.
Я вскинул Шаносфейна на плечо и побежал. Но тяжкая поступь моржеподобных верховых животных звучала уже совсем рядом. Впереди виднелись очертания моей лодки, но я остановился и обернулся к Моргегу и его воинам. Они все равно догнали бы меня прежде, чем я успел бы достичь лодки.
Шаносфейн застонал и потер лицо, приходя в себя. Я опустил его на землю.
— Видите лодку, лорд Шаносфейн? Она доставит вас в безопасное место. Бегите туда, быстро!
Я вынул из ножен Черный Меч, взял его обеими руками и повернулся к преследователям. Шаносфейн, пошатываясь, пошел к лодке.
Моргег и еще шестеро, вооруженные тяжелыми боевыми топорами, бросились на меня одновременно. Я крутанул тяжелым Мечом над головой, и его острие вспороло горло двум верховым тюленям. Они заревели, кровь потоками устремилась из широких ран. Они попытались было сделать еще шаг вперед, но рухнули, сбросив своих всадников. Одного я убил на месте: Черный Меч пробил его нагрудник и пронзил сердце. Я вновь поднял клинок, взмахнул им и поразил еще одного всадника. Тот дернулся в седле и свалился наземь.
Второй из спешенных воинов пытался подобраться ко мне сбоку, двигаясь, как краб, с поднятым топором. Я нанес рубящий удар по рукояти, расколов ее пополам. Лезвие топора от удара отлетело прямо в лицо другому всаднику и вышибло его из седла. Я сделал выпад, и Меч вонзился обезоруженному воину в горло.
Моргег пытался справиться со своим испуганным верховым тюленем. На меня он смотрел со страхом и ненавистью.
— А вы неплохо деретесь, граф Урлик! — произнес он.
— Как будто так, — ответил я и сделал ложный выпад.
Моргег подался назад, теперь у него оставался всего один воин — остальные лежали мертвыми. Я опустил Меч и сказал, обращаясь к этому воину:
— Оставь нас одних. Уходи. Или ты хочешь, чтобы я и тебя здесь положил?
Его бледное лицо дрогнуло, рот удивленно открылся. Он пытался что-то ответить, но так и не смог. Молча развернул своего тюленя и направился обратно в Ровернарк.
— Полагаю, мне тоже лучше будет вернуться в город, — тихо произнес Моргег.
— Не выйдет, — ответил я. — Мне еще надо расквитаться с тобой за то, что вы заманили меня в ловушку и бросили на острове одного.
— Я думал, что вы погибли.
— Но ты даже не удосужился проверить!
— Мы решили, что морской олень убил вас.
— Это я убил морского оленя!
— В таком случае, мне тем более следует вернуться в Ровернарк! — и он облизнул пересохшие губы.
— Я позволю тебе уйти, но только если ты сообщишь мне одну вещь. Кто вами командует?
— Епископ Белпиг, конечно! Кто ж еще!
— Нет. Я имею в виду, кто командует Серебряными Вои…
Моргег, видимо, решил, что лучшей возможности ему уже не представится. И внезапно обрушил на меня удар своего топора.
Я отбил удар и тут же, крутанув Мечом, выбил оружие у него из руки. Мне уже было не удержать клинок, и он по инерции вонзился прямо в низ живота Моргега.
— Какой холод… — прошептал Моргег, закрывая глаза. — Ледяной холод…
Тело его сползло с седла. Почувствовав себя свободным, его верховой тюлень тут же развернулся и быстро побежал обратно к гавани.
А ко мне уже приближался сам епископ Белпиг в сопровождении множества Серебряных Воинов. Их было много, и я сомневался, что мне удастся справиться со всеми, даже при помощи Черного Меча.
И тут со стороны моря до меня донесся крик:
— Граф Урлик! Скорее!
Это был голос моего кормчего. Шаносфейн был уже в лодке, и она медленно двигалась ко мне.
Я вложил Меч в ножны и вошел по колено в воду. Она словно прилипала к сапогам, мешала двигаться. Белпиг и его воины были почти рядом. А позади него, возле гавани, по-прежнему царила паника.
Лодка подошла ближе, я ухватился за борт и, задыхаясь, перевалился через него. Кормчий тут же развернул цапель и взял курс в открытое море.
