Ольга Табоякова - Problemas, amigos?
---
Монголия - страна холодных ветров и страшных историй. Георгий рассказывал Свете о теплых морях и желтых цветах, вспоминал о забавных павлинах и наглых обезьянах, а сам смотрел на дорогу.
Если бы не Светлана, то Георгий, пожалуй, наслаждался бы этой дорогой. Редко, когда сотруднику Самой Главной Службы удается просто пройти по дороге из пункта А в пункт Б. Хотя нет, Георгий и раньше ходил, только вот не было такой ненормальной интриги. У него на руках лиловая мышь, которая может сожрать половину кабана весом две сотни килограмм. Ясно, что это необычная мышь. Георгий остановился в своих мыслях. Вот как отупляет общение с блондинкой. Уже он думает о таком чуде, как просто о "необычной мыши". Хотелось бы еще узнать, что это за необычность такая. Ясно, что Светлана в курсе, теперь бы как-нибудь вытащить из нее эти сведения. К тому же отнимать у нее мышь было бы глупо, надо сделать так, чтобы она сама отдала зверька или это же не зверек? Хотя может этот зверек не имеет значения, а он лишь, как ниточка к тому самому, что нужно Георгию.
Георгий стал привычно перебирать варианты: мышь из радиоактивной зоны, эксперименты наших или не наших генетиков, инопланетный представитель. Георгий настолько плотно ушел в свои мысли, что пропустил появление двух десятков недружелюбно настроенных всадников. С другой стороны, бежать в степи от всадника не имело большого смысла, уж если не повезло, то надо с улыбкой принять свое "невезение".
- Ой! - Света остановилась. Даже эта глупышка почувствовала, что это не к добру.
Георгий спросил по-монгольски:
- Чего надо?
"Рваная рожа", как окрестила Света главаря, злобно осмотрел этих чужестранцев и гадко сообщил:
- Девка мне, этого прибрать. Шукен, потренируйся.
Шукен радостно улыбнулся и облизнулся. Новая игрушка, которую можно разорвать на части.
Светлана не успела даже по обычаю мявкнуть свое любимое "ой!", как ее подхватили грязные руки, а потом ударили по лицу.
Георгий максимально расслабился. Ему бы напарника, но негде взять. Если бы эта мышь.... Мышь будто услышал мысленный призыв и появился в образе зубастика из самых страшных кошмаров. Среди замусоленных немытых всадников такой неожиданный гость вызвал нездоровое оживление. А дальше началась гадкая оргия. Возможно, представитель киноиндустрии смог бы это красиво подать, но вот в действительности смерть некрасивая мерзкая девка, которая норовит прихватить все до чего лапа дотянется.
Пожалуй, Георгий не оценивал эту драку, как подвиг. Это работа, чтобы выжить. А вот то, что Георгий унес Светлану подальше от оставшегося безобразия, - это подвиг. Лиловый мышь одобрил, по крайней мере, так показалось Георгию.
Светлана очнулась и приподнялась. Кругом тишина. Георгий лежит рядом и отрешенно смотрит в небо. Мышь валяется у него на груди и копирует отстраненность человека.
- Ой, - Света потрогала челюсть. - Что это?
- Синяк будет, - мрачно информировал Георгий.
- Да? - Света полезла в сумочку. Зеркало подтвердило его предположение. - Мне показалось...или не показалось...., - Света сидела и разглядывала Георгия. Костюмчик-то, да и его хозяин будто побывали в мясорубке.
- До города еще пару часов. Теперь можно будет на лошади добраться, - Георгий все еще лежал. Вставать и говорить не хотелось, это откат после напряжения, но дела ждать не будут.
Город встретил эту странную пару своими заботами. По представлению Светланы, это не город был, а грязная пародия на город. Но выбирать не приходилось. Георгий нашел, где можно поесть, где можно поспать. Светлана, как кукла слушалась, ходила, кивала, соглашалась. Георгий уже оценил, девочка на пределе, надо возвращаться к человеческой жизни. Но сейчас он и так делал максимум того, что мог.
---
А в далеком южном городе дела шли своим чередом. Кто-то нашел свою любовь, а кто-то нашел новое место для кормления. Лес и Шао постарались замаскироваться, чтобы их не узнали. После выхода газетного репортажа из серии "Строители Нашего Города" негров с весьма приметной наружностью уже стали узнавать на улицах. Лесу и Шао это нравилось, но когда идешь на дело, то надо обязательно замаскироваться, иначе Светлана будет сердиться.
Как могут замаскироваться негры? Для негров и для блондинок ответ прост. Надо стать белым человеком. Лес и Шао очень постарались. Результат был ошеломительным. По крайне мере, если судить по показаниям свидетелей и стражей порядка, которые гонялись за этой парочкой.
Двое весьма крупной комплекции в белых штанах, в белых водолазках, в белых женских париках, стыренных на время у Лилии Якименко, а также напудренные, до состояния "штукатурка сыпется на пол" шли темной ночью по центральной улице.
- Оно! - зажигающим от нетерпения голосом заявил Лес.
Шао облизнулся и полез на постамент.
Наряд милиции видел, как два ярких пятна лезут на постамент с одним из наших бывших вождей, но среагировал медленно. Должен же быть состав преступления.
Лес принялся грызть левую руку с кепкой, а Шао решил, что вкуснее всего будут ножки. Самозабвенно придаваясь поеданию исторического памятника, эта пара блаженствовала и урчала.
- ЭЙ! - сержант Петренко вылупился на происходящее.
- О! - сержант Торхенко ему вторил. - Что это?
- Не знаю, - Петренко достал рацию, а потом ее убрал. - И что я скажу? Там люди жрут памятник?
Торхенко ему кивнул:
- Пойдем...
Они пошли. Медлительность местной милиции стоила вождю еще и правой руки, а также половины пальто.
- Схалтурили, - сыто рыгнул Лес. - Примеси какие-то.
- Не перебирай харчами, - одернул его Шао.
Родная милиция уже была рядом, а также рядом появились человек шесть из японской туристической группы. Они стали щелкать фотоаппаратами и радостно галдеть на своем птичьем языке. Эти яркие вспышки и привели в себя двоих страждущих полакомиться деликатесной бронзой.
- Чего делать? - спросил Лес.
- Эй, Вы! Слазьте, - велел сержант Петренко. - Кончайте поедать народное достояние.
Шао пожал плечами:
- Пора уже.
Слаженно, этот прием был давно отработан, Лес и Шао прыгнули с пьедестала метров на двадцать. Японцы возликовали: "Ямагоси! Тамагоси!" и еще активнее защелкали мыльницами. Лес и Шао бежали, а за ними бежали два сержанта, а затем шесть японцев, а за ними две собаки, а за собаками тетка с поводком, а за теткой мужик с бутылкой, а за ним еще пятеро граждан неизвестной принадлежности, а за теми еще двое в форме.
Позже, когда всех проверили на психическую вменяемость, а также прикрыли это объеденное нечто, оставшееся от памятника, то стали записывать показания.
