Евгения Лыгина - Лия Кирсанова и диадема Четырёх стихий (СИ)
Афиноген в очередной раз куковал под столом.
— Вот, мои дорогие студенты! Никогда не имейте дело с псом-демоном! — назидательно сообщил голос из-под стола. — А вот опоздавшие…
— … будут кормить Чуни, пока повар Афиноген будет выбираться из-под стола! — закончила наша троица.
— Вот! Речь доведённая до автоматизма! Эй, псина! Дуй отсель!
Пёсик высунул свой раздвоенный язык и попытался облизать Афиногена.
— О нет! Прошлый раз я еле от стола отклеился! — запротестовал повар.
Студенты хихикнули. Они хоть и жались в конце аудитории, но веселиться не забывали.
— Чуни! Не трогай Афиногена! — попросил Свят.
Пёс мельком глянул на него и вернулся к повару. Святу такой поворот событий не понравился, и выдал:
— На диету посажу!
Пёс явно понимал человеческую речь. Он заскулил, поджал хвост, и грузно лёг на пол. Афиноген высунул голову из-под стола. Его жизни ничего не угрожало, и он вылез. Свят деловито отряхнул руки. Студенты не удержались и расхохотались. А когда закончили…
— Вот и отлично мои дорогие студенты! На дом задаю вам приготовить слона. Да, и не по рецепту! Чуни будет проверять ваше домашнее задание!
— А два можно приготовить?
Глаза у Варуна загорелись.
— Тебе Варуша: три! — засмеялась Мира. — Свет! Не трогай мальчика Варушу! Нам ещё экзамены сдавать!
Руки Светы Самохиной опустились. Девушка была не довольна, что ей запретили обижать Варуна.
— Можно Варун. Только без демонического соуса! — разрешил Афиноген.
Умняшка обиделся. Когда Варун приготовил страуса под демоническим соусом, чуть было не вылезли другие демоны…
Глава 9. Матч начинается!
Кто сказал, что жизнь скучна и однообразна? Я с таким определением не согласна! Сегодня состоится матч между Амарансесом и Капрассой. Вчера — ближе к вечеру — начали прибывать игроки из Капрассы. Все важные, умные и сообразительные. Жуть!
Устин с большой неохотой расселил гостей по комнатам. Вчера Варгас нас гонял по полной программе. Я даже не помню: как я добралась до койки… Помню: Мира что-то мне пыталась сказать, даже голос повысила! Как-то меня, обозвав, она улеглась читать какой-то журнал. Названия я не видела, так как была в состоянии полной не транспортабельности.
Матч состоится ближе к вечеру. Сейчас мы сидели в Зале Звёзд. Я меланхолично ковыряла салат в тарелке вилкой. Свят никак не мог понять: куда подевался свиток? Милан не пошёл с нами, заявив, что с нами ходить опасно. Добрый люд может подумать, что мы его, Милана, знаем! А так, ему нужно было по делам.
— … Лиль! — теребя меня за руку, звал Свят.
— А? Что?
— Свиток не видела?
— Он был завязан розовой лентой? — спросила я.
— Да.
— Загляни под стол. Да, и осторожнее! Свиток будет убегать от тебя, если ты попытаешься его взять, — отозвалась я.
Почему-то этот момент я хорошо запомнила.
— Ты с задумчивым взглядом сидишь уже минут пятнадцать. И как тебе удалось увидать сие действие? — поинтересовался Святослав.
Для него это тоже было загадкой.
— Сама не знаю Свят, — пожала я плечами.
Свят сделал вид, что что-то уронил. Свиток так и лежал на полу… точнее уже на моих ногах. Ведать народ думает, что мне сейчас не до этого.
— Свят? — позвала я друга.
— Да? — вылезая из-под стола, спросил он.
— Я же знаю, что тебе ОЧЕНЬ интересно: кто всё это затеял, не так ли?
— Дык, спрашиваешь!
— Смотри: свиток сейчас лежит на моих ногах. Я хоть и разговариваю с тобой, но делаю вид, что ничего не чувствую. Теперь! Ты спокойненько можешь достать свиток, заодно и узнаешь ответ на свой вопрос. Ниточку я обрубила.
— Понял.
Я вздохнула и продолжила ковыряться в салате. Свят нырнул под стол. Раздался смешок, и кто-то резко дёрнул нить и…
А грохоту! Нефиг так резко тянуть! Свят довольный вылез из-под стола.
— Что за затишье? — эхом пронёсся его голос по Залу.
Смех заполонил помещение. Красный как рак выполз паренёк. Он был зол. Смех быстро стих. Народ принялся заниматься своими делами.
— Ну, как? — поинтересовалась я у Святослава.
— Дима Самошин.
— Ты его знаешь?
— Нет, но слышал. Я с Дашей Казанцевой разговаривал. Она у нас сплетница и всё про всех знает, — ответил Свят. — Вот! Оказалось, что Самошин первокурсник, но ему очень не нравится, торчать на первом курсе. Некая зависть. И ему от нечего делать приходится на ком-то отыгрываться.
— И он выбрал тебя, — догадалась я.
— Угу.
— Слушай Свят! Может, я на него Проклятие Потерянного берега наложу? — захлестнул меня азарт.
Свят поперхнулся.
— А что такое? Я немножко! Никто не узнает! — стала я уговаривать его.
— Угу, немножко! Узнают, причём все! Это проклятие — из студентов — можешь накладывать только ты!
— Бяка!
Мы покинули Зал Звёзд, и отправились на поле. Время подходило. Я неохотно спускалась вниз. Святослав заметил это…
— Тебя что-то тревожит?
— Не то, чтобы тревожит, но играть меня с капрасскими ребятами не тянет, — призналась я.
— Они же тёмные маги! Оно и понятно…
— Нет Свят. Такое ощущение, что игра будет не игрой. Вспомни подслушанный разговор!
— Помню. Но если ты и дальше будешь об этом думать, то мы точно проиграем им! — сказал он и повёл меня на поле.
Пока мы шли, я размышляла. Не то, чтобы страх был, но как-то не спокойно… Что предпримут игроки?.. Да что гадать?! Вперёд, на поле! С чего это во мне такая неуверенность?!
Теперь я Свята потащила за собой.
— Дык, а ты как хотел? Я ж без лиры не полечу!
— А, да? Я-то думал, ты и так можешь! Взмахнула сафиритом, — и дело в шляпе! — удивлённо сообщил Свят.
— Остроумно, — оценила я.
Я забрала лиру. Миры в комнате уже не было. Ведать уже на стадионе.
— А что, Мира тоже будет смотреть матч?
— Ну, да, — немного подумав, ответила я. — А что такое?
— Боюсь, как бы капрасские игроки не ретировались раньше времени!
Я засмеялась. Внешность Миры кого угодно запугает. Со Святом мы расстались у выхода на поле. Он пошёл занимать место.
Заходила я в раздевалку с опаской. Ванечка Харламов очень любит шутить надо мной. Но зачастую его шутки плохо для него кончаются. Дверь пришлось толкнуть ногой. Ведро с водой упало. Брызги во все стороны. Ведать у Ванечки нюх на меня…
Тишина заполнила помещение раздевалки. С умным видом я шагнула внутрь. Лица у игроков сборной Амарансеса были вытянуты от удивления. Петли двери заскрипели. Я отодвинулась в сторону. Послышались стоны. Как оказалось, Ванечка спрятался за дверью. Картина маслом: Харламов имел счастье носить на лбу синяк от двери. Его глаза ещё долго выражали ужас.
