Светлана Гамаюнова - Сказки птицы Гамаюн
— Не свалюсь! Удержусь! Приду первая! — закричала я почему-то.
Ветер только хохотнул сзади, а я, не оглядываясь, неслась вперёд к огненному острову, внизу прыгали дельфины, носились птицы, но я этого не видела. Полёт, кони, ветер, азарт. Только вперед!
Я не замечала времени в этой бешеной скачке, не чувствовала себя, голода, жажды, азарт полёта захлестнул меня настолько, что я почти не оборачивалась, чтоб посмотреть, далеко ли Ветер. Но каким-то чутьем понимала: он рядом, мы вместе и должны победить. Кони летели, как вихрь, воздух казался твердым, когда ударялась в него грудью, так бешено летели кони. Счастье полёта накрывало меня, и я всё четче осознавала, что небо такое же родное для меня место, как лес, и я создана для полёта. Только вот крыльев нет почему-то.
Ближе к вечеру потянуло дымом, воздух стал нагреваться, и Лаки крикнул:
— Поднимайся выше, обгорим, мы уже близко.
Кони рванули вверх, и остров показался во всей красе. Огонь выливался из воронки в море, подлетали, как мячики, огромные камни, лава стекала в океан и, шипя, застывала, соприкасаясь с морскими водами. Море огня, море воды. Не верилось, что такое возможно.
— А что, земля внутри жидкая? — спросила я. — Огненная?
— Возвратимся на берег — поговорим. Здесь, конечно, удивительно красиво, но воздух наполнен не только пеплом, но и ядовитыми испарениями. Мы сейчас бросим маячок, что мы первые, и летим обратно через портал, это быстро.
Он достал из-за пазухи какую-то бутылочку и приоткрыл ее. Из нее выскочило облачко и повисло недалеко от острова.
— Все, застолбили. Возвращаемся, — Лаки сдёрнул меня с коня, пересадил на своего, мы ухнули в какую-то яму и довольно быстро оказались на месте, откуда начали соревнования.
— Здорово. Как у тебя это получается?
— Приходится скакать. Знаешь, как часто бывает: пригони удачу туда, пригони удачу сюда, вот и приходится пользоваться порталами, хотя я больше люблю на конях по воздуху нестись. Тебе понравилось? — наконец поинтересовался Ветер.
— Спрашиваешь. Это волшебно, столько огня я никогда не видела, да и во мне такой огонь азарта пылал, чуть не сгорела, — засмеялась я. — Вот сейчас наконец чувствую, что устала, а так летела бы и летела.
— Ты умница, — и он протянул было руку, чтобы дотронуться до моей щеки, но одернул ее, как от огня, и посмотрел на песок.
Потом невнятно добавил:
— Как здорово у тебя получается путь видеть, я такого раньше и не представлял. Да и храбрая ты, не кисейная барышня, вон как моим конем управляла. Давай отдыхай. Я сейчас что-то придумаю с едой. Думаю, Бриз раньше, чем через два часа, не появится. Это у меня такая необычная проводница, а ему придётся над морем мотаться туда-сюда.
Как только Ветер скрылся из поля зрения, я разделась, забежала в море и стала смывать с себя пот и гарь. Соль впитывалась в кожу, и совершенно не хотелось вылезать на берег, хотелось раствориться в море. «Может, в русалку превратиться?», — проскочила ленивая мысль. Но море — не моя стихия. Без леса я пропаду, а вот теперь и без неба, наверное, мне будет невмоготу. Как я без него раньше жила и не понимала, насколько оно прекрасно? Но море лизало тело, наполняя его умиротворением, небо, бесконечно огромное, начинало менять краски перед закатом, а я, как маленькая песчинка этого бесконечно мира, хотела затеряться в нем и чувствовать себя счастливой.
«Какой все-таки Ветер славный, и с ним так хорошо, — укачивало меня море. — Будем вместе гонять по просторам мира, я ему нравлюсь, кажется. Он ко мне не так, как другие люди, относится, красивой называет».
И тут я дёрнулась. Я лежала на дне, прижавшись к камню, и рассматривала свои ноги. Ужасные, огромные, с некрасивыми пальцами, волосатые. В какой-то миг меня как будто кто-то ударил по голове.
«Стой, Лотта! Умерь фантазии! Что ты себе напридумывала? Ветер? Вы вместе? Кто он и кто ты? Забыла? Он хоть на подлого и не похож, и искренне смотрит на тебя с восхищением, но, может, это на него какое-то наваждение наслали, что он не видит твоё уродство. А потом наваждение пройдет, а оно не может не пройти, и тебе будет больно, очень больно. Ты сейчас будешь радоваться жизни, а потом страдать. Ты так хочешь? Микулишна говорила: за всё надо платить. Любишь кататься, люби и саночки возить. Саночки-то тяжёлые могут быть. Если он порядочный человек, извините, Ветер, и сразу не решит бросить, то его печальное понимание, что сломал себе жизнь (хотя люди-то живут коротко по сравнению с волшебными сущностями), будет отравлять его существование. А если не очень порядочный, то отправит тебя восвояси, и останешься ты с разбитым сердцем у разбитого корыта жизни».
Маленькая волна лениво лизнула шею, словно хотела утешить, но все умиротворение и укачивающее счастье куда-то делось. А так хотелось сказки. Я ведь маленькая ещё. Мне сказки хочется. Или сказки о любви, или любви, как в сказке — в общем, запуталась. Да ладно, хочется — перехочется. Дернула себя за несуществующую косу, щёлкнула сама себя по носу. Забудь. Вспомнились слова из песни, которую часто напевала Фрости: «Голову вверх держим, спину прямо». Справимся.
А где-то в глубине души проскакивала подленькая мыслишка: «Ну поживи сегодняшним днем, а завтра будь что будет, может, такого счастья никогда больше не испытаешь. У него наваждение, отлично, у тебя тоже. Лови момент. Момент счастья, а потом — а потом суп с котом. Зачем жить странными планами, которых, впрочем, у тебя и нет. Ты ведь не задумывалась серьезно, что будешь делать в этой жизни, лежала себе в заколдованном лесу под дубом или на берегу с Русалкой и Мавкой и ждала «принцев» в прямом и переносном смысле. Ждала, что что-то изменится, само собой. Вот изменилось, ты путешествуешь. Ты должна спасти людей из приюта. Ты летаешь с Ветром. Хорошо. А что потом. Что с принцами? Они рано или поздно возвратятся домой во дворец, а ты? Ты пойдешь дальше своей дорогой. Дорогой куда? В никуда?»
Начала сортировать свои мысли. В конце концов, что это тебя, Лотта, несёт по жизни, как сухой лист. Перекатывает с места на место ситуациями, а где остановишься — неясно. Да и что хочешь, тоже неясно. Утешительная мыслишка подкатила: «Ты ещё недолго живешь, тебе можно. Потом о предназначении подумаешь».
Нет, одним днем жить не хочу, вернее, противно. Дорога должна иметь конец или может и не иметь? Вопрос. Одни вопросы. Это что, океан на меня так подействовал — он вечный, а человеческая жизнь такая короткая, или Ветер, или понимание, что надо делать выбор? А это всегда трудно. В голову пришла особо здравая мысль: а отложу-ка я все эти мысли на утро, говорят ведь — утро вечера мудреней. Вышла на берег, оделась. Подошла к лодке, на дне валялось несколько жемчужин, не все Ветер собрал обратно в ведёрко и отнес в пещеру.
