Евгений Лобачев - Ведьмоспас
– Глупые эльфы. Так кого хочешь можно убить, - вставил Гиллигилл.
– Я до сих пор гадаю: нынешний Заззу - настоящий или подделка, - пробормотал Геремор. - Уж больно он после того случая до женщин стал охоч. И все норовит в чужой огород залезть.
– Бог с ним, Заззу, - взмолился Миша. - От всех ваших волшебностей и так голова кругом идет. Того и гляди, сам свихнусь, как тот демон. Что у нас с картой-то?
В отличие от компьютеров, волшебная карта не имела никаких средств быстрого поиска. Через минуту Миша, привыкший к электронным удобствам, на чем свет стоит ругал недалеких чародеев, не догадавшихся снабдить свое детище хотя бы элементарным алфавитным указателем.
В конце концов, платок разделили на квадраты для поиска, и работа закипела.
– Вот она! - воскликнул Гиллигилл через четверть часа сосредоточенного сопенья и ткнул пальцем в юго-восточный угол карты. Там сиротливо ютился одинокий домик, окруженный лесами и болотами. Рядом с домиком была нарисована огненная лилия, под которой значилось имя Мишиной невесты.
– Надо же, в какую глушь забрались, сволочи, - прорычал Миша. - Километров семьдесят - и все пешим ходом. Хотя нет, вот дорога какая-то нарисована. Это дорога, Геремор? Ни черта в этих ваших условных обозначениях не пойму.
– Дорога, дорога, - подтвердил эльф. - Дороги красным изображаются. Тропинки - желтым.
– Ага. Значит, на машине пое… Черт! Совсем забыл. Машина-то тю-тю. В поросенка превратилась. Вот кто ты после этого, Геремор?
– Ну прости, - раздраженно воскликнул белокурый эльф. - Я в Олло целил. Руки тряслись, промазал.
– Прости, прости, - проворчал милиционер. - "Жигуль" отцовский. Батя шкуру с меня спустит, как узнает.
– Что ж я сделаю, если поросенок убежал, - оправдывался Геремор.
– Никуда он не убежал. Я его в деревне у одной бабульки пристроил. А ты что, можешь обратно расколдовать? - в Мишином голосе прозвучала робкая надежда.
– Конечно, могу, - воскликнул Геремор. - Правда, могут быть небольшие осложнения, все-таки заклинание предназначалось Олло. Но попробовать надо.
– Долго расколдовывать-то? Время дорого. Один черт знает, чего этим похитителям в головы взбредет.
– Минута. Только заклинание прочесть. Главное, чтобы поросенок был тот самый.
Молодой человек вскочил на ноги.
– Тогда чего же мы ждем? Вперед. Наташу пора вызволять.
– Ну нет, - уперся Геремор. - В таком виде я с места не двинусь. Мы же на бродяг похожи. Приодеться надо.
Гиллигилл поднялся с бревна.
– И впрямь, пойду-ка, переоденусь, - сказал он. - А то с утра в исподнем шастаю.
Орк скрылся в избушке.
– А нам что делать? - сказал Миша. - Решайте скорей, а то я один пойду.
– Сейчас, сейчас, - пробормотал Геремор, открывая золотую коробочку. - Такие наряды справим - закачаешься. Не то, что здешнее рванье.
Он окинул взглядом Мишу и Олло и начертал на крышке несколько символов.
– Пагаратта иннаинн кратт имр!
Над поляной сгустилось зеленое облачко. Внутри что-то зашуршало, зазвенело, защелкало - будто там пряталась целая швейная мастерская. Потом на траву тихо опустились три полотняных свертка.
– Примеряем! - бодро воскликнул Геремор. - Мишин - левый. Олло, твой - правый. Мой - посередине.
В свертках оказались снежно-белые кафтаны, расшитые серебром, такие же штаны и рубахи. И еще - по паре сапог из мягкой кожи.
Сапог Геремор не взял - его ботфорты, несмотря на все передряги, оставались в идеальном состоянии. Зато с удовольствием натянул все остальное. Серебряные ленточки весело позвякивали в белокурых волосах эльфа, когда он прохаживался по поляне, проверяя, удобны ли новые вещи. Геремор стал прежним красавцем-сердцеедом.
Неподалеку Олло тоже разглядывал обновки. Не то из-за особенностей хозяйской фигуры, не то из-за какого-то внутреннего дефекта кафтан сидел на Олло несколько кособоко, и топорщился, будто был набит сосновыми шишками. Но рыжего эльфа это ничуть не волновало, и он остался доволен новым приобретеньем.
И только Миша взирал на новое платье с видом фельдфебеля, которому предложили примерить клоунский парик.
– Чем недоволен? - спросил Геремор, заметив кислую физиономию молодого человека. - Матаренское сукно. Самый лучший крой. Я двадцать золотых выложил за это заклинанье.
– Видишь ли, - сказал Миша. - Как бы получше объяснить. Дело в том, что у нас кафтаны уж лет двести не носят. Вышли из моды, знаешь ли.
– Ах да, совсем забыл, - пробормотал Геремор. - Что ж, могу еще предложить тунику, робу со штанами, набедренную повязку…
– В твоем магазине и это есть?
– Конечно, - Геремор пожал плечами. - Что же прикажешь, в бане шубу одевать? Кстати, шуба тоже есть…
– Давай уж робу со штанами, - сказал молодой человек. - Только без этой вашей вышивки.
– Без вышивки ничего нет, - заявил эльф. - Крестьянского не держу.
Через минуту милиционер получил широченные белые шаровары и светло-голубую длинную рубаху без пуговиц, сплошь покрытую вышивкой. Едва взглянув на новые вещи, он решительно потребовал вернуть кафтан. Переодевшись, Миша стал похож на стрельца на службе у Снежной Королевы.
Вскоре появился Гиллигилл. Рядом с приятелями он выглядел лихим байкером, который невесть как очутился на светском рауте времен Ивана Грозного.
Когда с переодеванием было покончено, эльфы приторочили к ремням мечи, забросили за спины луки и колчаны, и вся компания отправилась в путь.
Глава 17
Появление бравой четверки в деревне Закобякино сопровождалось чередой фатальных событий.
Дачницы Мартынова и Фролова, проведшие десять лет в кровопролитнейшей и упоительнейшей войне из-за пограничной межи шириной полшага, впервые за эти годы не обменялись традиционными колкостями. Изощреннейшие "шпильки", на выдумывание которых ушла вся рабочая неделя, так и не были произнесены.
Баба Маша, только что отрубившая голову драчливому петуху, застыла с окровавленным топором в руках, не замечая, как обезглавленную тушку стаскивает с чурбака бесстыжая лапа соседского кота.
Тракторист Иванов не дошел нескольких метров до магазина, в котором собирался затариться водкой. Постояв, с четверть минуты перед дверьми, он вдруг направился в противоположную сторону. Следом потянулось еще несколько человек.
По прошествии какого-то времени собутыльникам, которых Иванов оставил дожидаться в лесочке, пришлось возвратиться к исполнению прямых трудовых обязанностей, ибо они отдали непутевому трактористу всю свою наличность.
– Чего они на нас так пялятся? - прошептал Олло, озираясь по сторонам. - А эти зачем за нами увязались? Целая толпа!
