Александр Рау - Меч, палач и Дракон
— Не прибедняйтесь. Вы исцеляете свои раны. Вы восстановили лицо Луису де Кордова. Король — Блас рассказывал — носит созданный вами амулет, что может излечить любую рану.
— Не любую, — перебил маг.
— Не важно! — Кармен говорила все громче, — не важно. Разве после этих трудов так сложно помочь одной несчастной женщине?
— Сложно, — мягко ответил Гийом, — Кармен, я не гинеколог, не специалист по женщинам. Я способен грубо заделать рану, могу создать сильный амулет, играя с некромантией. И все. Таинство рождения жизни не сравнить с грубостью и примитивностью смерти. Там, откуда я родом, чародейка, могущая помочь королю с наследником, ценилась выше боевого мага.
— Не верю! Гийом, вы можете. Я знаю, что можете! Что вам нужно?! — отчаянно кричала она.
Майал за дверью мысленно спрашивал: все ли нормально?
— Мне очень жаль, Кармен, — едва слышно сказал Гийом.
Он на равных говорил с королями и герцогами, но сейчас, сидя перед этой женщиной, терялся и мечтал исчезнуть, рассыпаться пеплом. Только бы не слышать этих горячих просьб.
— Я не знаю, что вам нужно, Гийом. У вас есть все. Хотите меня? — Кармен встала и провела ладонью по груди, — Говорят, я красива?
Гийом резко вскочил.
— Вы прекрасны! А теперь сядьте и молчите!
Кармен повиновалась.
— Клянусь, я не знаю, как исцелить вас. Тише! — он поднял руку, — Но так же клянусь памятью о доме и о той, что владеет моим сердцем — я сделаю все, чтобы вам помочь! Не пожалею никаких сил! — торжественно закончил он.
— Спасибо! — Кармен подошла к нему и поцеловала в щеку, — Я знала, вы — добрый.
Гийом не ответил, плюхнулся обратно на диван, закрыл глаза, этот разговор отнял слишком много сил.
— Вы осмотрите меня здесь, или пройдем в более удобную комнату? — Кармен быстро перешла к делу.
— Осмотреть вас? — маг картинно облизнул губы, — Заманчивое предложение, но не сейчас. Через два дня я уезжаю. Мы с Луисом поплывем за Жаркий Берег. Придется подождать до моего возвращения. Завтра отъезда слуга занесет в ваш дом микстуру для поддержания здоровья; оно тебе понадобиться, когда я вернусь. Будешь добавлять микстуру в пищу.
— Хорошо, — Кармен присела с ним рядом на диван, — Я буду ждать твоего возвращения так же нетерпеливо, как одна наша общая знакомая, — молодая женщина достала из декольте маленькую записку, — Не удивляйтесь, я ее новая фрейлина.
Гийом поднес записку к носу. Знакомый манящий чуть сладковатый запах. Развернул тонкую, сложенную несколько раз остийскую бумагу.
«Мой милый, Ги! Если ты читаешь, эти строки — значит, я в тебе не ошибаюсь. Ты согласился помочь Кармен. Она очень милая, умная и добрая. Приятно отличается от большинства моих фрейлин. Уверена, мы с ней станем лучшими подругами.
Ты уезжаешь, мой любимый. Покидаешь меня надолго. А время идет. Сватовство не за горами. Подумай. Я посылаю тебе этот стих моего собственного сочинения. Тебе понравиться.
Была на площади башня,
И был на башне балкон,
Была на балконе сеньора,
Сеньора с белым платком.
Но вот прошел кабальеро,
кто знает, зачем он прошел?
Он площадь унес и башню,
башню унес и балкон,
унес балкон и сеньору,
сеньору с белым платком.
P.S. Я скучаю по тебе…».
Гийом прочитал письмо три раза, тихо шепча заветные строки. После чего аккуратно сложил его, положил на правую ладонь, накрыл левой. Между ладонями вспыхнуло.
— Вот и все, — сказал он, и сдунул с ладони прозрачно-седой пепел.
— Сеньора ждет ответа, — напомнила Кармен, — Скажите, Гийом, вы действительно ее еще не тронули? Вы ведь не похожи на монаха и праведника. И девочка-то уже взрослая, она этого сама хочет. Наверно, прижимается к вам всем телом.
— Почему вы это спрашиваете, Кармен? — он поглядел ей в глаза.
— Хочу знать, что она для вас значит. Не часть ли это игры, в которой вы сами запутались. Просто боитесь тронуть? Или хотите отдать Марку Далацискому девственницу?
— Не хочу трогать. Точней хочу, но не трогаю. Это не игра. Боюсь за нее. Такие романтические влюбленности обычно плохо заканчиваются. Особенно для королевских особ.
Гийом встал. Подошел к большому рабочему столу и достал из одного из его бесчисленных ящиков маленький белый платочек.
— Передай его сеньоре. Скажи ей, что я вернусь. Пусть ждет, я успею. Я тоже по ней очень скучаю. Скучаю и люблю.
— Хорошо, Гийом, — кивнула Кармен, — Я довольна ответом. Платок и слова передам, только чуть изменю форму подарка, чтоб не выделялся — обрежу края. Он ведь мужской.
— Конечно, — маг опять на мгновение прикрыл глаза.
— Не бережете вы себя. Совсем не бережете. Глаза красные, кажется, сейчас кровь пойдет. Ощущается неимоверная усталость, сразу вспоминается тот вечер у герцогини де Тавора. Хотя, — она опять улыбнулась, — чувствую, что к женщине ты тогда все-таки сходил.
— Сходил, — маг не поддержал шутки, — Не знаете, насильника не поймали?
— Нет, еще нет. А с девушкой все хорошо. Ложитесь спасть. Вам это просто необходимо.
— Не могу заснуть. Ничего не помогает, — пожаловался он.
— Я помогу. Я умею. Риккардо тоже страдал бессонницей. Лягте, укройтесь.
— Шутишь?
— Нет.
Маг смирился. Лег, вытянул ноги, завернулся в плед.
Кармен села так, что голова Гийома оказалась у нее на коленях.
— Закройте глаза, — она ласково погладила его короткие черные волосы, — Я спою колыбельную, и вы уснете.
Маг послушно опустил тяжелые веки. Кармен что-то тихо напевала, гладя его; он не прислушивался. Запомнил только две вещи: первое — песня была грустной, но оптимистичной; второе — схожесть ароматов духов принцессы и Кармен. Обе пахли черемухой.
Кармен осторожно прикрыла за собой тяжелую дверь. Майал, все это время терпеливо ждавший на жестком стуле, поднялся.
— Тсс! — женщина поднесла руку к губам, — Он спит.
Паасин накинул плащ на ее плечи.
— Благодарю вас, — он склонил голову, — Не забывайте про Кардес, Кармен. Вам там всегда рады. Многие, в том числе и графиня Патриция, скучают о вас.
— Спасибо, Майал, — улыбнулась Кармен, — приятно осознавать, что у тебя есть друзья. Но, боюсь, навестить дом мне удастся нескоро.
Гийом проснулся ближе к полуночи. Он любил поваляться в постели, но время для того, чтобы баловать себя было совсем не подходящее.
