Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
Холодный зимний воздух проникал через открытое окно. Я открыло окно, чтобы воспользоваться магией против наших врагов, потому что солдаты умирали, защищая меня, а я не могла допустить, чтобы это произошло. Они не были моими солдатами, не были моими стражами, и отдавать свои жизни ради моей защиты было неправильно. Нет, если я могла остановить это.
Взрыв разорвал мир с шумом и силой. Я ждала удара и боли, но их не было. Мир вздрогнул, и внезапно мы оказались посреди дня, под ярким горячим дневным светом. Я была ослеплена этим ярким светом, и повсюду вокруг был песок. Я никогда не была нигде, где могло бы быть так много песка и скалы. Жара вливалась в открытое окно, как будто я заглядывала в открытую палящую духовку.
Единственное, что напоминало ту ночь, были взрывы. Мир резонировал от них, и колеса хаммера скакали по неровной земле, которая до бомбежки была дорогой.
Недалеко от нас был еще один хаммер с пустынным камуфляжем, за ним прятались солдаты, используя хаммер как укрытие от пуль, слишком маленькое укрытие, не способное защитить от свистящих вокруг осколков. Дальше по дороге бомба образовала еще один кратер.
Я услышала крик: "Они двигаются к нам. Они двигаются к нам!".
Один из солдат, спрятавшихся за хаммером, попытался выбраться из-за него, но свистевшие по грязи пули не давали это сделать. Они были зажаты и вот-вот умрут.
Тогда солдат с другой стороны повернулся и увидел черный хаммер. На коленях у него был автомат, который он придерживал одной рукой. Вторая рука обхватывала что-то, висящее на шее. Я думала, что это был крест, но когда я пригляделась, то поняла, что это был осколок. Осколок, висящий на кожаном шнурке.
Он уставился на меня своими большими карими глазами, его кожа была настолько загоревшей, что он казался темной версией того человека, которого я помнила. Это был Бреннан, один из солдат, которых я излечила той ночью.
Его рот двигался, и я поняла, что произносит мое имя. Звуков не было слышно за шумом оружия и боя. "Мередит", - произносил он одними губами.
Хаммер двигался к нему, и пули, казалось, совершенно не вредили ему, и когда следующая ракета попала по нему, то это никак не сказалось. Я только почувствовала, как взрывная волна прошлась по моему телу и ударила в живот. Песок и грязь падали, как сухой дождь на блестящий черный металл хаммера.
Я открыла дверь, но казалось, что только Бреннан меня видел. Другие солдаты не были "моими". Он опять произнес мое имя, и даже сквозь звон в ушах я услышала его шепот: "Мередит". Он протягивал ко мне руку, ту, которая сжимала осколок, висящий на его шее. Другие спрашивали его: "Что ты делаешь?".
Как только его рука дотянулась до моей, и он ухватился за нее, другие солдаты увидели и меня и автомобиль. Послышались вздохи удивления, и в мгновение солдаты направили на меня оружие, но Бреннэн остановил их, сказав: "Она наш друг. Давайте в хаммер".
- Откуда она взялась? Как это... - сказал один из солдат.
Бреннэн подтолкнул его к передней двери.
- Позже задашь вопросы.
С другой стороны хаммера опять раздался взрыв ракеты, и вдруг вопросов больше не стало. Только восклицания:
- Водителя нет!
Но все ввалились внутрь, вжимая Бреннан в спинку рядом со мной, в момент, когда все оказались внутри, хаммер поехал. Мы двинулись дальше по дороге, которая было более-менее целой, и в этот момент оставшийся посреди песка хаммер взорвался.
Один из новых мужчин сказал:
- Они попали в наше укрытие.
Мужчина с переднего сиденья повернулся к нам и спросил:
- Что блядь происходит, Бреннан?
Тот посмотрел на меня и сказал:
- Я молил о помощи.
- Ну, Бог тебя услышал, - ответил другой мужчина.
- Я молился не Богу, - сказал Бреннэн, он смотрел мне в глаза и потянулся ко мне рукой так, словно боялся дотронуться до меня.
Я положила его руку себе на щеку. Рука была в песке, грязи и крови. На руке, которой он держался за осколок, была рана.
- Я молился Богине, - сказал Бреннэн.
- Ты вызывал меня кровью, металлом и магией, - прошептала я.
- Где ты? - Спросил он.
- В Лос-Анджелесе, - ответила я.
Я почувствовала, что сон или видение, или чтобы это ни было, начал колебаться и меркнуть, и произнесла: "Черный лимузин, отвези их в безопасное место. Пригляди, чтобы моим людям не был причинен вред".
Радио в хаммере затрещало, заставив ас всех застыть, а потом нервно рассмеяться. Из радио послышалась песня "Take It Easy" Иглз.
- Как в "Трансформерах"? - Спросил один из солдат.
Их смех был последним, что я услышала, потом сон исчез, и я проснулась в кровати между мужчинами. Кровать была покрыта лепестками розовых роз.
Глава 18
Рис был единственным, кто не спал. Гален и Вин спали, как будто ничего не случалось. Лепестки украшали их волосы и лица, но они спали.
- У тебя что-то на лице. - Сказал Рис. Он потянулся, дотронулся до меня и когда убрал руку, то на ней была грязь. - Ты ранена?
- Это не моя кровь.
- Тогда чья?
- Бреннана.
- Капрал Бреннан - тот солдат, которого ты вылечила, который помог нам в битве?
- Да, - сказала я.
Я хотела знать, видел ли Рис, что мне снилось. Я хотела знать, оставалось ли мое тело здесь в кровати или исчезло, и я боялась спросить. Но я должна была знать.
- Как долго ты наблюдал за мной?
- Я почувствовал присутствие Богини. Она разбудила меня, и я охранял твой сон, хотя, если ты появилась в крови Бреннана, возможно я охранял не ту часть тебя.
- Почему Гален и Вин не проснулись? - Спросила я, стараясь говорить тихо, так, как говорят, когда поблизости спят люди.
- Я не знаю. Давай оставим их досыпать и поговорим в гостиной.
Я не стала спорить. Просто выскользнула из-под покрытого лепестками одеяла и из теплоты мужских тел. Вин уютно устроился на освободившемся месте. Когда он дотронулся до Галена, то перестал двигаться и вновь глубоко уснул. Гален никогда не двигался. Это не было чем-то необычным, когда он крепко спал, то был тяжелым и не двигался.
Я смотрела на него, пока Рис собирал кобуру с пистолетом и короткий меч, который он обычно носил за спиной. Он получил лицензию на ношение пистолета, но меч был разрешен только потому, что он оставался телохранителем принцессы Мередит, и некоторые вещи, грозящие мне, больше боялись меча, нежели пули.
Он собрал свое оружие, но не побеспокоился одеться. Он протянул мне руку, полностью обнаженный, держа оружие в другой руке.
