Хауэлл Морган - Собственность короля
Дар соскользнула с лошади, затем спешился Коль и вошел в маленький домик под соломенной крышей.
Дар распрягала Грома, и мысли бешено метались у нее в голове. Она догадывалась, что мгновение, которого она давно боялась, вот-вот наступит.
«Он называет меня своей женщиной. Сегодня он овладеет мной».
Страх и гнев смешались в сердце Дар. Но все же у нее оставалась крупица надежды.
«Быть может, он говорил правду — и хочет только оберегать меня».
Чувствовала она прямо противоположное, и если чувства ее не обманывают, то оставалось только бежать отсюда. Дар прикоснулась кончиками пальцев к клейму на лбу. Рубец был заметен даже на ощупь.
«Бежать некуда», — подумала она.
Вскоре Гром уже мирно пасся. Заходящее солнце придавало зеленой траве золотистый оттенок. Из трубы домика пошел дым. Все вокруг — в полном контрасте с терзаниями Дар — выглядело тихо и умиротворенно. Дар вздохнула и приготовилась к встрече с мердантом Колем.
Она вошла в дом. Здесь пахло травами. Сквозь незастекленное окошко проникало немного света, но освещал полутемную комнату очаг, в котором горела разрубленная на куски мебель. К стропилам под потолком были подвешены пучки трав, висели они и на крючках, вбитых в стены. В доме осталась только соломенная лежанка да доска рядом с ней — наверное, от стола. Мердант Коль сидел на лежанке. На доске лежали несколько кусков сыра, каравай хлеба, колбаски, сушеные фрукты, и стояла бутылка из темно-зеленого стекла. Для Дар это было настоящее пиршество.
Мердант Коль снял кожаные доспехи. Дар впервые увидела его без них. В полотняной рубахе он казался ей не таким опасным. Он улыбнулся.
— Почему Гром должен пировать, а мы — довольствоваться кашей?
При виде еды у Дар потекли слюнки, но она стояла на пороге и не двигалась с места. Коль покачал головой.
— Ты неспокойна.
— Я не неспокойна, — возразила Дар. — Я просто удивлена. К чему все эти яства?
— А ты не думаешь, что заслуживаешь этого? Будет тебе. Полакомься, получи удовольствие. Скоро придется вернуться в лагерь.
Услышав, что Коль намерен возвратиться в лагерь, Дар немного расслабилась. Она подошла к лежанке и села, стараясь держаться от мерданта подальше, но не слишком подчеркивать это. Коль протянул ей бутылку.
— Боюсь, кубков тут не найдется.
— Я не привыкла пить из кубка, — сказала Дар, поднесла бутылку к губам и сделала маленький глоток. У напитка был вкус меда, он согрел ее глотку и пустой желудок. — Что это?
— Угощение, — ответил Коль. — Быть может, потом еще очень не скоро удастся так угоститься. Скоро мы прибудем на место сбора. Тысячи орков, мужчин и лошадей.
— Тысячи?! — ахнула Дар.
— Да, и до самого начала войны там будет беспорядок и скудная еда.
— А когда начнется война?
— Я замыслов короля не знаю. Но думаю, скоро. Однако не раньше, чем тебе до тошноты надоест сборный лагерь.
Дар еще глотнула из бутылки.
— А какова война?
— Железо ударяет по телу. Игра не из веселых. Игра для мужчин.
— И для орков тоже?
— Страхолюдины вражью кровь проливают лучше многих людей, но для игры нужно искусство, а вот с этим у них туговато. Войны выигрывают мужчины.
— А женщины? — спросила Дар. — Как с ними?
— Умные выдерживают. Некоторым везет.
— Наверняка война — это не просто игра.
— Да вся наша жизнь игра. Победа и поражения — вот что главное, — Коль многозначительно посмотрел на Дар. — Это главное, а еще — на чьей ты стороне.
Дар не нравилось то, какой оборот принимает разговор.
— Мердант Тиг говорил, что ты знаешь, из-за чего эта война. Он сказал, что это долгий рассказ.
Коль улыбнулся, но Дар не поняла из-за чего — то ли из-за слов Тига, то ли из-за того, что она настолько явно увела разговор в сторону.
— Рассказ не такой уж долгий, — сказал мердант. — Старый король Крегант слишком уж обожал мир, и, когда помер отец его жены, он не стал забирать себе его земли. Он позволил, чтобы их забрал король Файстав, который имел на эти земли не больше прав, чем Крегант. Все переменилось, когда престол перешел к нынешнему нашему королю. Он заявил о своих правах на эти земли.
— И начал войну?
— Мужчины сильны в своих делах.
Эти слова звучали у Дар в ушах, когда она обвела взглядом комнату.
— Это был дом знахарки. Мало кто отважился бы сделать зло целительнице. Странно, что она убежала.
Коль пожал плечами.
— Судьба не пожалела ее, но это не наше дело. Ты голодна?
Дар усмехнулась. На нее уже успело подействовать бренди.
— Глупо спрашивать.
— Значит, глупо не поесть. Налетай, не стесняйся. Ты ведь не за столом у Человека Королевы. Я всего лишь простой мердант.
— Простой старший мердант, — уточнила Дар. — Говорят, даже толум Карг тебя побаивается.
Мерданту Колю это явно понравилось.
— С чего бы это ему меня побиваться?
— Уж этого я не знаю, — пожала плечами Дар. — Да только так говорят.
Коль наклонился и погладил руку Дар.
— Надеюсь, ты меня не боишься.
У Дар мурашки по спине побежали.
— Нет, — пробормотала она.
Коль отломил кусочек сыра и подал Дар. Ока откусила сыр и стала жевать, наслаждаясь его вкусом. В последний раз она ела сыр на свадьбе своей двоюродной сестры. Что же до колбасы и хлеба, их ока вообще никогда не пробовала — кроме той сухой корки, которую она жевала, когда рядом рожала Лораль. Дар была настолько голодна, что ее мысли сосредоточились на еде, а медовое бренди ее расслабило. Желудок наполнялся лакомствами, голова немного кружилась… Дар забыла об опасности — и улеглась на солому, накрытую куском полотна. Она лежала спокойно, наслаждаясь чувством сытости. И вдруг Коль прикоснулся к ее ступне. Дар стало щекотно, она хихикнула.
— Что ты там делаешь?
— Да вот смотрю, какого размера тебе раздобыть сапожки.
— Сапожки?
— Вы, горянки, девушки крепкие, но только я сомневаюсь, что ты сможешь босиком идти по снегу.
Дар села.
— Дома у меня были сапожки. И туфли были.
Коль вытащил из седельной сумки платье и протянул Дар.
— А платье такое роскошное было у тебя?
Дар с восторгом смотрела на красивое серо-голубое платье. Она вытерла руки подолом своей рваной ряднины и только потом отважилась прикоснуться к ткани. Она оказалась мягкой, тонко сотканной.
— Я носила только домотканые платья.
— Оно твое.
Дар глянула на мерданта Коля. Он тоже выпил и уже не так владел собой, как раньше. Его взгляд выдавал смесь похоти и радости победы.
— Примерь, — сказал он.
Это было сказано приказным тоном, и к Дар вернулась тревога.
