Андрей Завадский - Путь
- Посторонись, - один из всадников, ехавший в хвосте растянувшегося длинной колонной отряда, едва не сбив юношу, грозно рыкнул, замахиваясь плетью. - С дороги!
Он был готов ударить, и Ратхар представил, как лопается кожа на лбу и кровь горячим потоком заливает глаза. Но в следующее мгновение всадник наткнулся на холодный взгляд рыцаря, увидел его ладонь, плотно стиснувшую рукоять готового покинуть ножны клинка, и, передумав, со всех силы стегнул не Ратхара, а своего коня. Жеребец взвился на дыбы, протяжно заржав, а затем, повинуясь командам наездника, устремился следом за его товарищами, преодолевшим за неуловимое мгновение не меньше полусотни ярдов.
- Даже интересно стало, куда они так спешат, - протянул Бранк Дер Винклен, глядя вслед удалявшемуся отряду, почти полностью скрытому клубами пыли, вздымавшимися ввысь. - Они же только загонят коней, а сменных я что-то не приметил.
Всадники, на рукавах и плащах которых была вышита булава, промчались, точно преследуемые тысячей демонов, и спустя несколько минут исчезли за холмами. Дер Винклен тронул поводья своего коня, направив его к видневшемуся вдали трактиру, и Ратхар последовал за рыцарем. Но они не проехали и двухсот ярдов, когда впереди, за поворотом, вновь раздался топот копыт.
- Кто-то отстал? - усмехнулся рыцарь. - В Дьорвике, между прочим, опасно путешествовать по лесам после заката.
На дороге показались еще два всадника, тоже пустившие своих скакунов в галоп. Они промелькнули мимо путников темным росчерком, явно спеша за тем отрядом, который промчался на запад минутой раньше. В прочем, Ратхар подумал, что к свите того безымянного лорда эта пара едва ли могла иметь отношение. Скорее, то были бродяги, такие же, как сам юноша и его господин.
Первым, погоняя могучего вороного жеребца, скакал тщедушный человечек, нисколько не похожий на знатного лорда, даже просто на воина. Ратхар не заметил при нем никакого оружия, кроме, разве что, поясного ножа. Поравнявшись с юношей, этот человечек, малорослый, узкоплечий, и тем потешнее выглядевший на спине огромного скакуна рыцарской стати, окатил не успевшего отпрянуть в сторону парня взглядом, полным холода, словно видел перед собой не человека, а нечто мерзкое, вроде склизкой бородавчатой жабы.
Следом за этим странным человечком скакал плечистый воин, из-под кожаной куртки которого торчали рукава тяжелой кольчуги. За спиной богатыря, не уступавшего мощью Бранку Дер Винклену, висела широкая сабля-баделера, оружие, какого прежде Ратхару не приходилось видеть. Рыцари пользовались тяжелыми прямыми клинками, обычные же воины в лучшем случае обзаводились кордами или тяжелыми фальчионами, удобными в тесной свалке. На мгновение юноша вспомнил тех людей, за которыми он безуспешно гонялся уже много дней. Кажется, они тоже были чужаками здесь, как и этот воин, вооруженный столь непривычным клинком.
- Поспеши, парень, - окликнул Ратхара, провожавшего взглядом странную парочку, Дер Винклен. - До постоялого двора осталось не больше мили, и я хочу поесть прежде, чем там все выпьют и съедят другие путники.
Пустив коней шагом, рыцарь и его слуга двинулись к призывно мерцавшему огнями трактиру, со стороны которого налетевший ветерок донес запах свежего хлеба, от которого у Ратхара в животе громко заурчало. Близился отдых, и юноша, тело которого затекло от долгого сидения в седле, едва сдержался от того, чтобы пришпорить свою кобылу, с трудом сохранив степенность.
По дороге юноша гадал, что за спешка погнала такую толпу народу в путь, и куда они могли направляться. В прочем, думал он об этом без особого интереса, просто, чтобы занять себя. Мысли ворочались медленно, с натугой. А путники они таки добрались до трактира, и расторопные слуги, при виде рыцаря почуявшие, что к ним пожаловал достаточно состоятельный гость, поставили на стол пиво и жареное мясо, о попавшихся навстречу всадниках Ратхар и вовсе забыл.
Лорд Бергус, поспешно оставивший гостеприимное жилище Кайлуса, тоже забыл о встреченных на опустевшем с наступлением сумерек тракте путниках, причем намного быстрее. Уже спустя миг он едва ли мог бы сказать, сколько было тех всадников, и были ли они вообще. Мысли владетельного лорда ныне были обращены совсем на другое.
- Вероломные псы, - рычал охваченный праведным гневом Бергус, когда его свита, услышав приказ, кинулась седлать коней, готовясь отправиться в путь. - Как они смели предать нашего короля? Верить самозванцу, ничтожному бродяге, проходимцу без роду и племени, каково, - возбужденно воскликнул лорд. - Он такой же принц Эрвин, как я - корханский кочевник!
Появление наследника Альфиона, которому полагалось сдохнуть давным-давно, сговор лордов, все это привело Бергуса в сильное смятение. Порой ему казалось, что все, собравшиеся в замке Кайлуса, попали под действие каких-то странных чар, словно тот человек, что назвался Эрвином, в действительности был колдуном.
Тем не менее, никакие неожиданности не могли притупить чувство осторожности, всегда присущее лорду Бергусу. Покинув собрание лордов, он был уверен, что не сможет выбраться из замка, что его просто не выпустят за ворота. Увидев и услышав слишком многое, Бергус стал опасен для заговорщиков, а потому не удивился бы, прикажи Кайлус своим дружинникам расправиться со смутьяном прямо на внутреннем дворе. Ведь, как известно, надежнее всего тайну хранят мертвецы. Именно этой мыслью и была вызвана спешка, с которой Бергус и его люди собирались в путь.
- Собрать всех! Уходим немедля, - властно приказал Бергус, подозвав своих слуг. Окинув цепким взглядом двор замка лорд пытался понять, не появилось ли на стенах и возле подъемного моста больше вооруженных людей с серебряным грифоном на одежде, чем обычно. Кажется, пока все было спокойно.
Сопровождавшим лорда воинам не нужно было повторять приказ. Эти рубаки, бывалые бойцы, наемники, родившиеся в далеких краях, и служившие роду Бергусов уже много лет, привыкли подчиняться беспрекословно. Не подав виду, они принялись седлать коней, снова и снова проверяя, крепко ли держатся подпруги, стоило только услышать распоряжение господина, хотя еще совсем недавно лорд даже в мыслях не допускал, что придется столь поспешно покинуть замок Кайлуса. Но, несмотря на то, что наступала ночь, и передвигаться по дорогам было не безопасно, Бергус не желал оставаться в замке, этом осином гнезде, логове предателей, ни мгновением больше, чем необходимо.
- Вырвать с корнем, - со злостью рычал сквозь зубы лорд, взбираясь на коня, мелко дрожавшего, словно чувствуя охвативший своего хозяина гнев. - Выжечь эту гниль каленым железом! Предатели, смеющие называть себя благородными рыцарями! - презрительно фыркнул Бергус, и, не сдержавшись, плюнул себе под ноги. - Просто сборище подонков, не ведающих, что такое честь, презирающих собственное слово!
