Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь
— Да мне знаешь ли все до задницы, кому они там принадлежали, — Альфаран бесцеремонно прервал сей пламенный монолог — мне на это дерьмо смотреть противно, не то что носить.
— А другого у меня нет! Что имеется — то и выдаю! А то носом он тут вертит!
Из очереди слышались одобрительные шепотки — все-таки кому-то уже надоело стоять.
— Нет братушка, так дело не пойдет. — ухмылка исчезла с лица некромага, однако красивее оно отнюдь не стало — То есть другого не выдашь?
— Не выдам!
— Хорошо. — Альфаран со всей силы бросил сверток на пол — Не знаю кто как, а я пойду к капитану. Всякую гниль, я носить на плечах не собираюсь.
Подобрав с пола мундир, он повернулся к ошарашенному складовщику спиной, и быстрым шагом пошел к двери.
Дион действительно струхнул. И все из-за того что этот странный рядовой взял с собой мундир. Капитан отнюдь не против того, что солдатам выдают старую форму — новой они еще не заслужили. Но если форма разваливается на куски….
— Постой погоди боец! — складовщик спешно достал из неприметного ящика, новый комплект формы. Еще завернутый в бумагу, нераспакованный — Что ты так горячишься? Ну перепутал — с кем не бывает! Держи, вот. Последний остался!
— Другое дело…. - пробурчал Альфаран, и снова натянул на лицо приветливую улыбку.
Форма в самом деле оказалась новенькой — с иголочки.
…Именно из-за своей настойчивости, в данный момент некромаг не испытал никакого дискомфорта. Портянки не разошлись, сапоги не развалились, мундир не порвался. Как следствие, ноги не натирало, и никаких препятствий для нормального бега не представляло.
А вот некоторые из солдат, уже давным-давно пожалели, что удовлетворились дешевой обмундировкой — капитан не разрешал останавливаться, даже с натертыми до крови мозолями. Тех же, кто не обращал на его запреты внимания, он подбадривал добрым отеческим пинком. А пинок, кованым сапогом под зад — это знаете ли, не шлепок мягкой тапкой!
— А ты видать тренировался? Что, батька солдатом был?
Это к Альфарану обратился, Лий. Бывший менестрель. Один из немногих людей, которые смогли бежать с капитаном наравне. Кроме, конечно, некромага.
— Да нет, просто деревенский я. Заняться было нечем, вот я и бегал частенько…. - уклончиво ответил Альфаран
— А-а-а. Понимаю, у вас там в деревнях скучно — ни тебе нормально выпить, ни тебе девок нормальных…. А начинаешь петь — так сразу языками цокают: "Похабщина!" да "Неугодщина!", тьфу!
Менестрелю, по долгу службы частенько полагалось убегать. Как-то от разъяренных отцов (с миловидным лицом, и знанием кучи душещипательных стихов, охмурить пару-другую девушек, право слово нетрудно; тем более, если язык хорошо подвешен), так и от кабатчиков, чьи припасы Лий заимствовал, обещая отдать позже. Туманное слово "позже" — подразумевало собой следующую жизнь. Ну, или глубокую старость менестреля, к наступлению которой, он непременно должен был разбогатеть, купить карету, особняк, и гарем из десяти рабынь. В этом, он не сомневался.
— Я вот тоже побегать люблю. Силы Боги не дали, только ум да голос хороший. А с одним умом и голоском соловьиным, хрен ты сбежишь от старого кабана, чью дочку пригласил на сеновал! Кстати о сеновале, — а еще, Лий, чрезвычайно любил почесать языком. Во всяком случае, Альфаран это понял уже на первой строчке — никогда не ходи туда без покрывальца ну или еще чего…. Сено колется ух-х! А если попадет в задницу, ну или… кхем… туда…
Менестрель обвел рукой низ живота:
— Если в общем туда попадет, то ой-ой-ой! Больно, скажу я тебе!
— А что, бывало такое с тобой? — откликнулся некромаг
— Ну было. В 14 лет. Одна девка справа, другая слева, я посередке…. И тут их батя с топором вбегает! Орет: "Убью пришибу!"! Ну а у меня сразу, жопа в мыле — я вжик, вжик, и бегом! Только одежку, да лютню успел прихватить! Мешочек с деньгами там оставил! Ну и еще, сена стручок попал в мой… — Лий заржал — Ха-ха-ха! В мой стручок!
Альфаран тоже заржал. Правда с трудом — все-таки, говорить, и уж тем более смеяться во время бега, это отнюдь нелегко. Даже для тренированного организма.
— Р-рота, стой! — капитан наконец остановился, и с облегчением сплюнул на пыльную землю.
Альфаран и Лий тоже сплюнули. Слюна была тягучей, и не глоталась — легче было потерпеть, и потом попить воды.
Остальные такой выносливостью не обладали — тот самый здоровенный бугай, с трудом добежал до трех остановившихся человек — после чего упал лицом в пыль, и шумно задышал, сопя как загнанная кобыла.
Что касается остальных… с ними было еще хуже. Кто-то падал — но уже теряя сознание. Кто повыносливее — те щедро блевали. Кому нечем было рвать — корчились, изредка с трудом сплевывая желчь.
— Са-ла-ги! — раздельно, по слогам произнес отдувающийся Авид. — Всего три версты бежали — а вы уже сдулись! Никто не обдулся?
— Ч-что? — послышался чей-то слабый голос
— Во-первых, не что а "Господин капитан, разрешите обратиться!". Ну да ладно еще привыкнете…. Повторяю — никто не обосрался часом?
Голос задавший вопрос, неуверенно зазвучал снова:
— Кажется… я….
— Ну так чего развалился — чай не у девки под боком! Дуй в казарму в сортир, бери воду, стирайся.
Соль рьяный солдат поднялся, и слегка пригинаясь вперед (штаны на заду, видимо обвисали, и были пропитаны мокротой) побрел к выходу из полигона. Появились зачатки смеха, но Авид безжалостно их задавил:
— Я не понял, огры на сносях, вы-то чего ржете? То что тот парень обдулся? Так вы не завидуйте, скоро я вас буду так гонять, что вы не то что обдуетесь, вы у меня через рот срать будете! Это вот они, — капитан указал на Лия и Альфарана — имеют право поржать, они выдержали! А вы прикройте хлебальники, и подымайтесь — сейчас идем на умывание — сотрите сопли с рож, и в столовку!
По дороге в умывальню, на Альфарана и Лия бросали злобные взгляды. Еще бы, капитанские любимчики….
Парадокс — над обгадившимся парнем смеяться уже не будут, зачем? Ну обдулся и обдулся, делов-то….. А вот над двумя солдатами, которых похвалил капитан — теперь как минимум поиздеваются. Как максимум запишут в стукачи и любимчики начальства. А это, отнюдь не самое лучшее начало армейской службы.
В столовой, на этот раз была пшенная каша, и картошка в мундире. Первое блюдо уже порядком остыло, а ко второму настолько прилипла нечищеная кожура, что очищалась она только с громадными кусками мякоти. Полезный опыт — больше картошку никто не чистил.
Спустя несколько минут, подали какой-то травяной взвар. Очень тягучий и липкий, жажду он нисколько не утолял, да и смешиваясь со слюной моментально превращался в нечто железистое. Пару раз подавившись этим нечто, Альфаран тактично оглянулся по сторонам, и опорожнил кружку под стол. После чего доел картошку, и выскреб миску деревянной ложкой.
![Вероника Мелан - Чейзер [litres]](/uploads/posts/books/484/484.jpg)