Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2
***
На самом деле это было просто — повторяй, что тебе Лимп говорит, постарайся не заснуть, как это уже успешно Бил с Герсеем проделали, и не ошибиться, назвав чьего-то троюродного дядю по материнской линии племянником по отцовской! Любая фальшь, малейшая ошибка — и все, игру с начала надо начинать. Зыкруды более чем чувствительны к своей ИСТИНЕ, они знают наизусть всех своих «отцов-основателей» и все семейные перипетии тех времен.
Но результат, результат! Выше всяких похвал! Представьте себе, приехали вы этак в Африку, Индию или Амазонию — там, где джунгли и "много-много диких обезьян". И вот вокруг собрались все друзья Маугли под руку с приятелями Тарзана, скалят свои клыки и собираются питаться свежим человеческим мясом. А вы им — "не кушайте меня, я вам сказку расскажу — был когда-то лев Аслан, и родились у него Питер, Сюзан, Эдмунд и Люси…" И начинают шакалы да гиены, тигры да рыси внимательно слушать, да головой качать — "Да, да, так все и было! Теперь мы понимаем, мы с тобой одной крови, ты и я". Реальная картинка? По-моему, не очень. Вот и я отнесся сначала к словам Лимпа с долей здорового скептицизма, а зря!
На зыкрудов «ИСТИНА» подействовала великолепно — только что они собирались нас троих побить дубинами, а если повезет — то и съесть потом, и вот уже сидят у костра, да мне прямо в рот влюбленными глазами смотрят. Как мне Лимп пояснил, у них так красиво и полно, как я, ИСТИНУ только великие шаманы да вожди излагать умеют, а остальные как собаки, все помнят, все понимают, но сами сказать не могут. Вот и я, не прикладывая особых усилий, по крайней мере для этих четверых дикарей стал важной шишкой. Зауважали дети леса! Того самого леса, который на границе между Черноречьем и Хельмецком расположен. Того самого, где без устали патрули Золотого Чародея бродят, где даже мышь без разрешения не сможет проскочить, а попытайся какой рекхтар или воробей пролететь — мигом в ежика стального превратят!
Но зыкруд, это не рекхтар и не мышь. Это — сын леса, который плевать хотел с Останкинской телебашни на все эти границы с их пограничниками! Как мне в свое время еще Алвит рассказывал на одном из привалов, лучшие человеческие лесные рейнджеры да егеря по его мнению шума производят не меньше, чем "та штуковина, ступенька сама вверх-вниз идет, глубоко-глубоко, ту-тух, ту-тух, двери вжих-вжих, "осторожно, двери закрываются, следующая станция…" Это не говоря уж о том, что если зыкруд захочет спрятаться — его ни один самый зоркий «эльф» не обнаружит! Разве что по запаху вечно немытого тела…
Так что осталось самая малость — попросить зашедших к нам на огонек зыкрудов нам помочь. Они только рады будут! Еще бы, не каждый раз умеющий излагать ИСТИНУ человек им такую честь, помочь ему через лес перебраться, оказывает! Так что Герсей, Бил — собирайтесь, и в путь.
***
— Милорд, мое почтение.
— Что на этот раз!
— Золотой отказывается впускать наши войска.
— ЧТО? Он совсем с ума сошел? Да как он посмел! Он ничто по сравнению с силой Черноречья, с моей силой! Что он о себе вообразил?!
— Милорд, как докладывают мои люди — в последнее время его поведение неадекватно, он слишком много внимания уделяет одной человеческой особи женского пола и слишком мало нашим планам.
— На что ты намекаешь?! Ты хочешь сказать, что Золотой предал нас?!
— Нет, милорд. Я лишь хочу заметить, что он человек, а в том сражении, что ждет нас в будущем, следует полагаться на более надежные и преданные силы. Человеческая природа слишком слаба, и последние события с Золотым лучше всего это доказывают. Он повел себя как обычный самец, поставив удовлетворение своих гормональных и физиологических потребностей выше нашего общего дела, милорд.
— Какое это имеет отношения к границам?! Что ты вообще хочешь сказать! Кончай свое словоблудство — ты знаешь, что я это ненавижу!
— Милорд, границы Хельмецка перекрыты для всех, включая наши войска, как я предполагаю, потому, что он не хочет впускать одного из знакомых той женщины, которая в последнее время занимает его основное внимание.
— Говори прямо! Что за знакомый?! Он может быть опасен?
— Не думаю, милорд. Я не знаю точно, кто он — он прошел через нашу заставу, не вызвав особых подозрений, и последнее время жил вместе с золотым у Алисы. У меня есть описание его внешности, но я не думаю, что милорду это будет интересно…
— Не будет! Продолжай! Короче!
— Да, милорд. Он, скорее всего, обычный воин, арбалетчик — как мне стало известно, у него всегда при себе два арбалета, с которыми он неразлучен. Я не знаю, почему Золотой так не хочет его проникновения в Хельмецк, поведение людей в периоды гормонального возбуждения непредсказуемо, и именно поэтому, милорд, я позволю себе смелость обратиться к Вас с одним предложением.
— Ну! Говори же!
— Милорд, быть может, настало время пробудить крыланов?
— ЧТО?! Да как ты смеешь мне такое предлагать! Время крыланов ушло, они во время последней войны показали себя с худшей стороны! Я не хочу даже слышать о них!
— Но милорд, позвольте изложить факты, которые…
— Я сказал нет!!!
— Да, милорд. Что делать с Золотым, милорд?
— Ничего! Он еще поймет, что он ничто! Вся его сила получена лишь моей милостью, и без меня он будет никем! Он еще приползет ко мне, он приползет на коленях, и будет умолять простить его! Прочь отсюда!
— Да, милорд. Мое почтение, милорд.
***
— Этого не может быть!
И куда только делся высокопарный нищий, скорбный вдовец и любитель маленьких девочек? Каждый день герцог Герсей Гендеа представал предо мной в своей новой ипостаси, на этот раз он выбрал личину "мальчишка восхищенный". Сколько удивления, сколько изумления — мол, этого быть не может, как же так, да вы что, да не бывает такого…
— Этого не может быть! — продолжал он, — Такого просто не бывает, как же… — ну вот! А я о чем говорил?
— Почему же? Не вижу ничего необычного. Ты чем-то удивлен?
— Но, Михаил… — пока герцог собирался с мыслями, я наблюдал за мальчишкой, Билом — тот тоже смотрел на меня восхищенными глазами, — Этого просто не может быть!
— Да чего не может быть, а? — "не понял" я.
— Ничего! Этот лес… Я в нем бывал сотни раз! Это даже не лес, это небольшая роща — тут когда-то хотели сделать охотничьи королевские угодья, чтоб ближе к замку, но не вышло! Дичи тут некуда было убегать, а охотники…
"Ну и что?", — хотелось мне спросить, но я удержался. Потому что и сам не совсем понимал, как так вышло. Я думал, что зыкруды просто помогут пересечь границу, а дальше уж мы как-нибудь своими силами добираться будем. Но, стоило мне упомянуть, что на самом деле надо не просто куда-то, а к конкретному "золотому замку", то наши вожатые пожали плечами и повели к замку. Мол, какая разница, там тоже есть где-то рядом лес, значит дойдем. И дошли! Дикими тропами, через болота и топи, через буреломы, которые как будто бы сами уступали нам дорогу, за три дня мы дошли до цели. Хорошо дошли, ни разу даже следа жизнедеятельности человека не встретив. Я по вечерам зыкрудам их ИСТИНУ рассказывал, а они мне, от всей души, ягоды да грибы собирали, а то и дичь какую. Если зыкруды и в холодных северных лесах себе пропитание добивали, то тут, на юге, тем паче. Постепенно, незаметно так, их становилось все больше и больше — к концу путешествия вместо четырех нас провожали почти пол сотни зыкрудов. Как оказалось, их в последнее время шаман ИСТИННОЙ не баловал, так они даже меня на этот почетный пост звали, предлагали даже великую честь — самому старого шамана палкой до смерти избить. И ему честь, и мне. Не будь при мне обузы в лице Била и Герсея, не ожидай меня Лерка, Федя, Бесс и Сташа, может быть и согласился бы. На недельку-другую. Посмотреть, так сказать, жизнь зыкрудов изнутри.
