Наталья Авербух - Граница
После окончания зубрежки нам предложили разобрать грубо намалеванные картинки. Это были схематичные изображения ситуаций, с которыми предстоит столкнуться миссионеру, и способы их разрешения. И тут я запаниковала.
Я раньше не догадывалась обо всем размахе обязанностей миссионера. Оказалось, в них, помимо чтения молитв, входит: лечение подопечных, приобщение младенцев к божьей благодати, отпевание покойных и благословение новобрачных. И если последние две обязанности меня хоть и не вдохновляли, но и не пугали, но первые! Я уже жаловалась - до смерти боюсь детей? Особенно маленьких, которые не знаешь, в какой момент заорут? А тут!…
К тому же я не выносила вида крови (от этнографа это никогда не требовали). Хотя оказание первой помощи этнографам давали лучше, чем миссионерам, и в теории я разбиралась неплохо… но вот на практике… Вы издеваетесь?! Да я же все перепутаю с перепугу!
С этими мыслями я решительно отправилась к начальнику - добиться другого направления. Неужели я должна всю жизнь торчать в глуши и нянчить грязных деревенских детишек?
К тому же Заклятые велели мне не появляться в лесу…
Нет, вы как хотите, а это без меня!
Буквально через минуту разговора я выходила из кабинета Везера Алапа в глубоком расстройстве. Он сказал: во-первых, лучше меня с этим заданием никто не справится, а во-вторых, либо я еду, либо кладу на стол заявление об уходе. Выбора фактически не было, уволившийся этнограф автоматически получал "волчий билет".
В общем, я ничего не добилась, только отношения с начальником испортила.
В коридоре ведомства я чуть не столкнулась с каким-то типом.
– Элесит! Вот так встреча!
Я недовольно подняла глаза. Вот уж принесла нелегкая!
– А я все гадаю, куда ты подевалась!
– Привет, Куарт, - как можно холоднее ответила я.
Мой давний знакомец Куарт, ничем предосудительным себя не запятнавший, но всегда ходивший под подозрением. Среднего роста молодой человек, фигура которого недвусмысленно свидетельствовала - он постоянно посещает такое запретное для этнографа место, как тренировочный зал. На лице играет улыбка победителя. Нет, я про него ничего плохого не знаю, но вот чем-то он мне не нравится. Возможно, перекаченной мускулатурой и непробиваемой уверенностью в себе.
– Чего грустишь? Новое направление?
Я кивнула.
– И куда?
– В деревню, миссионером, - буркнула я.
– О, миссионером! Это же моя мечта! - Он спятил? - А меня на кабинетную работу бросили… - Коллега горестно вздохнул.
Я удивилась. Начальник, наверное, специально подбирает людям такие задания, которые им не нравились. А мне он всегда казался таким снисходительным и лояльным!
– Слушай, давай меняться!
– Тсс! - Я аж вздрогнула и поспешила покинуть стены ведомства. Куарт, не отставая, пошел следом. Оказавшись на улице, я подозрительно оглянулась по сторонам.
– Ты сдурел? Нас обоих уволят, если мы об этом заикнемся!
– Ты уже спрашивала?
– Да. И ничего не поделаешь.
– Подожди. Есть идея. - С этими словами Куарт тоже оглянулся по сторонам. - Если меняться в лоб, то выгонят, - прошептал он. - А если это дело по-умному обстряпать…
Глава 2
Я лежала в гостиничном номере и болела.
Болезнь эта, если не ошибаюсь, в народе называется "воспаление хитрости" и практически неизлечима. И страдают ею все люди, которые могут рассчитывать на снисходительность начальства или родителей. У тех, кому не на что рассчитывать, обычно вырабатывается стойкий иммунитет. Но это так, к слову.
В данном случае я приводила в исполнение свою часть нашего с Куартом плана обмена назначениями.
А именно, молодая специалистка Элесит едет на место своей работы в деревню. А молодой специалист Куарт едет в отпуск. По королевской дороге, хотя в той части страны нет ничего интересного, кроме ярмарки, где сейчас не сезон, но это не важно. И на этом пути они совершенно случайно встречаются, после чего решают продолжать путь вместе, хотя бы пока им по пути. Внезапно, перед самым лесом, на молодую специалистку Элесит нападает неизвестная науке, но незаразная хворь, и ей приходится прервать свое путешествие. А молодой специалист Куарт из самых благородных побуждений предлагает подменить ее на время болезни, дабы будущая паства не осталась без слова просвещения. И молодая специалистка Элесит согласилась, понимая: она не в состоянии сей же час продолжать путь.
А поскольку миссионеры живут на содержании паствы, молодой специалист Куарт на часть своих отпускных снял молодой специалистке номер (не одну комнату, а целых две!) в частной гостинице (единственной на весь город).
Это сделать было необходимо, ведь никто не будет месяц содержать за государственный счет больную специалистку. Через неделю, если не раньше, в государственной гостинице ко мне пригласили бы доктора, который быстро вскрыл бы мою симуляцию. Но, несмотря на это, было что-то дурное в моем согласии не только поселиться в частной гостинице, но и взять самый роскошный номер. Куарт оплатил его не на месяц, как я просила, а сразу на два. Вряд ли это его отпускные: нам столько не платят.
В гостинице с пониманием отнеслись к болезни миледи, равно как и к ее необычным просьбам, которые сыпались, как из дырявого мешка. А что делать? Изображая из себя больную, я совсем не выходила из номера и отчаянно скучала. Ничего, месяц уже почти на исходе, скоро приедет Куарт. Мы вместе съездим в деревню и, если он действительно справляется со своими обязанностями, составим отчет в ведомство, где объясним: дескать, по стечению обстоятельств Куарт принялся за эту работу раньше и показал себя с лучшей стороны, так не позволите ли вы?…
Скорее всего, нам объявят по выговору за самоуправство, после чего спокойно узаконят обмен.
Но! Это только если Куарт достоин. Если нет, я останусь в деревне выполнять свой долг, а Куарт уедет. Ему, кстати, такой вариант не понравился, он хотел меняться не глядя. Но у меня все-таки остались крупицы совести. И жители той деревни верят в меня…
Мои миссионерские документы остались при мне, так как были выписаны на конкретное имя. Посовещавшись, мы решили не писать верительную грамоту от моего имени: в случае чего она может быть неприятной уликой. А читавшие ее - неприятными свидетелями. Как я успела понять, в деревне найдется, кому прочесть грамоту, если понадобится.
Я перевернулась на другой бок, открыла книжку и с отвращением взглянула в окно. Прекрасный, безоблачный день! Синие небо, дома, позолоченные солнцем!…
А я сижу в четырех стенах!
