Александр Дорошенко - Льды и скалы
Неожиданно, дверь общинного зала — бывшей монастырской трапезной распахнулась и мне навстречу вылетел маленький, отчаянно вопящий комочек. Я отшвырнула посох в сторону и подхватила на руки ревущую от радости Еву-Лотту.
— Марта, Марта, ты всё-таки пришла! Почему тебя так долго не было?! — захлёбываясь повторяла она, обхватив меня за шею своими маленькими, но как оказалось очень сильными ручками.
— Господи, крошка, это ты! Я так рада, что с тобой всё в порядке! Только не надо так крепко меня обнимать, я же задохнусь!
Постепенно, девочка успокоилась, и я спустила её на землю, чтобы лучше рассмотреть. Выглядела она неважно — личико осунулось и сильно похудело, щёчки и без того никогда не блиставшие чистотой скрывали наслоения грязи, чёрные ладошки оказались покрыты ссадинами и мозолями, про одежду, вообще молчу, мех куртки и штанишек слипся от засохшей навозной жижи.
— Неужели ты ухаживала за всеми одна? — чувствуя что, схожу с ума, медленно спросила я. Мысль о том, что пятилетний ребёнок смог в одиночку в течение нескольких месяцев, заботиться о такой прорве животных была смешна, но ничего иного мне в голову в тот момент не пришло.
— Ага, как же, жди, — послышался хриплый, полный ехидства голос. — Эта лентяйка только жрать да спать умеет.
Дверь общинного зала вновь раскрылась, и на улицу вышел бывший ленсмен Северной Марки, достопочтимый господин Андерс Свенсон, собственной персоной. Благодаря густой гномьей бороде, и поношенной рабочей одежде, старый вояка больше походил на пожилого торпаря, но зычный голос, привыкший отдавать команды нерадивым рекрутам выдавал его с головой. Он с хмурым видом медленно двинулся к нам, сильно хромая и опираясь на палку, его правая нога оказалась обмотана бинтом ниже колена. Повязка была совсем свежей.
— Какая встреча, господин ленсмен. Вот уж не думала, что увижу вас в добром здравии.
— Я тоже не думал, что доживу до того дня, когда стану ухаживать за скотом и вытирать сопли Блюмгостовому отродью. — Он фыркнул, потом неожиданно улыбнулся и ласково погладил девочку по голове. — Чёртова мартышка, всё время вертится, словно ящерица на сковородке, так и хочется всыпать с десяток розг, чтобы вела себя прилично.
Ленсмен говорил, грозно насупив брови, но по тому с каким обожанием смотрела на него "чёртова мартышка", становилось ясно, что все эти угрозы являлись пустым сотрясением воздуха.
— Ты вовремя вернулась, девочка, чертовски вовремя, хотя конечно могла прийти пораньше.
— Прости, не могла. Что у тебя с ногой?
Ева-Лотта всхлипнула и потупилась. Ленсмен искоса посмотрел на неё и криво усмехнулся.
— Медведь.
— Что?
— Эта дурочка пошла без спроса в лес, там за ней погнался медведь. Молодой, слабый, наверное, только вылез из берлоги. Ну и голодный как сто гвардейцев после суточного перехода. Я тогда осматривал мост, а тут они в догонялки играют. Мишка чуть-чуть не успел… Эх, была бы у меня крепкая рогатина, проткнул бы его как бабочку, а так пришлось мечом поработать. Тогда-то он меня и достал. Только раз, лапой махнул, но этого хватило, словно бритвой раскроил, штанину, сапог ну и ногу за одно. Хотел сегодня сам рану зашить, но раз ты пришла… Посмотришь?
— Конечно, сейчас только… Скажи как все? И почему ты остался тут?
— А что мне было делать? Залезть в берлогу к медведю? Или зарыться в снег? В любой деревне, меня бы взяли тёпленьким, никто не хочет ссориться с маркграфом. К тому же, я обещал Блюмгосту, что посмотрю за его соплячкой. Когда он меня выпускал из холодной, то на ногах почти не держался — та микстура, что ты дала, помогла ему протянуть чуть дольше остальных. К тому моменту все уже лежали в лёжку, я потом ещё три дня выламывал двери и стаскивал их в одну комнату. К счастью, Астрид успела крыс вывести, прежде чем свалилась.
— Значит всё в порядке?
— Ну, если ты считаешь, что эпидемия сна, поразившая сотню человек, есть проявление порядка, то да.
— Я имею в виду, что с телами людей ничего не случилось?
— А что с ними должно было случиться? Мы с Чумазой, не каннибалы, нам и без них, еды хватило на всю зиму, правда?
Ева-Лотта, внимательно слушавшая наш разговор утвердительно кивнула, потом нерешительно спросила: — Марта, мама, перед тем как заснуть, говорила, что ты пошла за лекарством. Ты его принесла?
— Принесла, солнышко, конечно принесла. Пойдём к больным.
Девочка сорвалась с места и вбежала в общинный зал. — Сюда! — завопила она, размахивая руками.
— Одного не пойму, — сказала я, помогая ленсмену идти. — Почему не заснул ты, понятно, мы взяли тебя в плен, уже после того как… одним словом, когда все остальные были уже заражены. Но почему не заснула она?
— Эта мартышка никогда не спит, — фыркнул ленсмен. — Крутится, крутится, словно волчок, совсем сладу нет.
— Ага, — согласилась я, а потом вспомнила: Пако, говорил о том, что микрочастицы иногда не действуют на существ с "возбудимой нервной системой".
Мы вошли в общинный зал, и мне показалось, что я очутилась в госпитале. Столы оказались сдвинуты между собой, на них лежали люди. Спящие люди, больше похожие на мертвецов. Не было слышно ни звука дыхания, ни кашля, никто не шевелился, всё было чинно как в морге. Я шла вдоль столов, разглядывая знакомые лица. Вот здоровяк Бьорк, рядом его жена Лисса, между ними их дети — смешливая рыженькая Рута, и не по годам серьёзный Сикстен. Вот Яри и Гунилла, местные Ромео и Джульетта, держатся за руки, словно идут, куда-то на прогулку. Вот Карл Блюмгост и Астрид, на огромной груди которой, свернулся калачиком Рауль. Вот Олег… Я остановилась и повернулась к ленсмену.
— Это все?
— Так точно, все до единого. А тебе мало?
— Нет, в самый раз.
Я раскрыла рюкзак и вытащила оттуда контейнер. Любопытная Ева-Лотта, тут же сунула свой длинный нос. Поставив контейнер на стол, я принялась, ломая ногти, сдирать защитную крышку. Получилось не сразу, крышка оказалась очень тугая но, в конце концов, она всё же поддалась. Внутри была кнопка, одна единственная, ярко-оранжевого цвета. Я совсем уже решилась её нажать, как вдруг, подумала, что эта коробочка, может на самом деле быть обычной бомбой. А что, очень удобно, одно нажатие, и ненужные свидетели, отправляются на небеса. Оглянувшись, я увидела замершую Еву-Лотту, с глазами полными ожидания чуда, напряжённого ленсмена, и внезапно устыдилась своих мыслей. В конце концов, даже если вместо спасения, нас всех ожидает яркая вспышка чудовищного взрыва… ну что же, пусть будет так. Надеюсь, мы умрём мгновенно и не почувствуем боли. Больше не колеблясь, я положила палец на кнопку и начала меееедленно её нажимать. Лоб покрылся крупными каплями пота, живот свело судорогой, воображение рисовало яркую вспышку, и грохот взрыва… но ничего не произошло. Вообще ничего ни произошло. Кнопка с лёгким щелчком, упёрлась в ограничитель и остановилась.
