Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса
Лана с ужасом и недоуменем смотрела на подружек. Только минуту назад все происшедшее казалось сном и вот теперь…
— Мне надо поговорить с Камиллой-сан!
— Надо. Только пойдем сначала выкупаемся, позавтракаем, наберемся сил, — уговаривая ее, как маленькую Саманта повела ее к двери.
— А, я сообщу обо всем Камилле-сан!
И Ренни, переполненная беспокойством от раздирающих ее новостей, побежала к выходу.
4— …И это, оказывается, было на самом деле! На мне остались все полученные царапины, и листья в волосах, и грязь. Камилла-сан! Что это было? — взахлеб рассказывала Лана.
Том, Саманта, Ренни и Коржик внимательно слушали повествование растерянной девочки.
— Не знаю, дитя мое, пока могу только догадываться. Мне необходимо порыться в книгах. Коржик, Том и Искра мне помогут — они все равно в «карантине», а вы, — она посмотрела на девочек, — идите на уроки. Подружки неохотно отправились собирать книги для занятий.
В библиотеке магическая троица, сидящая в карантине перелистывала книги, разыскивая легенды о магах. Искра сидел на самой верхней ступени библиотечной лестницы и, перебирая книги, качал свешивающейся вниз ногой. Том, выбрав момент, когда этот маятник отдалялся от него как можно дальше, проходил под стремянкой то в одну, то в другую сторону с охапками книг от полок к своему рабочему месту и обратно. Коржик сидел за столом и, перелистывая страницы одной из книг, по своей неистребимой привычке что-то жевал. Искра потянулся, вздохнул и ни с того ни с сего брякнул: — А скажи, Коржик, почему тебя так странно зовут?
— Что значит странно? Имя, как имя! — не согласился Том, а Коржик покраснел:
— Меня еще совсем маленького воры пытались приспособить для квартирных краж. Гросмал-той засунул меня в форточку и велел собирать ценности, а я обнаружил на кухне блюдо со сладкими коржиками и уписывал их за обе щеки до тех пор, пока хозяева не зазвенели ключами. Я пулей вылетел в окно. Гросмал-той подхватил меня на руки и тщательно обшарил за углом, но кроме коржиков в моих карманах он больше ничего не обнаружил. Меня тогда крепко выдрали, а воры прозвали Коржиком. — Мальчик покачал кудрявой головой и тихо заметил, — а никакого другого имени у меня никогда и не было.
Комната с одной стороны залитая светом из многочисленных двухъярусных окон, с трех других сторон состояла только из книжных стеллажей, балкона второго этажа с рядами книг до потолка и прочнейших дубовых лестниц в два пролета. Резные балясины балкона были выполнены в виде морских животных и рыб. В центре библиотеки в два ряда стояли столы для занятий. Милавитий-вей, обычно молча работающий в своем уголке, сейчас тревожно поглядывал на ребят. Наконец, он не выдержал:
— Осторожнее с книгами, листы порвете!
— Не порвем! — весело ответил Коржик.
— А порвем, так поколдуем и все починим! — шепотом, чтобы не услышал глуховатый библиотекарь, добавил Искра.
— Не волнуйтесь, Милавитий-вей! — только что подошедшая Камилла-сан попыталась успокоить старика, — они ничего не испортят, я за этим присмотрю.
— Ну-ну! — старик сокрушенно покачал головой. Как было хорошо, когда библиотека пустовала! Когда он один был ее обладателем. Когда никто не мог помять страниц, испачкать текст, порвать и загнуть странички. А теперь, когда кто-нибудь из этих непосед берет в руки любую из его книг, у Милавитий-вея в тоскливом предчувствии сжимается сердце.
— Кромуль Светлый «Мифы и легенды Лемонского княжества».
Коржик протянул Камилле-сан толстую книгу в коричневом кожаном переплете с золотым тиснением.
— Отлично, смотри дальше!
Милавитий-вей тяжело вздохнул и, чтобы не переживать попусту, направился на кухню к Иберан-той пить чай.
— «Приемы и способы магических изменений, написанные Пуалебо Скрытником Младшим» — громко зачитал Искра из книги в зеленом блестящем переплете.
— Нет, мой мальчик, клади пока отдельно. Это может пригодиться только на занятиях магией.
— А, вот еще, Камилла-сан! «Истории магов, рассказанные ими самими на втором заседании Верховного совета». Собрал и записал Стефан Трилистник.
— А, это может, пожалуй, пригодиться.
В библиотеке кипела работа. Коржик, как белка Шкода, лазал по верхним полкам. Том перебирал книги в шкафах, а Искра метался между ними и Камиллой-сан: подавал и принимал книги. Заглядывал в них сам, пытаясь найти, что-либо относящееся к перемещениям. Стопка отобранных книг росла.
Лишь ночью, когда весь дом от чердака до подвала утих, перестали скрипеть половицы, и таинственные тени мелкими перебежками перестали пресекать галерею, Камилла-сан, кажется, наконец, нашла, что-то заслуживающее внимания. Книга, которую в задумчивости держала перед собой усталая и озабоченная женщина называлась: «Дороги магов». Автор — Велихан Серьезный.
— У них были Путеводные маги. Они силой своего желания, и благодаря способностям, дарованным им другими магами, могли перемещаться из одного параллельного мира в другой. Маги издавна знали о мирах, составляющих вселенную, они бесконечны в своем многообразии. Есть миры такие же, как тот, в котором жили наши предки в древности, встречались параллельности безжизненные и, попав туда, маг рисковал погибнуть практически сразу. Для сохранения жизни Путеводных магов, — вот в этой книге, — Камилла-сан положила руки на благословенный труд Велихана Серьезного, — написано, что маги придумали для защиты магический кокон. Человек, находящийся в нем практически не уязвим. Кокон прозрачен, может повторять форму тела, он защищает от любых внешних воздействий: от удара мечом, яда, от воды, холода, огня. Он может на долгие годы остановить мгновение для находящегося в нем, — Камилла-сан задумчиво посмотрела на Саманту.
В кабинете у директора этим поздним вечером было тесно. С огромным трудом юные маги пережили этот бесконечный день. Вот бы им магический кокон! Уроки сегодня тянулись, как никогда, медленно. Занятия после обеда любимыми ремеслами не радовали как раньше. В комнату «битв» никто не заглянул. Правда, ни Спиридон-сан, ни Твердило-вой не остались без внимания. У них по очереди перебывали практически все. Но пробиться к старикам нелегко, вокруг, как всегда, роились их малолетние почитатели.
Надежда и Лана сидели в одном кресле, как-то уж очень по-сиротски прижавшись, друг к дружке. Том уселся на пол у ног, сидящих на скамейке Ренни и Саманты, Коржик, Искра, Санчо и Гришака устроились кто на окне, кто на маленькой скамеечке, которую Камилла-сан ставила себе под ноги. Генька мотался по комнате, как муха в бутылке. Любопытство, нетерпение, предвкушение приключений. Он сейчас был в своей стихии. В отличие от него Крыська спокойно и царственно возлежала на давно облюбованной каминной полке.
