Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст
Я сказал бодро дрожащим голосом:
— Чего там странного? Пара молекул в ДНК в другую сторону закручена, это же такая ерунда… Ты лучше скажи, как вы дошли до жизни такой?.. Эх… ладно, я беру тебя к себе. У меня есть конь и пес, а теперь будет еще и корабль на орбите.
— На орбите? — переспросил голос. — Это из старых слов, ныне не употребляемых… Но все-таки ты иной, так много рудиментарного… Даже больше, чем у тех, что внизу… Вообще непонятно, как могло сохраниться…
— Я запасливый, — похвастался я. — Так, на всякий случай. Вдруг пригодится в необычной ситуации?
— Необычной…
Он, похоже, размышляет вслух, у меня по коже прокатила волна страха, только спятившего багера недостает ко всему ужасу, но говорил я с подъемом:
— Ты такой умный, все это заметил?.. И почему тебя это удивляет? Разве у всех людей все одинаково?
— Такое, — ответил он, — одинаково. Но ты меня заинтересовал.
— Ой, — сказал я с энтузиазмом и как можно теплее на тот случай, если корабль различает эмоции, — а я тебя вообще полюбил!.. Как насчет запаса хода?
Голос ответил:
— Что такое запас хода?
— Можешь ли передвигаться по орбите? — спросил я. — Или обязан висеть в одной точке?
— Обязан висеть в одной точке, — ответил голос.
Я умолк, быстро перебирая все варианты. Все-таки, как я понимаю интуитивно, хотя это не интуиция, я в эту мистику не верю, а мгновенный перебор фактов и сведений, которые еще не улеглись в мозгу, но эта штука в состоянии не только тупо висеть, но и передвигаться.
Даже не знаю, делаю я такие далекоидущие выводы, ориентируясь на конструкции скайбагера, который еще не видал как следует, на здравый смысл, который меня чаще подводит, чем стелет соломку, или подсказывает нечто точка зависания над планетой, но я собрался с духом и сказал как можно увереннее:
— Да-да, все понимаю. И даже то, что не понимаю, как Диоген какой-то. Или Сократ. Но если вдруг понадобится передвинуться, скажем, на другую сторону планеты?
— Это не понадобится, — заверил голос.
— Ну, — сказал я с нажимом, — а вдруг?
После паузы голос произнес:
— Только в ручном режиме. Но он отключен, я вполне могу сам прибыть на место, сдать груз и вернуться.
— Куда?
— На место.
— Какое?
Голос прозвучал так же бесстрастно:
— Указанное в координатах.
— А что там?
— Получить груз, — ответил голос.
Я умолк, этот майский жук вряд ли знает, добывают руду на безлюдной станции или же там дальше есть город, так что расспрашивать бесполезно.
— И ты ждешь, — сказал я, — когда заберут груз?
— Да.
— Ну, — сказал я, — на твое щасте я как раз и прибыл за грузом. Только тут кое-что изменилось, как ты заметил… заметило. Потому я сперва выберу другое место, куда выгрузить все нажитое непосильным трудом во глубине сибирских руд добро.
Голос ничего не ответил, я тревожно оглянулся, но пока никто не подкрадывается. Думаю, даже в простейшем транспортнике заложены возможности передислокации в другое место, если, к примеру, склад передвинут в другое место.
— Ты все понял? — спросил я. — Мы сперва должны выбрать иное пространственное седалище.
После паузы голос проговорил бесстрастно:
— Ручное управление заблокировано. Доступ имеет только квангерц и кваргерц второго терда.
— Постой, — сказал я громко, — разве по мне не видно, что я самый старший квангерц? Вообще квангерц над квангерцами? Посмотри внимательно. Вообще-то по скромности не упоминаю, что вовсе Изначальный, так что я тот, кто все это строил!.. Посмотри на меня внимательнее. Посмотри, посмотри!.. Можно, разрешаю. Люблю, когда мною любуются. Поройся в базах данных. Ну, пусть не именно этот грандбагер, как его зовут эти дикари, но примерно такие я и проектировал, только покрупнее и навороченнее, потому что я сам такой, люблю гуманизм и высокую тоталитарную культуру либеральной автократии!
Пауза длилась, словно у него время не идет в дециллион раз быстрее, чем у существ биологического плана. Впрочем, если корабельный мозг на биологии, то да, может оказаться еще и медлительнее меня, это ж я только с мечом быстр да в решениях скор, а вот в мозговых даже сам себя не считаю… ну разве что по природной скромности и прекрасному воспитанию?
Голос прозвучал в ином тембре, в нем мне почудилась некая новая нотка:
— Нет. Не видно.
— Линзы расфокусировались, — сказал я с пониманием, — или сканер барахлит. Знаю-знаю, сталкивался, ремонтировал, руку набил. Но если все-таки признаешь?
Голос прозвучал по-прежнему безжизненно и без заинтересованности:
— В таком случае допуск будет расширен… но ручной все равно закрыт.
— Но как же тогда? — спросил я, воспрянув и поигрывая голосом, добавляя в него недоумения таким нахальством. — Это ж? как понимать в аксепте?
— Я могу выполнить, — произнес голос, — переход на другую орбиту. Если будет необходимость.
— Это мало, — заявил я нагло, — но пока сойдет и так, ибо работать надо, а не гусей в стратосфере пасти!..
— На какую орбиту?
— А я знаю? — оскорбился я. — Как квангерц над квангерцами, я только отдаю приказы и принимаю важные стратегические решения! А дороги со всеми ее рытвинами и поворотами меня не волнуют. Не мне по ним ходить.
— Тогда какая точка пространства?
— Направление, — поправил я гордо. — Дороги пусть там, на гнилом Западе, а у нас, на благородном и диком севере, важнее направления! В общем, на Южный материк. Поплюем на него сверху, утверждая превосходство человека энергичного над умным, гуманным и либеральным.
— Что такое Южный материк?
Я тяжело вздохнул:
— Так тебя даже географии не учили? Эх, госпожа Простакова, что ж вы так… В общем, вон в той стороне… ты не умничай, а смотри, куда пальцем показываю!.. будет Балшой-Балшой Вода… много Воды…
Голос спросил нерешительно:
— Океан?
— Ну вот, — сказал я с удовлетворением, — что-то да знаешь. Нужно пересечь этот Балшой Вода, а дальше покажется материк. Это Балшой-Балшой Зэмля. Как бы внизу. Мне нужно уточнить кое-что по мелочи насчет изменившегося рельефа. А то прошлый раз горы были в другом месте, а где торчали раньше, там та-а-акой шумел, как камыш, лес, просто лесяра мезозойская реликтовая из хвощей и плавунов… Ты давай, просыпайся-просыпайся!.. Спячка кончилась, начинается жизнь, со мной не соскучишься, у нас все впереди, только хвост позади. И вообще, давай подробно расскажи, чем занимался, что делал, какие работы выполнял, а от каких увиливал…
Чего я никак не ожидал, так это что корабль в самом деле начнет рассказывать, но он… начал.
Все тем же неторопливо монотонным голосом, но без этой безжизненности, а почти человеческим голосом поведал, словно самому вдруг захотелось поговорить, историю достаточно простую, но все равно страшную.
