Ксения Баштовая - Пыль дорог
— Я торговец.
— О? И чем торгуете?
На этот раз любезный ответ последовал практически мгновенно:
— Иголками.
Тренти поперхнулся от неожиданности, обвел взглядом шикарно обставленный кабинет и сдавленно поинтересовался:
— И что, торговля иголками может принести такие доходы?
— Ну, — улыбнулся эльф,— это смотря как торговать. Разговоры, разговоры... Примерно через час стражник
решил, что хорошего понемножку, и откланялся. Эльф же дождался, пока за нежданным гостем закроется дверь, и в тот же миг с его лица сползла бережно удерживаемая маска любезности. Встав из-за стола, он сделал несколько шагов. Присев на корточки, аккуратно провел ладонью вдоль косяка и извлек на свет божий небольшую засушенную поганку.
— Только «жучков» мне не хватало! — буркнул глава гильдии воров, старательно раздавливая каблуком шляпку гриба.
Следующий посетитель появился минут через десять. Приземлился на специально подобранный неудобный стул, скрестил руки на груди и, вольготно откинувшись на спинку, вкрадчиво поинтересовался:
— Итак, дон Герад, вы принимаете мой заказ?
Эльф задумчиво крутанул перстень на пальце и неспешно вопросил:
— А вы еще не передумали?
Улыбка тролля была столь сладкой, что ее можно было намазывать на хлеб вместо меда:
— Что вы, дон Герад, как можно? Заказ есть заказ. Но я так и не услышал вашего ответа.
Бубновый туз окинул Дэмитриаса скучающим взглядом:
— И какова плата за заказ?
— Что? — поперхнулся тролль.
— Я спрашиваю, сколько вы собираетесь заплатить за подобный заказ.
— Вы с ума сошли?
— Простите? — Голос главы гильдии воров был спокоен и деловит.
— Вы хотите плату за подобный заказ? — Румиел не мог поверить собственным ушам.
— А чем он хуже любого другого?
Тролль подавился воздухом, а через несколько минут на стол перед Ирдесом лег небольшой кошелек.
— Вы издеваетесь? — не взглянув на деньги, флегматично поинтересовался эльф.— Этого не хватит даже на оплату кражи конфеты у ребенка.
Тяжелая штора, скрывающая вид из окна, подозрительно дрогнула, но бубновый туз постарался этого не заметить. Очень сильно постарался.
Новый кошелек, положенный на стол, был чуточку больше. Но хозяина дома и он не вдохновил:
— Знаете, господин Румиел, я подумываю о том, чтобы отказаться от вашего предложения. Плата с вашей стороны столь минимальна...
— Да сколько ж вы хотите? — не выдержал тролль.
— Раза в четыре больше, чем вы только что внесли. Заказчик вздрогнул:
— Я внес? — Он вскинул голову и остолбенел: кошельки, лежавшие до этого момента на столе, испарились самым волшебным образом.
— Ну не я же,— последовал насмешливый ответ.
Господин Румиел рванулся к выходу столь поспешно, что бубновый туз невольно задумался, не продешевил ли он. В любом случае сделанного уже не вернешь. Посмотрев несколько минут на захлопнувшуюся за троллем дверь и невнятно прошипев: «Тварь!», он сгреб уплаченное в ящик стола и обернулся:
— Рихар, выходи.
Из-за шторы выглянула детская мордашка:
— Пап, а что значит «тварь»? Эльф страдальчески закатил глаза:
— Рихар, давай не сейчас? Ребенок пожал плечиками:
— Значит, спрошу у мамы.
Ирдес на миг представил, значением каких еще слов может заинтересоваться дитя, и поспешно поправился:
— Так о чем ты спрашивал? Мальчик послушно повторил вопрос.
— Ну, — начал мучительно подбирать подходящее объяснение бубновый туз.— Тварь — это нечто, созданное Великим духом... Сотворенное...
Дитятко доверчиво кивнуло и быстро направилось к выходу. И вот тут папочка наконец вспомнил, что же предшествовало появлению ребенка в его кабинете.
— Рихар,— грозно начал он,— я говорил, что подсматривать нехорошо?
— Молодец, что не послушался? — хихикнул мальчишка, копируя интонацию отца.
— Пороть тебя надо,— тоскливо вздохнул Ирдес, оглядываясь по сторонам. И вряд ли в поисках ремня.
— Это непега., педа... пегаич... педаич...
— Непедагогично?
— Ага! — радостно закивало кудрявой головой дитятко.
— И кто тебя только таким словам научил? — Бубновый туз спрашивал скорее для себя, совершенно не надеясь услышать ответ. Каково же было его удивление, когда в комнате прозвучало:
— Дядя Тишт!
— Напомни мне когда-нибудь его убить, — хмыкнул Ирдес, подхватывая сына на руки и выходя из комнаты.
Разговор с «торговцем иголками» Фабиар попросту не запомнил — да и зачем? Тренти спрашивал по анкетному списку, не обращая особого внимания на слова господина Герада. Гораздо больше стражника интересовало поведение его собеседника. Увы, но здесь юношу ждало разочарование. Господин Герад, как и полагается честному верноподданному Его Величества, на все вопросы отвечал практически мгновенно. Голос был ровен и деловит. Лицо — спокойно. Короче, ничто не вызывало ни малейшего подозрения.
Добравшись до здания городской стражи, тренти, старательно избегая мест скопления народа и начальства, быстрыми перебежками направился в свой кабинет. А что еще оставалось? Практически половина срока истекла, а по проверке как было информации с гулькин нос, так и осталось.
Увы, но дойти до кабинета без происшествий Кроссарту не удалось: начальство, успешно спрятавшееся в коридоре за кадкой с полузасохшим фикусом, рванулось к тренти и, постукивая ногой по полу, грозно вопросило:
— Н-ну?
Стражник про себя помянул всех известных богов и, как можно честнее глядя в глаза боггарту, доложил:
— Работаем.
— И как?
— Результаты уже есть.
К счастью для Кроссарта, О'Кадоган не потребовал предоставления этих самых результатов прямо здесь и сейчас. Видимо, его мысли были далеко. Иначе чем еще объяснить, что коротышка задумчиво почесал голову и изрек:
— Ладно, разберешься со своим делом потом, а пока — на! — И сунул в руки оторопевшему тренти толстую папку.
— Что это? — Фабиар уставился на переданный ему скоросшиватель, как на живую кобру, впрочем, сравнение подобрано не совсем верно — с коброй тренти вполне мог бы найти общий язык.
— Чепуха,— отмахнулось начальство.— Задержали тут парочку жуликов, допросишь и выставишь их за пределы города.
— А нельзя отдать дело кому-нибудь другому? — возмутился стражник.— Я, между прочим, занят!
— Ничего. Закончишь с ними — займешься остальным.
В этот момент тренти как никогда пожалел, что на территории Гьерта нет общего закона. Как хорошо, говорят, в Септиане — там жуликов вешают. А тут — допрашивай, выводи за пределы столицы, и все лично, лично. Никакого тебе отдыха.
