Стэн Николс - Магия цвета ртути
— Ну, что скажете? — спросил принц.
— Это... невероятно! — прошептал посол. Басторран лишь кивнул, не заметив даже, что стоит с открытым ртом.
— Она крепкая! — с восторгом в голосе сообщил Мелиобар, постучав кулаком по затейливому плетению. — Сработана лучшими ремесленниками из самых качественных материалов и, разумеется, усилена чарами. Вам, конечно же, понятно ее назначение.
На мгновение в аудиенц-зале воцарилось молчание. Наконец Талгориан осмелился заговорить.
— Мои поздравления, ваше высочество. Исключительно надежный способ укрытия.
— Да, — подхватил Басторран, — редкостное изобретение. Уж в ней-то до вас никто не доберется.
— Что? — Мелиобар бросил на них сердитый взгляд.
Языки у обоих налились свинцом, лица окаменели.
— Для двоих мужей, считающих себя чуть ли не светочами мудрости, это... неимоверная глупость! — выпалил принц, переводя взгляд с одного остолбеневшего собеседника на другого, а потом залился почти добродушным смехом. — Неужели вы решили, что это укрытие! Ха-ха! Для меня! Нет, это не укрытие, а ловушка. И не для меня, а для моего недруга. Для смерти! Если смерть, несмотря на все мои старания, настигнет меня, то угодит в западню. Смотрите!
Он швырнул в клетку увесистый фолиант, и дверца закрылась с металлическим лязгом.
— Хитро, а?
— Весьма, — с трудом выдавил из себя Тал-гориан.
— Осталось решить только одну проблему.
— Какую, ваше высочество?
— Как вы думаете, что следует использовать в качестве приманки?
11
— Я расскажу вам, что произошло в действительности, — сказал Далиан Карр. Рит, Куч и патриций ехали на мягко подпрыгивавшей крытой повозке Домекса, в которую была запряжена пара гнедых тяжеловозов. Кэлдасон правил, Куч сидел на козлах рядом с ним, а Карр пристроился под навесом, привалившись к груде мешков. Держа путь на юг, к Валдарру, они ехали всю ночь, избегая главных дорог и беседуя на разные темы. Сейчас, когда уже взошло солнце, разговор у них шел о правителях Беальфы.
— Давай, — воодушевился жадный до слухов Куч.
— Вы, наверное, слышали множество самых разных историй о смерти короля Нарбеттона, — не без удовольствия начал свой рассказ Карр. — Официально считается, будто он погиб во время хаоса, воцарившегося лет двадцать назад, когда Гэт Тампур вытеснил Ринтарах с острова и установил здесь свое владычество. Ходили слухи, что король стал жертвой пожара, уничтожившего старый дворец. По другой версии, он пал в бою, возглавив отряд, героически отражавший нападение захватчиков, или принял яд в отчаянии от того, что его государство переходит от одного оккупанта к другому. Но все это ложь. Даже устроенные королю похороны были ненастоящими. Кэлдасон оглянулся.
— Ты хочешь сказать, он еще жив?
— И да... и нет. Перед вынужденным отступлением чародеи Ринтараха подвергли Нарбеттона своеобразному магическому воздействию. Можно сказать, то был их прощальный выстрел, поступки, сравнимые с отравлением колодцев и засеванием полей солью. Может быть, именно это сказалось на умственных способностях королевского сына, Мелиобара. Но так или иначе, захватчикам король достался в бессознательном состоянии: он не жив и не мертв и, насколько можно судить за прошедшие с той поры годы, не стареет. Было ли намерение ринтарахцев именно таково, или же у них что-то не получилось, никому неведомо.
— Куч, ты когда-нибудь слышал о подобных вещах? — спросил Кэлдасон.
— Вообще-то да, — отозвался паренек, удивившись и обрадовавшись тому, что кто-то заинтересовался его мнением. — Есть сомнамбулические чары и магические артефакты, способные привести человека в состояние транса. Но все, о чем мне известно, не отличается столь прочным и длительным эффектом, не говоря уж о том, что разрушить такие чары способен любой мало-мальски сведущий практик.
Вот с этими чарами все маги, состоящие на службе у Мелиобара, ничего поделать не могут, — сообщил Карр. — Правда, по слухам, принц не так уж и настаивает. В конце концов, возвращение отца к жизни лишило бы его власти, не говоря уж о том, что он, похоже, и раньше не питал к старику особой любви. Но тем не менее, именно по этой причине Мелиобар не принимает королевский титул. Возможно, он опасается, что его отец придет в себя. Кто знает?
— А где сейчас находится Нарбеттон?
— Точно этого не скажет никто, но можно поручиться, что его скрывают в недрах движущегося дворца Мелиобара.
— И откуда только ты все знаешь? — заметил Кэлдасон.
Карр улыбнулся.
— Осведомленность — это одно из преимуществ принадлежности к верхам. В политических кругах эта история ни для кого не является секретом.
— Но мне кажется, нынешним правителям было бы выгоднее сообщить народу о судьбе короля. Такой рассказ явно не способствовал бы популярности Ринтараха в глазах жителей Беальфы. Разве это не выгодно Гэт Тампуру?
— Да, но тогда все стали бы спрашивать, почему имперские маги не освободили государя от власти враждебных чар.
— А кстати, почему они этого не сделали?
— Может быть, не могут, хотя империя и располагает могущественной магией. Но не исключено, что им выгоднее иметь дело с сумасшедшим, легко поддающимся влиянию сыном Нарбеттона. Они фактически правят государством, лишь для виду прикрываясь его именем. Хотя едва ли это продлится долго, ибо принц становится все менее предсказуемым.
— Магия такого типа, — заметил внимательно слушавший патриция Куч, — для основателей была обычным делом. Некоторые ученые даже утверждают, будто само Время Мечтаний представляло собой некое могущественное заклятие, обращавшее реальность в своего рода податливую иллюзию. Предполагают, будто основатели могли делать все, что хотели... как может человек во сне. — Он усмехнулся. — Конечно, это лишь гипотеза, но некоторые принимают ее на веру. Насчет всего, имеющего отношение к основателям, существуют разные мнения.
— Но Нарбеттона заколдовали вовсе не основатели, — указал Карр. — Неужели эти чары нельзя нейтрализовать?
— В теории можно, но существует великое множество магических связей, и разорвать иные из них бывает очень трудно, ибо это чревато нарушением баланса. Как в случае с тво... — продолжил юноша, повернувшись к Кэлдасону и явно желая сказать «с твоей проблемой», но осекся и торопливо пробормотал: — С твоим народом. Ведь у квалочианцев магия особая, то есть, я хочу сказать, они не... — Паренек покраснел. Его ощущения были сравнимы с тем, как если бы он, прыгая с горячей сковородки, попал в открытое пламя.
Кэлдасон смерил Куча мрачным суровым взглядом, но неожиданно пришел ему на выручку.
