Джейн Рейб - Предательство
Тем временем Алдор сделал глубокий надрез на груди драконида и подставил под него чашу, чтобы собрать вытекающую кровь, а несчастный сивак не мог сделать ничего, чтобы воспротивиться своему мучителю. Когда темная струя почти иссякла, а деревянный сосуд наполнился, потомок вернулся к Нуре, отпихивая с дороги гадюк.
Глаза девочки закатились под лоб, так что видны были только белки, веки быстро-быстро трепетали, словно крылья бабочки. Теперь Нура говорила еще быстрее и громче, сам ее голос изменился, стал низким, грудным, в нем звучали соблазнительные нотки, как у взрослой женщины.
Казалось, каждый, будь то слуга своей госпожи или ее пленник, очарован волшебным голосом. Почти все они твердили имя странной девочки. Даже на Мэлдреда ее чары оказывали влияние. Дамон сосредоточился изо всех сил, чтобы не подчиниться магии Нуры, и не оставлял попыток освободиться, но не мог сделать ни шагу сквозь серебристую паутину, лишь слабо шевелил пальцами.
– Не поддавайся! – прошипел он, обращаясь к другу. – Нам нужны твои способности, чтобы выбраться отсюда. Не слушай ее, Мэл! Она хочет превратить всех нас в потомков!
– Только тебя, темноволосый, – поправил стоявший поблизости стражник. – Только люди удостаиваются великой чести быть превращенными в потомков. Остальные станут… чудовищами.
Тварь не сводила с Грозного Волка глаз, но тот уже отвернулся, глядя, как Алдор протягивает чашу Нуре. Глаза девочки потемнели и расширились, взгляд метался между Дамоном и Мэлдредом. Она погрузила пальцы в кровь сивака и быстро перемешала ее, не прекращая произносить слова заклинания. Ее речь замедлилась. Сидящий на привязи драконид заметно нервничал, его лапы дергались в такт движениям пальцев Нуры.
Прозрачный красный туман перелился через край чаши, потек на землю и плавно заскользил к загону.
Он становился все плотнее и темнее, пока не достиг оттенка крови настолько темного, что казался почти черным. Завитки тумана змеями опутали ноги людоедов, Дамона и Мэлдреда. Они были прохладными, влажными, прикосновения доставляли удовольствие, особенно в душной жаре болота, но в то же время отнимали последние силы.
Дамон почувствовал тяжесть, словно на его плечи накинули меховой плащ. Туман, извиваясь, уплотнялся вокруг него, проникал под кожу. Грозный Волк не прекращал сопротивления; предельно сосредоточившись, он выталкивал магию девочки из своего сознания, пытался представить, что свободен.
– Я могу двигаться! – выдохнул он, наконец. – Правда, совсем немного…
Мэлдред, не в силах отвести взгляда от Нуры, хрипло откликнулся:
– А я могу только говорить.
– Не сдавайся! Мы должны выбраться отсюда!
– Она сильнее меня.
– Борись! Или мы покойники!
К тому времени, как туман поднялся им до пояса, силачу удалось совладать с собственными руками. Подняв ладони, он начал шевелить пальцами, выплетая собственное заклинание.
– Это невероятно трудно, – пропыхтел Мэлдред.
– Властью Первейшего! – воззвала Нура. – Волей Древнейшего! Дай мне силы, чтобы выполнить приказ!
Туман вокруг стал плотным, как зыбучий песок; чешуйка на ноге Дамона стала теплой, но жжения не последовало. В сознании Грозного Волка вспыхнул образ: большие желтые глаза, окруженные тьмой. Он не знал, дракон ли это, поскольку в глазах светился разум и что-то еще, чему бывший рыцарь не мог подобрать определения.
– Властью Первейшего! – повторила Нура.
Желтые глаза перед внутренним взором Дамона вспыхнули, и в них отразилось лицо девочки. Он заморгал, пытаясь избавиться от этого образа и одновременно разогнать охватившую тело вялость, которая грозила вот-вот сломить его волю.
Мэлдред что-то тихо бормотал, его пальцы двигались все быстрее. Бросив короткий взгляд назад, он увидел Рикали и Вейрека, которые стояли не шевелясь, плечом к плечу, но тут же снова переключил внимание на Дамона, которого странный туман уже окутал с ног до головы.
Горло и грудь бывшего рыцаря сдавило, ему показалось, что кто-то проник внутрь его тела и твердой рукой сжал сердце. Грозный Волк опустил голову, сквозь туман осмотрел собственное тело и с левой стороны груди обнаружил сочащийся кровью символ. Дамона очень удивило то, что он не чувствовал ни боли, ни прочих неприятных ощущений, которые неминуемо должен был вызвать такой порез. Скосив глаза. Грозный Волк увидел, что такие же символы начертаны на груди и эльфов, и гномов, и Мэлдреда.
– М-м-м… М-м-м… – сдавленно промычал он, пытаясь позвать друга по имени, но больше не смог произнести ни звука.
Внезапно глаза Дамона расширились: он заметил, что символ на груди одного из людоедов меняет форму. Капельки крови начали превращаться в маленькие черные чешуйки, которых становилось все больше и больше. В ужасе Грозный Волк заскреб кожу ногтями, но это не помогло – он тоже покрывался черной чешуей.
В сознании бывшего рыцаря снова возник образ желтых глаз, на этот раз Даман был уверен, что они принадлежат огромной черной драконице; ребенок, отражающийся в них, задумчиво улыбался. Несмотря на навязчивые видения и сковывающий движения магический туман, Грозный Волк, борясь с наваливающейся слабостью, снова попытался избавиться от символа на груди – поддеть чешуйки пальцами и сорвать их.
«Я не стану потомком! – хотел закричать он, но слова не шли с языка. – Я лучше умру!»
Жители деревни вновь затянули свой хорал, становившийся громче по мере того, как пение приближалось к загону:
– Нура. Нура. Нура Змеедева.
Большинство пленников тут же подхватили его.
«Ничего не будет! Это невозможно!» – билось в голове Дамона. Голос внезапно вернулся к нему и Грозный Волк услышал собственный крик:
– В этой деревне нет никаких драконов! Только владыка может создавать потомков!
Пленники, которых коснулась метаморфоза, стояли не слишком плотно, и даже сквозь волнующийся туман можно было разглядеть, что происходит снаружи. Нура довольно улыбалась. Она на мгновение прекратила произносить слова заклинания и посмотрела прямо в глаза бывшему рыцарю – этот короткий промежуток времени показался Дамону вечностью.
– Драконы повсюду, – сказала Нура, и Грозный Волк услышал ее голос сквозь фанатичное пение и шипение тысяч змей.
– Нура. Нура. Нура… – Пение стало громче. – Нура Змеедева.
– Я – избранница, – продолжала девочка, но слышал ее только Дамон. – Единственная, с кем черная драконица делится своей мощью.
«Избранница…» – повторил про себя Грозный Волк.
Ему тоже довелось быть драконьим избранником, управляемым при помощи чешуйки на ноге. Если бы эта связь не была прервана, он бы все еще находился под влиянием Малис. А теперь владычица Сабл захотела проделать с ним то же самое.
