Анна Клименко - Принцип высшего ведовства
…Отпылали костры инквизиции. Сожжено было много виновных и невиновных, и горел бы огонь еще долго – но люди как будто начали просыпаться от долгого сна. Само слово «ведьма» уходило в прошлое, стало фантазией. Наступало время великих открытий, новых технологий. И даже небо покорилось человеку.
– Вот примерно так оно и было, – задумчиво пробормотал Эрик, глядя в пространство перед собой. Хотя… наверное, нет. Его взгляд был устремлен в прошлое, туда, где остались ошибки и сожаления, утраты и горечь поражений.
– Сколько тебе лет, Эрик?
Бледная щека нервно дернулась. Он в упор взглянул на меня, зло и недоверчиво. А затем, быстро взяв себя в руки, усмехнулся.
– Я уже не считаю, Лера. Да и какая разница? Пусть я буду чуть старше твоего принца на белом коне, Андрея.
Но в голосе Эрика скользнула червячком ложь. Может быть, даже ложь во спасение? И он просто не хотел меня пугать?
– Мм… А ты… знал лично этого… Альфонса де Спину?
– Нет, к сожалению, – Эрик улыбнулся, – не довелось. А жаль, ей-Богу. Мы бы нашли, о чем поговорить, и я бы непременно оспорил его мнение о полтергейстах.
– А двух доминиканцев?
– Лера, – он укоризненно покачал головой, – все это завуалированное желание узнать мой возраст. Между прочим, такие вопросы неприлично задавать…
– Женщинам, – и я одарила его самой чарующей улыбкой, на какую только была способна, – это у женщин спрашивать неприлично.
Эрик поднялся с кресла, прошелся по библиотеке. Сухощавый и подтянутый интеллектуал, его ни за что не представить с топором или разводным ключом в руках. Зеленая футболка и джинсы уступили место черным брюкам и такой же водолазке. Элегантный, породистый, но… все равно смертельно опасный. Странно, конечно, думать так о человеке, с которым провела две ночи – но я ничего не могла с собой сделать. С одной стороны, Эрик позволял чувствовать себя защищенной. Рядом с ним… я могла быть уверена, что в ближайшие… ну, скажем, десять часов со мной не приключится ничего плохого. И в то же время, стоило ему посмотреть на меня, по коже начинали бегать мурашки, а в памяти всплывал ненароком подслушанный разговор с Джейн. Да я же, черт возьми, попросту боялась Эрика – и не хотела в этом признаваться.
– Я знал их, – сказал он. Черный силуэт на фоне окна. Одинокий ворон. – Порядочные были… сволочи.
Мама дорогая! Так, значит, Эрику вот уже шестое столетие идет? А может быть, и больше?
Во рту у меня собиралась горечь. Пятьсот лет – это не шутки. Даже сто лет – это уже запредельно много для нас, взращенных среди выхлопов, гари, генно-модифицированных продуктов и сидячего образа жизни. Сколько же чужих жизней он прикарманил, этот непонятный субъект с ежевичными глазами и недоброй кривоватой улыбкой?..
Наверное, мысли мои отразились на лице, потому что Эрик нервно передернул плечами и сказал:
– Ну, вот. Слышу звон да не знаю где он. Лерусь, очнись, пожалуйста. Господа доминиканцы не дожили до двадцать первого века каких-нибудь десять лет.
– Правда?
– А к чему мне лгать? Ну же, прекрати трястись. Хочешь, иди позвони родителям, а потом продолжим занятия.
* * *…Продолжение оказалось странным.
Эрик выложил на стол несколько листов бумаги и занялся рисованием. На белом прямоугольнике появилась фигурка бегущего человечка: ножки-палочки, ручки с непомерно большими растопыренными пятернями, голова, похожая на кочан капусты, овальный животик. Вокруг человечка Эрик старательно изобразил два замкнутых контура, один в другом, а рядом с шеей добавил жирную черную точку.
– Наверняка тебе ничего подобного не рисовали, так?
Я неуверенно почесала затылок. Эрик усмехнулся и принялся пояснять:
– Внешний контур называется ментальным полем, внутренний, соответственно ментальным телом. Точка рядом с шеей – знак ведьмы, самое важное, кстати, для чтецов. По знаку ведьмы тот, кто умеет его читать, может заранее определить, на что способна данная ведьмовская особь. Но у тебя знак этот очень мутный, и потому сложно определить, каким он будет.
У меня появилось желание ощупать себя, найти зловещую ведьмовскую печать и, сорвав ее, зашвырнуть куда подальше. С глаз долой, из сердца вон.
– Ты… видишь его? Знак?
– Вижу, – инквизитор криво усмехнулся, – и поле твое ментальное вижу. Довольно красивое, если приглядеться. Темно-фиолетовое с белыми прожилками.
– И что, ты всех людей видишь в таких коконах?
– Это зависит от того, как смотреть, – Эрик быстро заморгал, еще раз глянул на меня, – ну вот, теперь никакого кокона.
– А я… смогу это видеть?
– Скорее всего нет, – он пожал плечами и откинулся на массивную спинку стула, – у тебя, как мне кажется, будет совсем иной, особенный дар. Не спрашивай какой, он сам вылезет… Как зуб у младенца. Вполне возможно, что он уже проявился совершенно случайно однажды, а может, и не было такого. Никто ничего толком сказать не может.
– Угу. Понятно.
Я покрутила на полированной столешнице рисунок. Чертовщина, иначе и не назовешь.
– Общий вид ментального поля может изменяться с течением времени, – продолжил инквизитор, – как и ведьмовской знак. Существование первого – все равно что отпечатки пальцев, второе – наглядное отражение твоих способностей. Для нас есть старинная классификация знаков, корнями уходящая во времена падения Великой Римской Империи. Светлое и Темное начала, Целитель и Убийца. Что еще более любопытно, падение от целителя до палача всегда возможно, подъем – никогда… Не каждый умеет читать ментальное поле и ведьмовские знаки, помни об этом. Также никто не знает, что происходит с ментальным полем при переселении ментальных тел. Результат может быть самым неожиданным… А если научишься управлять своим ментальным полем, то научишься перемещать предметы, – прошептал Эрик, – иногда бывает полезным.
– Господи, да как я могу управлять тем, чего не чувствую?!!
– А попробовать хочешь? – он мурлыкал, словно кот на солнцепеке, и я заподозрила неладное.
– Ну-у… не знаю… а что я для этого должна сделать?
– Для начала – спуститься со мной в подвал.
…Наверное, Эрику удавалось мной манипулировать. А как еще иначе объяснить, что я безропотно пошла вслед за ним? А пока мы шагали сквозь светлые коридоры, где струящиеся портьеры напоминали одежды эльфиек, он спокойно пояснял:
– Первый раз, когда у тебя получится направленно использовать свое ментальное поле, ты вряд ли разберешься что к чему. Но здесь главное – прочувствовать этот момент. Ощущения отпечатаются в памяти, и, вызвав их повторно, ты получишь в распоряжение собственное поле. Понятно?
– Угу, – я кивала и, честно говоря, мало что понимала.
