Терри Брукс - Меч Шаннары
Менион увидел ее на вершине жалкого бугорка, чуть выше окружающих холмов, она сидела под небольшим кривым деревцем с длинными узловатыми ветвями, которые напомнили ему корни ивы. Певуньей оказалась невероятно красивая юная дева, она явно чувствовала себя в этой дикой местности как дома и пела сама для себя, совершенно не интересуясь теми, кого мог привлечь звук ее голоса. Менион не стал прятаться, он направился прямо к девушке, улыбаясь ее цветущей юности. Она улыбнулась в ответ, но не стала вставать, чтобы приветствовать путника, а продолжала выводить радостную мелодию, которую он слышал все это время. Принц Лиха остановился в нескольких шагах от нее, но она быстро замахала ему, приглашая подойти ближе и присесть рядом под причудливо изогнутое дерево. И только тогда в глубине его души кольнуло сомнение, некое шестое чувство настойчиво призывало не поддаваться чарующей мелодии. Никаких причин сомневаться в манящей взор картине у него не было, разве что безотчетное недоверие опытного охотника ко всему, что казалось неуместным и несвоевременным, заставило его остановиться. И в тот же миг девушка исчезла, песня растаяла в воздухе без следа, и Менион остался один на один со странным деревом на голой вершине.
На мгновение Менион замер, отказываясь поверить своим глазам, затем поспешно попятился. Но пока он мешкал, рыхлая почва перед ним разверзлась, выпустив наружу спутанный комок узловатых корней, которые тут же плотно обвились вокруг лодыжек принца, мертвой хваткой удерживая его на месте. Менион упал на спину, пытаясь высвободиться, но быстро понял всю тщетность своих усилий. Как он ни старался вырваться, цепкие корни крепко держали его. Нелепость положения еще больше усилилась, когда он поднял глаза и увидел, что чудное дерево с похожими на корни ветвями, до сих пор неподвижное, медленно приближается к нему, протянув корявые ветви с небольшими, но с виду смертоносными колючками на концах. Окончательно придя в себя, Менион одним движением сбросил с плеча мешок и лук и выхватил из ножен длинный меч, понимая, что и девушка, и песня были лишь наваждением, призванным заманить его в лапы зловещего дерева. Он тотчас принялся рубить на куски цепкие корни, но дело продвигалось медленно, корявые щупальца слишком плотно прилегали к его ногам, и он не отваживался широко размахиваться. Внезапно его охватила паника, когда он понял, что не успеет освободиться, однако он подавил страх и бешено закричал на дерево, которое теперь почти нависало над ним. Яростно развернувшись, когда ветви оказались в пределах досягаемости, Менион быстро отсек несколько скрюченных конечностей, и дерево медленно попятилось, содрогаясь от боли до самой верхушки. Менион понимал, что при следующей атаке должен поразить его в самое сердце, если хочет уничтожить врага. Но у жуткого дерева имелись иные соображения на этот счет: свернув ветви кольцами, оно начало резко выбрасывать их по одной в плененного путника, осыпая его дождем крошечных колючек. Большая их часть пролетела мимо, много застряло, не причинив вреда, в толстой рубахе и сапогах. Зато остальные угодили в незащищенную кожу рук и головы и засели там, доставляя неприятное жжение. Менион попытался смахнуть их, прикрываясь в ожидании следующей атаки, но крошечные колючки обламывались, оставляя кончики в коже. Он почувствовал, как его медленно охватывает сонливость, а тело начинает неметь. Он тотчас понял, что в иглах содержится яд, который должен усыплять жертвы дерева, доводя их до беспомощного состояния и делая легкой добычей. Менион неистово сражался с одолевавшей его сонливостью, но вскоре беспомощно упал на колени, не в силах ее побороть, и понял, что дерево одержало победу.
Однако смертоносное дерево отчего-то колебалось, даже слегка попятилось, сворачивая кольца веток для новой атаки. За спиной принца послышались чьи-то тяжелые неспешные шаги. Он даже не смог повернуть голову, но неожиданно зычный басовитый голос приказал ему не двигаться. Дерево напряглось, собираясь нанести удар, но не успело оно выстрелить ядовитыми иглами, как на него, разбивая в щепы, обрушился удар громадной булавы, вылетевшей из-за плеча принца Лиха. От удара дерево упало, но, несмотря на рану, попыталось подняться и ответить своему неожиданному противнику. Менион услышал за спиной резкий щелчок спущенной тетивы, и длинная черная стрела глубоко засела в толстом стволе дерева. И тотчас корни, державшие принца за ноги, ослабили хватку и провалились под землю, ствол дерева неистово задрожал, ветви хлестали по воздуху, рассыпая вокруг дождь ядовитых иголок. Через мгновение оно медленно упало на землю и, содрогнувшись в последний раз, замерло.
С трудом превозмогая смертельную дремоту, Менион почувствовал, как сильные руки его спасителя грубо взяли его за плечи и положили навзничь, широкий охотничий нож отсек последние обрывки корней, оплетающих ноги юноши. Менион увидел перед собой коренастого гнома в одежде лесного обитателя, испещренной коричневыми и зелеными пятнами, такую одежду носили почти все его сородичи. Для гнома он был довольно высоким, больше пяти футов, на поясе, охватывающем широкую талию, размещался настоящий арсенал. Он посмотрел сверху вниз на распростертого принца Лиха и с недоумением покачал головой.
— Должно быть, ты нездешний, если вытворяешь такие глупости, — назидательно пробасил он. — Никто, будучи в здравом уме, не приближается к сиренам.
— Я из Лиха… это на Западе, — с усилием выдохнул Менион, собственный голос показался ему хриплым и чужим.
— А, горец, как это я не догадался. — Гном от души захохотал. — Кем же ты еще можешь быть. Ну ничего, не волнуйся, через пару дней поправишься. Этот яд не смертелен, если найти лекарство, но на некоторое время отключишься.
Он снова засмеялся и развернулся, чтобы поднять свою булаву. Менион, собрав последние капли сил, схватил его за рубаху.
— Я должен дойти… до Анара… в Кулхейвен, — резко выдохнул он. — Отведи меня к Балинору…
Гном пристально посмотрел на него, но Менион уже лишился сознания. Невнятно бормоча что-то под нос, гном собрал свое оружие и снаряжение горца. Затем, с поразительной легкостью, он взвалил обмякшее тело Мениона на широкие плечи и уложил поудобнее, чтобы придать себе устойчивости. Провозившись со своей поклажей добрую минуту, гном размеренно зашагал в сторону Анарских лесов, не переставая бурчать.
Глава 8
Флик Омсфорд тихонько сидел на длинной каменной скамье на одном из верхних уровней роскошных Луговых садов гномьего поселения, известного под названием Кулхейвен. Перед ним открывался изумительный вид на сады, разбитые на скалистых холмах ровными террасами, они уходили вниз ступенями, края которых были выложены аккуратно вытесанными камнями, и все вместе напоминало длинный водопад, стекающий по плавному склону. Появление садов здесь, на некогда голом холме, казалось настоящим чудом. Из более плодородных мест специально привозили почву, чтобы тысячи прекрасных цветов и растений могли круглый год цвести в мягком климате Нижнего Анара. Вокруг царило настоящее буйство красок. Сравнивать несметное число оттенков растущих здесь цветов с цветами радуги было бы в высшей степени неразумно. Флик попытался наскоро сосчитать дивные краски, но вскоре оставил это безнадежное занятие. Он быстро сдался и сосредоточил внимание на большой поляне у подножия холма, где сновали обитатели гномьего поселения, то ли хлопотливо направляясь по делам, то ли возвращаясь домой. Это был странный, как показалось Флику, народец, чрезвычайно преданный своей тяжелой работе и размеренному течению жизни. Все, что они делали, было тщательно распланировано заранее, дотошно продумано до самой последней мелочи, о которой даже внимательный Флик позабыл бы за время подготовки. При этом они были дружелюбны и всегда готовы оказать услугу, их доброта не укрылась от внимания попавших к ним в гости жителей Дола, которые чувствовали себя на этой чужой земле не в своей тарелке.
