Богдан Дорошин - Почти герой.
— Чушь собачья. Это самый безобидный человек, которого я знаю.
Я и так много ему рассказал. Слишком много, но иначе бы не получил помощи, на которую рассчитывал. Оставалось надеяться, что Джон мальчик не любящий трепаться обо всем на каждом углу. На руку играло еще то, что остальные дети его не слишком любили и частенько издевались. Я пообещал ему помочь с этим за оказанную услугу.
Мои пальцы слегка сжали пакет, и я на ощупь попытался определить, не ошибся ли Джон. Кажется, нет, хотя не знаю.
— В общем так, слушай сюда. Об этом, — я помахал пакетом у него перед носом, — никому ни слова. А иначе вылетишь из Академии. Ясно?
Он кивнул, я продолжил:
— Отправляйся в общие гостиные, спальни или куда хочешь. Ты меня не видел.
— Как это? — удивился мальчик. — Даже сейчас вижу…
Я закатил глаза, и спросил себя, почему в поддержке у меня нет никого из взрослых. Была, конечно, Лаванда, но к ней обращаться я не решился. Так же в знакомых у меня ходили Брайан и Мелисса, но их я не видел ни разу с тех пор как стал учиться, да и вряд ли они меня бы узнали. О Натали Гардинг речи вообще не шло.
— Хорошо. Ты меня видел, но ничего не передавал. — Объяснил я. — Конспирация, понимаешь?
— Коспи… извини, что?
— Неважно. Просто пойми: если будешь болтать, то вылетишь из Академии, и еще… я расскажу Райкаде Никс, что она тебе нравится.
Джон покраснел. Эту маленькую тайну ребенок поведал мне по секрету и как настоящему другу, нисколько не понимая, что все взрослые — сволочи, а я самая большая. Я поднял указательный палец к верху, подражая одному из лекторов, и провозгласил:
— Но помни: если мне все удастся, я сделаю так, чтобы и ты ей понравился. Я это умею.
Хитрая бессовестная улыбка, но Джон поверил.
— Правда? — обрадовался он.
— Конечно. А теперь беги.
Я подождал пока мальчик скроется за углом, и с моего лица исчезли все признаки дружелюбия. Оно осунулось и стало каким–то деревянным, не восприимчивым ко всему. Глаза следили за одной точкой на стене, а мозг лихорадочно анализировал ситуацию.
У меня проблема.
Пейн, чертов Мистер Боль!
Это большая ходячая проблема и решать ее нужно быстро, тем более что до встречи осталось не так много времени. Я даже не задумывался о том, что можно просто не прийти. Как там маги говорят: дело чести? Хм, наверно я слишком долго пробыл в их кругу, и подцепил неприятную болячку. Или дело совсем в другом?
Я ухмыльнулся. Взвесил пакет в руке и отправился в сторону кухонь. Не смотря на хорошее отношение, сойтись в братских отношениях со всеми слугами я не успел, но зато сумел подкупить одного из них.
— Осторожнее! — зашипел на меня Аргат, коренастый мужлан, когда я громко постучал в дверь. — Тебя здесь никто не должен видеть. Если заметит Рудольф, то мне крышка, а если Сара — то не только мне, но и тебе!
— Успокойся, все схвачено.
Аргат замолчал, выглянул в коридор, посмотрел по сторонам, и только тогда впустил меня.
— Вот накинь, — он бросил белый фартук. — Так будешь меньше выделяться. Синие цвета, которые ты носишь, это уборщики, а им не место на кухне.
Я послушно натянул белый халат поверх своего синего, нисколько не смущаясь тем, что выгляжу подметалой.
— Принес? — спросил Аргат, заговорщицким шепотом.
— Угу.
— И то, и другое?
Я передал ему пакет добытый Джоном, а с другого кармана вынул несколько радуг, которые мне удалось отобрать у благородных детишек–однокашников.
— Ты точно знаешь что делать? — еще раз спросил я, и Аргат пожал плечами, мол, конечно.
— Мой риск минимальный. — Пояснил свою беспечность слуга. — Завра меня переводят на службу в город, так что с этим дьявольским местом я попрощаюсь на целых шесть месяцев. Мне ничего не будет, а такой удачный повод подложить свинью Саре вряд ли когда–то еще представиться. Она просто сука.
— Охотно верю. Но запомни еще вот что: это практически настоящее зелье. Его не только нужно закипятить. — Я достал из кармана клочок страницы, вырванной из книги, и сверился. — Ты должен равномерно это все помешивать, изредка добавляя какие–то специи, чтобы перебить запах. Ну а после, ты знаешь…
Мы разошлись. Аргат был парнем смышленым, и что самое главное, не отягощенным излишними моральными принципами. Ему платят — он делает работу, какой бы она ни была. Конечно, за подобное он мог лишиться головы, но он сам просчитывал свой риск.
Белый фартук я не снимал до следующего поворота, после чего скомкал его, и спрятал за высокий вазон. Первая фаза моего великого плана выполнена, теперь следовало перейти ко второй.
Большинство учеников Академии завтракало, обедало и ужинало в большущем зале, где стояли десятки длинных столов. В витражные стекла вливался солнечный свет, а на потолке покачивались люстры из настоящего хрусталя, отсвечивая миллионами лучей. Чтобы не было путаницы, каждый курс трапезничал отдельно от остальных и имел по несколько собственных столов.
Младшим курсам строжайше запрещено садиться за столы курсов постарше, но кто признает в таком здоровяке как я, сопляка–первокурсника? Конечно, некоторые знали меня в лицо, но и против этого я принял меры. Добытая мантия была мала и жала в плечах, но (я ухмыльнулся) ее хозяину сейчас было много хуже чем мне. Ни один маг не в состоянии одолеть меня, когда я подкрадываюсь со спины!
Я сидел за столом третьего курса, и ребятам здесь было от пятнадцати до семнадцати лет. Некоторые искоса поглядывали на меня, но особого интереса не проявляли, просто я был пришибленным парнем, который в помещении накинул капюшон.
«Да у них здесь и жратва получше будет, — подумал я, и аккуратно, так чтобы мантия не разлезлась по швам, протянул руку к кувшину с квасом. Налил, выпил, прислушался к послевкусию. — Не пиво, но тоже неплохо. Лучше кашек и компотиков».
Пейна в этом огромном зале я отыскал с трудом: он сидел за дальними столами старших курсов, о чем–то безучастно болтая с каким–то долговязым парнем. Зрение у меня великолепное, но все равно они были очень далеко, и я увидел только самое важное: Мистер Боль ужинал и не догадывался, что я ему приготовил сюрприз.
Мой взор был прикован к большой кастрюле, стоящей на столе. Я сам высыпал туда порошок, а Аргат размешал его и приготовил. Все должно пройти без эксцессов, гладко, как по маслу.
— Это мое место, — услышал я прохладный голос, и после сообразил, что обращаются ко мне.
Черт!
Я медленно, чтобы не порвать материю, повернул голову (выглядело это, словно я испуган) и уставился на тройку юношей, которые стояли за моей спиной. Мое тело сжалось, стараясь больше походить на тело подростка. Неприятности мне ни к чему, а они обязательно последуют, если меня разоблачат.
