Фиона Макинтош - Мост душ
— Я знаю, что случилось с твоей семьей, — мягко сказал он.
Крис моментально разжал руки, и Уил увидел, как сквозь непроницаемую маску красивого лица медленно и болезненно проступило выражение глубочайшего горя.
— Я не могу… — сбивчиво заговорил Крис.
— Знаю, — перебил его Уил, пытаясь сглотнуть застрявший в горле комок. — И понимаю. — И Крис почувствовал — так оно и есть — ведь перед ним стоял человек, потерявший все, кроме собственной души. — Крепись, Крис. Они прожили свои жизни не зря.
Крису не оставалось ничего другого, кроме как быстро взять себя в руки и спрятать боль под той же непроницаемой маской. Либо это, либо окончательно потерять самообладание. Он кивнул и отвернулся.
Спасла положение Валентина.
— Илена, Крис, прошу вас. У камина накрыт стол. Давайте вместе преломим хлеб.
Намеренно ли Валентина выбрала ту же самую комнату, где Уил впервые встретился с ее отцом, с секретной дверью и огромным гобеленом, скрывающим укромный уголок? Он, конечно, не мог этого знать, но здесь ему было удивительно комфортно, словно его жизнь завершила полный цикл. В комнате ничего не изменилось — повсюду были расставлены кувшины и вазы с лавандой, а по полу рассыпана душистая трава, чтобы, когда на нее наступали, она отдавала свой аромат, толстый ковер на полу и скромно висевший в углу нарисованный углем портрет Валора работы его дочери. Не шедевр, конечно, но было в нем что-то, что точно отражало характер короля. Замечательное произведение и, несомненно, выполненное с душой. Последним штрихом картины был крошечный щенок, резвящийся с косточкой около камина.
Валентина заметила удивление Уила при виде собачки и, когда они уселись за стол, сказала, пожав плечами:
— Я скучаю по Нейву. — А потом прошептала: — Слышала, у вас трудные дни. Хотите чая с листьями малины?
Уил кивнул, не имея понятия, пьет он такой чай или нет, но пораженный ее прямолинейностью. Судя по всему, женщины открыто обсуждают между собой это состояние.
Ее улыбка была полна сочувствия.
— Первый день всегда самый трудный.
Интересно, покраснел ли он от смущения? К счастью, Крис отвлек ее внимание, избавив Уила от заговорщического взгляда королевы.
— Вы слышали, что Элспит ушла?
Уил почувствовал за него гордость — молодой герцог держался с достоинством, несмотря на все свалившиеся на него беды. Моргравия должна процветать с такими, как Крис, они — ее будущее. Если бы только удалось избавить королевство от нынешнего монарха, тогда появилась бы и надежда.
— Да. Подозреваю, прямо в лапы Кайлеха.
— Что мы можем сделать? — спросил Крис, обращаясь скорее к себе, чем к остальным.
— Я собираюсь пойти за ней.
— Что? — воскликнула Валентина. — Что вы можете сделать против Кайлеха и его горцев?
— О, — ответил Уил, изобразив ленивую усмешку, которой мог бы гордиться Ромен, — вы бы очень удивились, если бы узнали, ваше величество.
— Но вы ведь раньше никогда там не бывали и не имеете представления об этом человеке! — быстро заговорила она. Своей самонадеянностью госпожа Тирск очень напоминала ей человека, которого она любила.
— Это правда, — солгал Уил, в надежде, что тема на этом исчерпана, в противном случае ему предстоит длинный и непростой вечер. — Элспит сделала свой выбор, — продолжил он. — И на нашей стороне время. По-видимому, она отправилась пешком?
Королева кивнула.
— Она не взяла ничего, оставила даже лошадь, на которой приехала.
— Тогда она не скоро доберется до Скалистых гор. Между тем королевство в опасности.
Валентина печально улыбнулась новой подруге.
— Сегодня после обеда с меня сняли мерки для свадебного платья.
— Так и должно быть, — сказал Уил, ненавидя себя за те чувства, которые вызывало у него каждое упоминание о свадьбе. — Все должны видеть, что ваши планы не изменились. Позвольте шпионам докладывать, что, как и полагается невесте, вы готовитесь к свадьбе.
Валентина поставила на стол свой бокал с выражением досады на лице.
— А тем временем легионеры, разбившие лагеря вдоль наших границ, будут наводить страх на мой народ? — Она коротко рассказала своим гостям о том, что узнала из последних докладов.
Уил внимательно слушал, спокойно потягивая вино из бокала. Пища во дворце Валентины была довольно простая, но очень вкусная, что соответствовало ее характеру. Он смотрел сейчас на свою тарелку, где лежал жареный цыпленок, от которого распространялся изумительный запах лимона и розмарина с небольшой примесью чеснока.
— Передвижения легиона для этого и были предназначены, — сказал Уил, оторвавшись от созерцания цыпленка. Сейчас он говорил, как обычная изнеженная благородная дама.
— Извините? — переспросила королева. Вилка с наколотым на нее кусочком мяса застыла на полпути к ее рту.
— Вы думаете, это уловка? — вмешался в разговор Крис.
Уил покачал головой.
— Нет, это не уловка. Селимус не станет колебаться и пошлет свои войска в бой, если понадобится. Но он отличный солдат. И не забывайте, что Селимус мечтает расширить империю без лишних потерь для себя. Нет, я думаю, это то, что можно назвать первым этапом. На его месте я поступила бы так же.
— О чем это вы? — спросила Валентина, потрясенная тем, как похожа Илена в этот момент на Лайрика или даже на ее отца. Она представила себе брата девушки, Уила Тирска. Тот, наверное, говорил бы точно так же при обсуждении стратегии войны, и, несомненно, его подход к этой проблеме ничем бы не отличался от подхода его отца.
— Демонстрация перемещений легиона должна напомнить Бриавелю о силе, которая находится совсем рядом, на границе. Он прекрасно понимает, что Валентина этого никогда не допустит такого безумия, как война с Моргравией.
— Вы думаете? — неожиданно мрачно спросила королева. Прозвучало это так, словно она собиралась воевать. Присутствие Илены, похоже, придало королеве уверенности.
— Нет, ваше величество, — ответил Уил. Голос Илены был высоким и очень приятным, но тон не оставлял возможности для возражений. — Вместо этого вы пошлете ему письмо с объяснением в любви. Подтвердите свое согласие на брак и заверите в стремлении к миру.
Тяжелый взгляд синих глаз пригвоздил Уила к месту. Он почувствовал, как у него перехватило горло. Как бы ему хотелось обнимать ее, целовать, говорить о своей любви и вообще все рассказать, и какое имеет значение, поверит она ему или нет. Новый приступ боли в животе напомнил, что Валентина смотрит на него как на женщину и не испытывает подобных чувств. Более того, выражение лица девушки требовало немедленного объяснения его заявления.
